Лилианна. Судьбе вопреки

– В карете. Это очень удобно, – с вежливой улыбкой ответила Лилианна, как ни в чем не бывало медленно пошла дальше.

Крем глаза она однако успела заметить как покрылось пятнами лицо старой сплетницы и как прыснула в ладошку ее дочь. Что ж слух о ее возвращении наверняка быстро разлетится по городу, а затворничество только подольет масла в огонь. Собрав волю в кулак леди Стосбери, Лилианна представлялась только так, стала выходить. На улице, в сквере, в маленьком ресторанчике, в магазине Лилианна как нарочно то и дело натыкалась на знакомых. Кто-то брезгливо отворачивался, кто-то возмущенно ахал, мужчины предпочитали молча уходить, но у некоторых дам любопытство все таки пересилило голос рассудка. Лилианна хорошо запомнила только два случая. Девушка оставив лакея зашла в небольшой уютный ресторанчик дабы в этот жаркий день выпить холодного лимонада. Однако не успела она сделать и пары глотков как услышала за спиной громкий возглас:

– Что делает в приличном месте эта женщина!? – воскликнула, даже не потрудившись снизить голос графиня Шенд Кидд.

Сидящие за соседними столиками пары притихли в ожидании скандала. Муж графини смутился и покраснел. Лилианне очень хотелось ответить чем-то грубым, но ей стала жаль лорда Шенд Кидд. Этот шотландский дворянин был человеком робким, даже застенчивым. Все знали как сильно он ненавидит любые сцены и как безбожно пользуется этим его жена.

– Добрый день, милорд, – сделала шуточный реверанс Лилианна, – Прошу вас, передайте своей жене, что ей нечего опасаться. Кровь невинных младенцев я пью только перед завтраком, в другое время предпочитаю вино и лимонад, – громко отчеканила девушка.

В зале послышались смешки, возобновились тихие разговоры. Лилианна не спеша допила бокал лимонада и медленно, улыбаясь пошла к выходу. Граф улыбнулся ей в ответ, его жена стояла, сжав в линию тонкие белые губы. Но главная победа Лилианны была впереди.

– Леди Стосбери, посмотрите еще и это, – заискивающи предложила маленькая продавщица, раскладывая перед девушкой отрезы сукна.

Лилианна давно уже хотела купить новую материю, что бы сшить занавески на окна школы, но цены кусались. Продавщица предложила девушке рулон ситца с небольшим продольным браком за просто смешную цену. Конечно, на платье такого не возьмешь, но для штор, на которых можно сделать складочку вполне сойдет. Совсем недавно Лилианне и в голову бы не пришло выискивать товар подешевле, но как говориться жизнь научила. Девушка уже заканчивала покупку когда заметила входящую в магазин баронессу О, Грей. Лилианна аж застонала от отчаяния. Уж эта сплетница и мертвого разговорит. От нее шуткой не отделаешься.

Леди Генриетта несколько минут кружилась около девушки, было заметно что ее просто распирало от любопытства. Пройдя пятый раз возле прилавка она наконец не выдержала и подошла к Лилианне.

– Добрый день, леди Лилианна. Сегодня так жарко.

– Здравствуйте, леди Генриетта. Вы правы, – коротко ответила девушка и отвернулась якобы для того что бы поправить платье. Но не тут-то было. Баронесса была воробьем стреляным.

– О, леди Стосбери. Вас давно не было видно, – замялась она, не зная как начать разговор.

– Я была в имении, – с самой лучезарной улыбкой ответила Лилианна. Она уже поняла что разговора избежать не получиться. Что ж значит, придется его вести. Вести в нужную сторону!

– Вы уехали зимой, так внезапно.

– В нашем влажном климате у сеньора Лаццаро обострилась болезнь суставов, нам пришлось уехать из города.

– Вы имеете ввиду этого художника? – скривила губы пожилая леди.

– Его самого! Жить с всемирно известным живописцем так не просто! В Мадриде и Лондоне покоя не было от его почитателей.

– Да что вы говорите!? – округлила глаза леди Генриетта. – Он и в Мадриде с вами жил? Говорят художник родственник вашего покойного мужа?

– Сеньор Лаццаро венецианский дворянин. Он гостил на гасиенде мужа и давал мне частные уроки, – увильнула от прямого ответа Лилианна.

