Третья дорога

Мердок стоял на коленях в кабинете хозяина, не смея поднять глаза и пошевелиться. Только щурился от непривычно яркого света. Эгор привел его сюда из подвала еще час назад, но Тирдэгу было некогда обратить внимание на свое имущество. Наконец, он закончил разбирать бумаги, взглянул на раба, затем негромко приказал:

– Мердок! Ползи сюда на коленях. Встань вот здесь и поцелуй мой сапог. Еще раз, Мердок. И еще. Запомни навсегда, больше повторять не буду, так выполняется команда «к ноге!». Где б ты ни находился, встаешь на колени, ползешь ко мне, троекратно целуешь обувь. За промедление кнут. За отказ подвал. А теперь подними голову и посмотри, что у меня для тебя есть.

Тирдэг взял со стола широкий собачий ошейник из толстой кожи с четко оттиснутыми на нем крупными буквами кличкой раба, а также именем его хозяина и протянул Мердоку.

– Поцелуй его. А теперь возьми и надень. Ты должен носить его всегда. Не снимая. Нравится? Или ты предпочитаешь черную ленту? Ах, нет? Тогда делай, как говорю.

Тирдэг с мрачным удовольствием посмотрел, как раб дрожащими непослушными руками затянул на себе ошейник и, часто задышав, опустил расширившиеся от непомерного ужаса глаза в пол.

«Он согласен на что угодно, лишь бы не вернуться в подвал. Нужно будет держать эту черную тряпку все время у него на виду. Хотя бы ближайшие полгода».

– Отлично. Продолжим. Ты, Мердок, как любому человеку понятно по твоей кличке, теперь будешь моим псом. А, кроме того, пажом для выполнения разных мелких поручений, пока не заслужишь большего. Это будет весьма забавно.

Подняв рукоятью плети подбородок раба, Тирдэг щелкнул пальцами по его смешно торчавшему накрахмаленному воротничку, какие носили все мальчишки-пажи. В сочетании с лысиной и ошейником он смотрелся крайне уморительно.

«Да. Это определенно будет забавно. Впрочем, поганцу сейчас явно не до того, что на него напялили. Он с радостью поскакал бы и вываленный в перьях, лишь бы выбраться из подвала…»

Усмехнувшись, Тирдэг отпустил подбородок так и не поднявшего глаз раба и отдал новое распоряжение:

– Я отменяю приказ насчет жизни в подвале. Спать ночью и ждать команды днем будешь теперь, лежа вон у той стены на коврике. Это твое место. Там же будешь есть, когда позволят. По кормежке. Что бы тебе ни принесли, быстро съел все до крошки и тут же начисто вылизал миску. Вода у тебя будет постоянно. Можешь пить, когда и сколько захочешь. Если потом понадобится «гулять», тихонько поскреб лапой пол и ждешь от меня соответствующую команду, чтобы быстро сделать свои дела там, где тебе укажет сегодня Эгор, и незамедлительно вернуться обратно на место. Но не больше четырех раз в день.

Тирдэг потыкал плетью безвольно висящие костлявые руки раба и, недовольно поморщившись, добавил:

– Вот еще. Не все тебе бока отлеживать да пузо набивать. Мне нужен сильный сторожевой пес, а не бесполезная беззубая шавка, какая ты есть сейчас. Поэтому, каждое утро, при любой погоде, два часа самых полезных для тебя тренировок по боевой подготовке на заднем дворе. Я думаю, тут ты справишься сам. С подробностями разберешься с Эгором. Два раза в неделю идешь на осмотр к лекарю. Показываешь все, что потребует, от и до. Он будет докладывать мне о твоем состоянии. А через месяц я стравлю тебя в рукопашном бою без правил один на один с начальником моей охраны. Если проиграешь или позволишь ему сломать тебе что-нибудь, или выбить хоть один зуб, от души отведаешь кнута, а потом вернешься в подвал. На две недели.

Мердок вздрогнул, а все подмечавший Тирдэг решил, что настало время для следующего урока и последнего испытания. Он снова взял плеть и полоснул раба по спине. Тот закусил губы от боли и весь сжался, но не двинулся с места и не поднял голову. Тирдэг довольно кивнул, затем соизволил продолжить:

– Хорошо. Хороший раб. Слушай дальше. Остальные приказы остаются в силе. Особенно все, что я говорил насчет того, что ты всегда должен быть при мне. И на будущее, запомни навсегда, Мердок. Я очень сильно не люблю повторений и лишних разговоров. Однажды данное мною повеление остается для тебя непреложным законом, пока я лично не отменю его. И вольно двигаешься и говоришь ты только до тех пор, пока неукоснительно все выполняешь. Таково мое желание. Не забыл еще, каково дергаться балаганной куклой на ниточках? Я напомню. Делай, что говорю! Встал! Лег! Встал! Лег! Встал! На колени! Мордой в пол!

После того, как Мердока несколько раз кинуло вверх и вниз, а потом согнуло в три погибели, припечатав лицом к пышному ковру, Тирдэг снова заговорил:

– Дальше. Глаз без приказа никогда, ни при каких обстоятельствах не поднимать. Говорить разрешается только со мной и строго только тогда, когда тебе дозволят. Если я тебя о чем-то спрашиваю или зову, отвечаешь: «да, мой грэд». Или «нет, мой грэд». В зависимости от ситуации. Думаю, ты меня понял. Ведь понял? Оторви морду от ковра. Отвечай!

