Третья дорога

– Как он?

– Все так же. Сейчас затих, вроде как спит. Но, думаю, ненадолго. И что станем делать дальше?

– Дальше тянуть нельзя. Нужно решать окончательно. Иначе он может погибнуть. Приглядывай за ним. Сообщи, как только проснется.

– Понял. Будет сделано.

Один из охотников пригнулся и вышел через низкую дверь. Другой остался в комнате. Минуту он помедлил, затем взял факел, откинул крышку погреба и спустился вниз.

***

– Когда эту дыру найдут мои люди, ты будешь очень долго умолять меня о смерти. Они уже сейчас прочесывают лес частым гребнем и скоро будут здесь. У тебя есть последний шанс избежать мучений. Развяжи меня немедленно!

Охотник присел на корточки напротив связанного по рукам и ногам, сверкающего глазами Тирдэга и, слегка прищурившись, заметил:

– В одном вы, ваше сиятельство, правы: я действительно сейчас говорю с вами в последний раз. А искать вас, уже никто не ищет. Все дело в том, что позавчера на дорогу, по которой вы соизволили поехать вместе с охранником, сошла снежная лавина. Там сейчас на два дня пути сугробы выше сосен. И поскольку вы не вернулись из леса, вас посчитали погибшим. Я только что заезжал в замок. И знаете, что там видел? Черные флаги на башнях. Так что, мы можем преспокойно жить и держать вас в этой сторожке хоть год. Искать вас никто никогда уже не будет.

Охотник снял с пояса флягу и сделал несколько больших глотков. Тирдэг закрыл глаза и пожалел, что не может заткнуть себе уши, чтобы не слышать до безумия манящие звуки. Он не ел и не пил уже третий день.

Наглец потряс над ним вожделенной флягой, затем снова заговорил:

– Вот именно потому я и сказал, что разговор у нас последний. Что вы решили, ваше сиятельство? Дальше тянуть нельзя. Генерал отказывается от воды и пищи без вашего приказа. Он будто обезумел. Чуть не откусил ребятам пальцы, когда те попытались снять с него ошейник-то. Ничего не слушает, не говорит да из последних сил рвется вас спасать. Нам приходится его связывать. Но долго так продолжаться не может. Решайте сейчас: освободите его или умрите сами.

Тирдэг молчал.

– Даю последний час на размышление, – предупредил чернолицый охотник, мрачнея. – Я не убил вас сразу, еще там в лесу, только потому, что не знаю на то волю генерала. Может вы нужны ему зачем-то. Но если будете упорствовать и дальше, то мне придется выбирать между его жизнью и вашей. И уж будьте покойны, я сделаю правильный выбор. Смерть хозяина-то всегда освобождает раба. Я просто покажу ему ваш труп. Уверен, что это поможет.

Несколько раз сглотнув, Тирдэг открыл глаза и, наступив на горло собственной гордости, попросил:

– Воды. Дай мне воды. А потом отведи к нему. Я освобожу его. Но не жди чуда. Он слишком долго прожил рабом. Князя Ньетто и генерала Кордии больше нет. Мердок никогда не станет прежним: не сможет править и вести армию в бой. Он теперь способен только подчиняться и вилять хвостом. Подумай, нужен ли он тебе таким? Не захочешь ли его пристрелить, чтоб не мучился? Стоит ли ради такого рисковать собственной жизнью?

***

Охотник поменялся в лице, но ничего не ответил. Он молча приложил к губам мрачного князя флягу и дал тому вволю напиться. Затем ослабил путы на ногах и помог выбраться из погреба. Вскоре они оказались во второй комнатке лесной избушки. Почти половину пространства здесь занимала деревянная кровать, к которой в полусидящем положении был крепко привязан цепью спеленатый плащами, как младенец, Хавьер.

Лицо его посерело и осунулось. Под глазами залегли темные круги, пересохшие белые губы потрескались, но плотно сжимались. Невидящим взглядом Хавьер смотрел куда-то вверх и ни на минуту не оставлял уже слабых и совершенно бесполезных попыток вырваться из крепко удерживающего его мягкого кокона.

На звук шагов охранник грэда повернул голову, увидел вошедших и забился гораздо сильнее.

Охотник встал позади Драммонда и приложил ему кинжал к горлу, угрожающе шепнув на ухо:

– Одно лишнее слово – и вы отправитесь к праотцам.

Увидевший это Хавьер задергался с такой силой, что кровать под ним стала трещать и раскачиваться.

– Мердок…

Не прекращая безумных порывов прийти князю на помощь, тот с трудом разлепил сухие губы и прошептал:

– Да, мой грэд…

– Замри, Мердок. Я отменяю свое желание охранять меня. Замри и попей воды. Прикажи напоить его.

