Властитель груш

Ландскнехт отступил, оставляя его с шилом в рукаве, и помахал в воздухе отобранным оружием.

– Верну, когда закончите говорить. И только попробуйте выкинуть какую-нибудь…

– Конечно, я понимаю, – «обезоруженный» поднял обе раскрытые ладони.

Страж покачал головой.

– Не, это вряд ли. Сзади ещё двое парней. Начудишь – убивать не будем. Тока ноги сломаем и оттащим к капитану. А он уж сделает так, чтоб тебя сам Единый не узнал, мамой клянусь. Теперь яснее?

– Вполне.

– Топайте.

Солнце стояло высоко, но из-за небольших, высоко расположенных окошек внутри часовенки царила торжественная полутьма. Строение годилось в прабабки всем клоповникам в этой части города. В архитектуре Штифт не шибко смыслил, но примерно представлял, как давно прошла мода строить храмы с таким хреновым освещением, чтоб тепло удержать и на витражах сэкономить. Быть может, тогда кальварские мужички ещё рыбку на Рёйстере удили, а не зашибали огромный барыш на бренди, сукне и скачках.

С тех пор на главной площади вырос помпезный стрельчатый собор, эдак вдесятеро повыше и посветлее. О бедняцком приходе тоже не забывали, но на кой голытьбе молельня до неба с колокольней и особым елеем за четыре талера?

Впрочем, даже в скудном свете Штифт различал, как насыщенны цвета платья и накидки женщины, стоящей у алтаря на коленях. При звуке шагов она не шелохнулась, зато из тени в задней части молельного зала вышли монах в чёрной рясе и маленькая упитанная женщина. Серенькое платье наглухо закрывало её по самую шею, но глаза были щедро подведены углем, а из копны чёрных волос торчала пара деревянных спиц.

Престранная компания – хотя видали и постраннее.

– Брат Госслер, дайте им Хорошую Книгу, – произнесла женщина, не подымая колен с бархатной подушечки.

Между ней и алтарём стоял пустой стул – уж не представляет ли она Господа сидящим прямо перед собой?

– Поклянитесь, что не причините нам вреда, когда мы останемся наедине.

– Нам?

Глаза Ренато обратились к серой наперснице. Та молча разглядывала мужчин, совершенно непроницаемая.

– Вы ведь тоже не один. А мне не обойтись без слова Эльвы.

Старший агент подавил вздох. В таком деле и одной женщины уже многовато, даже такой необычной, как Магна Тиллер… Но, впрочем, пускай уж лучше друг с другом об этом болтают, чем с кем-то ещё.

– Клянусь, – он возложил ладонь на потёртую обложку Писания в руках ушастого монаха, – что, если не договоримся, мы никому не навредим и сразу уйдём. Если навредить не попытаются нам.

Магна наконец встала на ноги, повернулась лицом и произнесла, коснувшись книги в свою очередь:

– Тогда и я клянусь, что вас не тронут ни здесь, ни на выходе, когда мы закончим. – Она опустила руку и мягко улыбнулась монаху. – Благодарю, брат Госслер, можете идти.

Эльва что-то шепнула на ухо склонившейся к ней Синей Госпоже, для чего первой пришлось привстать на носки, а второй – изрядно склонить голову. Магна кивнула и изящно опустилась на стул.

Толстушка отсела на край скамьи слева, а агенты примостились на правую.

– Вы – агенты имперской разведки? – спросила Магна, глядя прямо в глаза старшему агенту.

– Верно…

Мысленно он отметил, что впредь Пареньку следует представляться как-нибудь более нейтрально. Кое у кого от слов «имперская разведка» случаются колики.

– И вы хотите, чтобы мой муж с ребятами поучаствовали в неком… предприятии с завидной прибылью?

А вот это достаточно нейтрально. Молодец.

– Можно и так сказать. Речь идёт о большой свалке с убийством одного из членов Лиги.

– Я надеялась лично от Вас услышать больше подробностей, – сухо оборвала его женщина, хмуря тонкие брови.

Штифт медленно кивнул.

– Речь идёт о Даголо. Я выступаю от имени человека, у которого с ним… Разногласия.

На минуту Магна опустила взгляд к ухоженным ногтям.

– Чтобы уладить разногласия, достаточно хорошего стрелка с хорошим арбалетом. Зачем мы нужны?

– Одним бароном дело не обойдётся.

– Значит, это кто-то внутри Сада? – Женщина сложила руки на груди, изучая обоих агентов пытливым взглядом. – Кто вас ко мне отправил? Карлу едва ли нужна помощь такого сорта. Снова этот горлопан Мюнцер?

– Я не могу сказать, пока не получу согласие.

– И как тогда мне оценить, могу ли я ставить на вашего человека?

Ренато показалось, что на слове «ставить» она сделала нажим; её голубые глаза блеснули, тонкие губы насмешливо изогнулись под весом невысказанного выпада: «Кажется, я тебя раскусила!»

– Наш человек даёт сорок марок золотом в качестве задатка и сверху двести, когда дело будет сделано, – голос Паренька резанул правое ухо. – Можете оценивать его по тому, сколько он вкладывает в это дело.

Штифт моргнул. Неужто он так засмотрелся, что парню пришлось подхватывать?

На всякий случай он кивнул в знак подтверждения, но сам поглядывал на Магну с вдвое большим подозрением, чем прежде. Почему-то он вспомнил, что её в городе ещё звали «Синей Ведьмой».

Ерунда, конечно – наваждение уже прошло, сейчас из женщины не выпирало ничего эдакого бесовского. Она выглядела вполне ожидаемым образом: как человек, слух которого ласкал тяжёлый золотой посул, но сердце тяготил страх чересчур запачкаться.

Её подружке звание ведьмы шло куда как лучше, к этим её спицам на макушке и клубку шерсти, который она вытащила невесть откуда и принялась крутить в руках.

– Эльва так и притягивает взгляды мужчин, не так ли?

Штифт повернул голову к фрау Тиллер.

– Прошу прощения. Я ждал Вашего решения по делу.

– Эльва могла бы приподнять завесу вашего будущего, – вдруг обронила она будто невзначай, а на деле прямо за уши притянула обратно к себе все мистические россказни.

– Гадание? На освящённой земле? – возмущение едва слышалось в голосе Паренька, но он здорово поднаторел в маскировке праведного гнева.

Ведьма на этот раз ответила сама за себя: