Властитель груш

– Не нужно думать, будто бы природа моего знания порочна и исходит от Врага. Кто же, как не Единый, может указывать мне то, что грядёт?

Голос у неё был негромкий, мягкий, даже ласковый, как у заправской гадалки с ярмарки. Она смотрела перед собой, продолжая теребить в руках клубок, отматывая от него пару дюймов и сматывая снова.

– Благодарю, мне это не нужно, – сдержанно отозвался Ренато.

Нет уж, Враг, не Враг – без разницы, ни к чему в его работе такие материи.

Однако хмурая Магна покачала головой.

– А я всё же настаиваю. Как ещё мне принять решение, если вы ничего больше не желаете говорить?

Достойное оправдание колдовства и богохульства за один присест. Правда, до сих пор Ренато не приходилось заключать сделок на таком зыбком основании.

– Что брат Госслер скажет на подобные ритуалы в его обители? – раздался голос Паренька за его спиной.

– Ничего, – отозвалась Магна. – Наши взгляды на божественные проявления схожи.

– Начинайте, – сухо бросил Штифт, опустившись на скамью возле женщины с клубочком.

– Дайте Вашу руку.

Мужчина протянул правую, не желая, чтобы она нащупала оружие под левым рукавом. Ведьма снова отделила нить и обернула её один раз вокруг его запястья. Шпион пошевелил рукой, убеждая себя, что при случае легко сможет вывернуться из пут и схватить за горло. Если таковое найдётся между подбородком и платьем.

– Вы не доверяете людям, – женщина опутала нитью и свою кисть.

Штифт пожал плечами.

– Не слишком мудрёное прорицание.

– Я ещё не начала. – Она изобразила пальцами неспутанной руки неожиданно властный жест, добавив чуть громче обычного: – Посмотрите мне в глаза.

Он поднял взгляд, полностью готовый почувствовать, как его затягивает в несуществующую пучину, или начинает тянуть в дрёму под нежный, но скучный звон свирелей, или какую иную мистическую муть из самых странных и жутковатых сновидений, но по-прежнему видел только полную стареющую женщину с мудрыми и спокойными, как курган, карими глазами.

– Вас ждут тяжкие испытания в попытках исполнить миссию, – медленно и серьёзно произнесла она, перемещая клубок то туда, то сюда; затем ненадолго умолкла и уверенно добавила: – Два. Два больших и тяжких испытания.

«Неужели?» – шпиона немало взвеселила такая точность.

– Валоны из Сада пожнут два кровавых урожая. Прольётся кровь, среди дыма, копоти и запаха горелой плоти. Сперва не Ваша. Ваша – только потом. Но оттого будет только тяжелее.

Она снова замолчала, тревожно нахмурилась, вглядываясь в его лицо.

– И всё? – уточнил Штифт, когда ожидание ему наскучило.

Ведьма пожала плечами, опустила глаза и принялась распутывать их руки.

– Я сказала, что смогла увидеть.

– Не слишком обнадёживает, – заметила Магна.

Паренёк вспыхнул и отрывисто произнёс, едва скрывая раздражение:

– Она ведь сказала чуть больше, чем ничего!

– Кроме того, всё это касается только меня, а не нашего друга, – добавил старший агент, поднимаясь со скамьи.

Конечно, эту чепуху он и близко к сердцу не принял, но мимо ушей не пропускал. Когда имеешь дело с такими экзальтированными людьми, буквально каждое туманное слово может разговор переломить.

– Приведите мне вашего человека – тогда я прочитаю его, – спокойно вставила Эльва, сматывая пряжу в клубок.

Паренёк тревожно посмотрел на Ренато. Захочет ли Шульц тащится в трущобы и выдавать себя, чтоб ему погадали на ручке и может быть согласились помочь, если эта перечница решит, что судьба к нему будет благосклонна в ближайший месяцок?

С другой стороны, если Магна ещё колеблется, он мог бы бросить на чашу материальных весов что-то поувесистее туманных прорицаний…

– Нет, – Синяя Госпожа покачала головой, в очередной раз будто отвечая на его мысли. – Я в это не впишусь. С моего мужа пока хватит чужих войн и авантюр.

– Я надеюсь, этот разговор хотя бы не утечёт в Палаццо Даголо, когда мы уйдём? – проговорил шпион, сверля Магну тяжёлым взглядом.

– Клянусь, что он не просочится через эти двери, – она так легко улыбнулась в ответ, что Штифт почти поверил. – Пускай в Грушевом Саду всё течёт своим чередом. Нас это не касается.

«Пускай они перебьют друг друга, а я отправлю мужа оторвать себе кусок, когда Сад загорится», – мысленно добавил он, после чего быстро поклонился и шагнул к двери, не прощаясь.

Что ж, по крайней мере, сегодня они узнали много нового: Рудольф Тиллер гораздо сильнее зависит от жены, чем кажется издалека, та же ровно настолько погружена во внемирское, как хочет всем показать.

А монах Госслер, опекающий древнюю часовню на южной окраине – колдун и еретик.

***

– Теперь Капитан? – спросил Паренёк, хмурясь, почти как небо у них над головой.

Уж не Единый ли осерчал, когда они в доме Его мало что предлагали вооружённый переворот и ведьму притащили, так ещё и зря?

– Точно, – подтвердил Штифт, прикрепляя ножны с кинжалом обратно на пояс за спиной. – Язва закинул наживку, рыбка клюнула. А ты отправляйся к Тихому.

Эгберт, которому удалось сойтись с «зелёными кушаками», должен был прощупать почву у цеховых порогов. Ступать там – всё равно, что через медвежью берлогу, но перетащить ткачей на свою сторону – значит получить сразу половину кальварского городового полка. Такая сила даже барону Даголо хребет переломит.

– Что думаешь насчёт ведьмы? – осторожно продолжил юноша.

Они уже нырнули на кривую улочку, которая должна была вывести к Полёту Кружевницы. Лучше уж дать кругаля, чем петлять по трущобам. Мало ли чего Магна обещала. К тому же, в этой части города ландскнехты Тиллера – далеко не единственная опасность, только самая организованная.

– Ничего, – Ренато повёл плечами; возможно, слишком резковато для «ничего». – Отлов ведьм и подобной швали – не наша забота, если прямо не прикажут. А у нас приказ другой.

– Нам не нужно об этом… сообщить?

– Нужно. Если спросят. До тех пор не забивай голову, сосредоточься на работе. Ясно?

– Как скажешь.

Ишь ты, надулся. Видать, не так-то просто из благородной головы щепетильность вытравить. Колотушки работают лучше, но великоват уж мальчик, чтоб поперёк лавки его раскладывать. Да и Штифт ему не папаша.