– Да, мой грэд. Я понял! – прозвучал тихий всхлип после судорожного вдоха.

– Ну, вот, Мердок! Все правильно. Вот еще что. Когда меня нет дома, ты поступаешь в распоряжение своего псаря Эгора. Он может тебе приказывать. Ты обязан его слушаться. Будешь лениться и плохо работать, он тебя серьезно накажет. Ты ведь не любишь наказания, правда, Мердок? Отвечай.

Раб тихо хрипло произнес:

– Нет, мой грэд. Не люблю. Я не буду лениться.

– Вот и хорошо, Мердок, вот и хорошо.

Тирдэг подошел, ухватился за ошейник и потянул его назад так, что закаменевший телом раб стал задыхаться.

– Будешь слушаться, и наказывать тебя буду только я. За промедление, недостаточно хорошо вылизанную миску или любое другое неточное выполнение правил и команд. А также, когда мне просто того захочется. Но если тебе не по вкусу такая жизнь, в любой момент можешь отказаться от рабства, сделав что-то самовольно. И навсегда вернуться в подвал, став куклой для битья. А еще, если тебе тут не нравится, я могу вернуть тебя Шарлю. Выбор только за тобой. И помни, что я говорил о дерзости…

Он ослабил хватку и бросил Мердока на пол.

– А сейчас отомри, встань, подойди к тому столику в углу комнаты. Возьми нож, быстро и аккуратно очисти мне два яблока, затем принеси их сюда на тарелке. Потом пшел на место!

***

– Тирдэг! Как поживаешь? А я вот решил не ждать твоего приглашения, а сам заявился в гости к двоюродному брату моей дражайшей супруги! Не прогонишь, а, кузен? А то во дворце сейчас скучно. Моя несносная тещенька объявила, что эту неделю, видите ли, будет поститься, и весь двор, конечно, бросился ей подражать. Я сбежал оттуда, как только смог! Кста-а-ати, Тирдэг! Вот уже целых полгода прошло с тех пор, как я отдал тебе нашу золотую рыбку. Она еще жива? Я желаю видеть это чудо немедленно! Давай же, Тирдэг, не жадничай, угости меня сладеньким!

Ворвавшийся в кабинет Шарль уже сидел в кресле и нетерпеливо похлопывал себя по ноге.

– Ну, что же ты молчишь? Где он? Ты что, прячешь его от меня?

Тирдэг, с достаточно хорошо скрываемым раздражением и недовольством, неспеша потянулся к тому из колокольчиков, на котором изящным бантом была завязана черная полоска ткани, и коротко позвонил.

– Что ты, Шарль! Разве я могу отказать моему дорогому королю и родственнику в такой малости? Сейчас придет. Я отправил его заварить мне чай.

Действительно, через несколько минут после звонка в кабинет неслышно вошел одетый в синее как личный слуга лысый человечек в широком собачьем ошейнике с подносом изящной посуды в руках.

– Да, мой грэд! Вы звали меня? Чай готов. Белый гуйланский. Все, как вы любите, – тихо проговорил он с поклоном, не поднимая глаз.

– Звал, – отрезал Тирдэг. – Поставь поднос. А теперь пойди, принеси для себя веревку, кляп и плеть.

Пришедший опустил ношу на столик, поклонился еще ниже и замер так, тихо сказав:

– Да, мой грэд. Как изволите. Простите меня, плеть принести вашу любимую?

– Нет!.. – Тирдэг крепко сжал кулак. – Возьми любую другую на свой вкус. У меня сегодня гость…

1.2

Комфортная дорожная карета, запряженная шестеркой дорогих черных лошадей, плавно и быстро несла князя Драммонда из Мадинора в родной Тард. Подальше от короля и его капризов. Мердок совершенно неподвижно лежал на жестком полу, свернувшись у ног хозяина. Грэд не приказывал ему замереть. Мердок понял сам.

Однажды, в середине первого дня пути, он решился немного пошевелиться и приподнять голову, но тут же получил весьма ощутимый пинок под ребра. А тяжелый хозяйский сапог до самой ночной стоянки прочно обосновался на его шее, плотно прижимая к полу кареты, и едва позволяя дышать. Больше за всю долгую дорогу Мердок таких глупых ошибок не делал.

Тард встретил своего властелина яркими красками осени. Значительно обновленный за прошлый год замок поражал воображение высотой и мощью стен, изяществом башен и каменной резьбы. Но Мердок не увидел его красоты. Он не имел права поднимать взгляд от земли без приказа.

Тирдэг, не обращая внимания на приветствия и здравицы, прошествовал через длинный живой коридор выстроившихся во дворе слуг и вошел в замок. За хозяином, незаметной тенью, скользнул раб.

***

– Мердок!

– Да, мой грэд. К вашим услугам.

– Вот что. Хватит тебе бездельничать. Это Тард. Он нахлебников не любит. Ты знаешь, что за этими дверями?

– Нет, мой грэд. Простите меня, не знаю.

– Откуда тебе… Там оружейная. Иди за мной.

За тяжелыми двустворчатыми дверями оказался огромный рыцарский зал. Размещенное там собрание оружия и доспехов нескольких эпох было великолепно. Тирдэг потратил на него немало времени и средств (правда, в основном только на перевозку), когда восстанавливал замок. Здесь находились редчайшие образцы со всей Кордеи и ее окрестностей.