Но находившимся в комнате охотникам не нужны были никакие приказы. Как только Хавьер затих и приоткрыл рот, его губ тут же коснулась полная чашка. Несколько больших жадных глотков мгновенно осушили ее.

– Пей еще. Не останавливайся, – скомандовал князь.

Охотники подносили и подносили Хавьеру живительную влагу. Наконец он стал цедить воду сквозь зубы, проливая большую ее часть на себя.

– Довольно, Мердок. Перестань пить. Теперь слушай меня внимательно.

Тот повернул голову к Драммонду и замер. Охотники отошли от кровати. Главный из них чуть сильнее надавил кинжалом князю на шею.

– Слушай меня, Мердок. Я, твой хозяин Тирдэг Драммонд, желаю снять заклятие и отпустить тебя на волю. Отныне ты не обязан исполнять ничьи желания. Ты принадлежишь только себе. Ты свободен.

В избушке стало совсем тихо. Никто не двигался. Наконец Хавьер закрыл глаза и тихо прохрипел:

– Уведи его… Под замок… И развяжите… Меня…

У главного охотника, который все это время тревожно вглядывался в лицо Хавьера, блеснули глаза. Он быстро убрал кинжал и спешно спустил пленника обратно в погреб. Когда охотник вернулся в комнату, Хавьер уже сидел на кровати и задумчиво крутил в руках снятый ошейник.

– Ваша милость…

Тот медленно поднял голову и посмотрел на вошедшего. Охотник тут же жадно поймал взгляд Хавьера и, со вздохом облегчения, опустился перед ним на колени. Глаза генерала на изможденном лице были ужасно усталыми, но, как и когда-то давным-давно, ясными и волевыми. От недавнего ледяного безумия в них не осталось и следа.

Хавьер заговорил медленно, тихо и хрипло. Так, будто каждое слово стоило ему года жизни:

– Поднимись, Лэло… По душам с тобой… Мы… Поговорим чуть… Позже… А сейчас – сядь… И… Доложи обстановку… На текущий момент… Какие силы… В нашем… Распоряжении?.. Ищут ли князя?.. И как скоро… Могут нас найти?..

– Ваша милость! – радостно воскликнул верный хранитель. – Насчет поисков грэда можно не беспокоиться. Еще позавчера днем, после того как мы захватили вас в плен, я устроил так, что на то место у скалы сошла лавина. Вас вместе с грэдом все уж там и похоронили. В замке Тарда подняли черные флаги. Я сам сегодня видел. Так что погони не будет. Мы можем спокойно жить здесь хоть до лета. Припасов хватит. А что касаемо ресурсов, так здесь со мной еще трое готовых служить вам верой и правдой охотников. Мы все верхом. Ваши с князем кони тоже тут. В хижине есть схрон: пистолеты, пули, порох, шпаги. Ваше оружие на столе. Там же все то, что нашлось при грэде: пистолеты, шпага, кошелек с золотом да какие-то бумаги с безделушками.

– Похоронили… Чудно…

Хавьер медленно встал с кровати, подсел напротив Лэло за стол и положил ошейник поверх сумки, полной монет, продолжая через силу хрипло выдыхать слова:

– В таком случае… Спешить нет… Большой необходимости… Мы вполне можем… Позволить себе… Пару дней… На отдых… И планирование… Как тебе удалось… Убедить его… Освободить меня?..

– Ваша милость, мне кажется, он пошел на это только потому, что считал вас безнадежно сломленным человеком. Он уверен в том, что вы больше не сможете жить без его приказов. Князь отказывался говорить со мной все эти три дня. Но голод не тетка, а жажда не жена. Нынче я сказал ему, что вы так долго не протяните, и предложил выбрать: или он вас отпускает, или я показываю вам его труп. И он согласился, но предупредил, что вы уж не тот, что были раньше.

– Понятно… – протянул Хавьер, чуть заметно улыбаясь. – Ты… Не кормил его… Все это время?..

– Да, ваша милость. Не кормил и не поил. Мне показалось, что так будет справедливо. Вы-то ведь тоже не могли есть без его разрешения. А князь ни разу не предложил мне свести его к вам. Только грозился самыми страшными карами. До сегодняшнего дня. Пока не понял, что за ним-то никто уж не придет.

В дверь постучали, и в комнату вошли охотники с тарелками дымящейся ароматной похлебки в руках. Хавьер тут же спросил:

– Пленного… Накормили?.. Делайте это отныне… Регулярно… Возможно… Князя придется… Взять с собой… Когда мы тронемся в путь… Ему потребуются силы…

– Сейчас, господин генерал, будет сделано!