– Он лично давал вам уроки?

– По просьбе мужа, конечно. Сами понимаете, если просит близкий родственник короля… – заговорческим шепотом проговорила девушка.

– О, конечно, конечно, близкий родственник короля! Ваш муж был человеком влиятельным. Вы видимо и при новой власти были не плохо устроены, – хитро подвела разговор старая сплетница.

– Ну, что вы. Я скромно жила в доме мужа, изредка выезжая в свет. Вы же понимаете, жена заключенного.

– Конечно, конечно. А я слышала, у вас был какой-то известный салон?

– О, это громко сказано. По неволе дом превращается в салон, если живешь рядом с известным живописцем. Я помогала его менее удачливым друзьям и их изредка сытым молодым ученикам. В Мадриде был голод.

– О, это так благородно! А до нас доходили слухи о каких-то жутких собраниях…

– И не говорите! Я так смеялась, услышав эти глупые, несуразные слухи! Когда в твоем доме живет известный художник…, ну вы понимаете. К сеньору Лаццаро часто приходили гости. Когда город оккупирован войсками не везде можно поговорить о возвышенном и прекрасном.

– Ну, да, ну, да. Я слышала, этот выскочка Бонапарт тоже был у вас частым гостем? – не унималась любопытная леди.

– Король Иосиф человек образованный, – сделала акцент на громком титуле Лилианна, – Иногда он приезжал пообщаться с художниками, иногда мы посещали театр. Скажу по секрету, он обожает шахматы и карты.

Иногда наши партии длились до самого утра.

– Что выговорите!? – округлила глаза леди Генриетта, милые подробности из личной жизни Бонапарта были очень интересны, – Но если вы близкий друг короля зачем же вы уехали из Мадрида?

– Ну, что вы! Вы мне льстите. В последнее время я видела Жозефа один, может два раза в году. А вспомнить когда его величество последний раз посещал мой скромный дом и вообще будет сложно, – скромно потупила взор Лилианна.

Этот разговор начинал ей нравиться все больше и больше. Она чувствовала себя полководцем придумывающим ход сражения. «Совсем не обязательно врать, достаточно не говорить всю правду» – вспомнила девушка одно из наставлений своей мудрой тети. Что же, посмотрим, что из всего этого получиться.

– Разве вы не виделись при дворе? – не унималась графиня. Вот уж действительно разговорит и мертвого!

– Я жена мятежника, путь туда мне был заказан.

– Понятно, понятно. Разве вас не принимали в высшем свете? – гнула свое пожилая леди.

– Высший мадридский свет принимал меня очень благосклонно. Но к тому времени я была в глубоком трауре по мужу. Я очень тяжело перенесла его кончину, до последнего надеясь на освобождение. Я так молила короля отпустить его или смягчить режим, ведь он был серьезно болен.

– Болен?

– Почти сразу после свадьбы его парализовало, ему так тяжко было в тюрьме.

– О, бедняжка, я ничего не знала! Вы навещали его?

– Конечно. Мы очень сблизились перед его смертью, – всхлипнула Лилианна.

Она так явственно вспомнила последний разговор с отцом. На глаза сами собой навернулись слезы. Лилианна отвернулась, промокнув их платочком. Леди Генриетта вдруг тоже всхлипнула.

– Я ведь тоже потеряла мужа совсем молодой. Чуть с ума не сошла оставшись одна, с ребятишками на руках. А ведь я была на родине, рядом с родителями! Представляю, каково вам пришлось на чужбине. Хорошо, хоть вы были богаты.

– Куда уж там! – махнула рукой Лилианна. – Все имущество моего мужа в Испании было конфисковано новыми властями, а мои личные деньги быстро испарились, как лужа на солнце. В столице был страшный голод. За бриллиантовую брошь давали кружок колбасы или копченый окорок. Из Мадрида я убегала нищей.

– О, какой кошмар! Радует то, что в Англии вам не пришлось нуждаться. Вы очень смелая женщина, леди Стосбери. Я уважаю таких. Вы остановились у себя на Пикадильи?

– Да. Пока еще там.

– Пока еще?

– Я… я продаю особняк.

– Но почему? Я слышала, ваше поместье процветает?

– Да, уж. Поместье мне досталось хорошее, да управляющий худой.