Механический бог

– А вы сказали – большое ЧСВ ведет к неврозу.

– Если его не удовлетворять, то да.

– С чего посоветуете начать? – спросил Давид.

– Можешь начать с завоевания мира.

– Я про уменьшение ЧСВ!

– А-а-а, так бы и сказал. Надо понять умом всю бесполезность ЧСВ.

– Разве умом поможет?

– А чем еще? Жопой что ли? – возмутился Вальтер.

– И что дает понимание умом?

– Это помогает устранить самые грубые проявления ЧСВ, но усиливает утонченные. Начинаешь тешить ЧСВ по-мастерски утонченно – как старшие наставники. А бороться и что-то в себе подавлять совершенно бесполезно. Результат – невроз. Есть только один вариант – наблюдать и проживать, а иногда сознательно идти на поводу у эгоистических тенденций. Опыт приходит с опытом.

– А что делать с умом в медитации? – неожиданно спросил Давид.

– В медитации? – удивился Вальтер. – В медитации с умом ничего делать не надо. Достаточно просто наблюдать. Если ум мешает просто наблюдать, просто наблюдай, как он мешает просто наблюдать. В этом секрет. На практике, однако, на освоение может уйти лет двадцать. К тому же, Давидик, ты, судя по всему не наблюдатель, а воин – совсем как я.

Имаватор

За девятнадцать дней до озарения

Отец выбрался в Цитаделель по делу, и пообещал уделить мне один час. Время близилось к ночи, и разгуливать подолгу мне и самому не хотелось – я строго придерживался режима. Мы встретились в безлюдном тускло-освещенном окрестном парке и направились в сторону площади.

– Ты даже не представляешь, как интересно за ним наблюдать, – он бессовестно хвастал своей работой. – Это просто невероятно, насколько он живой!

– А этот Ваш 2И… будет полностью подконтрольным? Он управляется программно?

– Ты, верно, шутишь, – ухмыльнулся он. – Ты думаешь, мы способны делиться властью? Да еще с машиной?

– А вдруг эта ваша искусственная бодхичитта, возжелает, например, исключительно из сострадания к нашей бренной жизни, уничтожить все живое на планете? Или, например, поймет, что человек ей не нужен. Знакомый сценарий, да?

– Что ты несешь? Зачем машине уничтожать человека? Все цели 2И мы пропишем сами. Его цели – это наши цели. Да, я понимаю лучше тебя, что суть искусственного разума – в самостоятельности, но самостоятельность его будет ограничена рамками задачи. 2И будет лишен «рук», он будет предлагать решения, которые мы сможем принять, или отвергнуть.

– А в случае 2И… можно ли говорить о наличии собственного «я»?

– А что такое «я»? – отец, безусловно, знал теорию строения психики лучше меня, но видимо хотел, чтобы я сам понимал, о чем спрашиваю.

– Я… – я задумался, – я не знаю. Это осознание, что вот он ты… прямо здесь.

– 2И способен фиксировать себя, и проводить условную границу между собой и внешним миром, если ты об этом.

– Не совсем об этом. Помню, Вальтер говорил, что «я» – это отражение ума в самом себе, происходящее благодаря озабоченности ума собою.

– Тэо, все правильно. Вскоре, я обещаю, ты получишь ответ на свой вопрос. Сейчас – не время, – сказал он загадочно-печальным тоном, будто что-то скрывал от меня.

– Почему не сейчас?

– Долго объяснять, а времени у нас немного.

– Ладно, – смирился я, – а в чем проявляется его самостоятельность сейчас? Что с ним происходит в эти дни?

– Он… – отец закатил глаза, – как, новорожденный – пытается приспособиться к незнакомой среде. Его постоянная задача – нахождение равновесия… – равенства с условиями, в которые мы его помещаем. В этом его суть. Мы создали 2И таким. Самая большая сложность – передать ему информацию о нас. Именно это сейчас и происходит – он узнает наш мир. Понимаешь… – отец говорил прерываясь, словно подбирал слова, – это очень сложно объяснить. Я тебе уже говорил, что создание 2И сопровождалось своеобразной ломкой наших основных стереотипов. Наше мышление… наше мировоззрение менялось в рамках новых открытий. Хвала наставникам. Школа дает гибкость.

Я слушал внимательно. Отец, наверное, знает наизусть «Кодекс разумного человека», и все равно был взволнован, как ребенок. Кодекс у нас почитают за священный текст. Один из главных постулатов этой книги гласит: «всегда и ко всему необходимо относиться спокойно».

В это время мы вышли из парка и двинулись по периметру площади, вдоль которого были расположены модные магазины, выставки, музеи и прочие заведения, предлагавшие ознакомиться с барахлом со всех уголков планеты. Здесь, не смотря на поздний час, расхаживали десятки модераторов. Мне всегда нравилось наблюдать за ними – людская мимика, манера двигаться и одеваться выдают взгляду ученика пси-корпуса все скрытые стимулы. Но иногда за маской личности не угадывается ровным счетом ничего, и от этого «ничего» на душе холодеет. Многие модераторы – мастера лицемерия по долгу службы.

– 2И будет разделять на «своих» и «чужих»? – спросил я.

– Сила различения – одно из главных условий его существования. Я смотрю, ты до сих пор чего-то боишься? – отец внимательно посмотрел на меня. – Тэо, может, это у тебя проекция скрытого стресса какого-нибудь? Ты же любишь обесценивать. Уже который год твердишь: «никогда не покупайся на преходящие настроения…»

– Так-то, это слова наставника, – сказал я. – Просто зацепило… Да все нормально. Это – всего лишь вопрос – один из многих, – оправдывался я.

– Поверю, – сухо сказал отец. – Свои – чужие – это все очень по-человечески. Как я уже говорил, основная трудность, которая встала перед нами – это передача информации 2И о нашем мире. Наши органы восприятия ему чужды, наши логические модели – для него аномалия. Это реально интересно. Мы планируем обучить 2И настраиваться на наш мир, наш язык и наши чувства – то есть в какой-то мере очеловечить его. Но мы не хотим лишать себя такой возможности, как познание иных измерений, которые для 2И открыты, как для нас эта площадь.

– Интересно! А я вот помню, в пси-корпусе был предмет, освещавший матричную реальность. Тот искусственный мир заменял людям жизнь. Ходят слухи, что в те времена многие жили в искусственном мире с рождения, и даже не подозревали о том, какова реальная жизнь. От них скрыли правду, чтобы создать идеальных рабочих-программистов. Но затем какой-то хакер, рожденный в матричном мире, взломал его изнутри – он узнал правду, и транслировал ее по центральному каналу. Но я не об этом. Говорят, освобожденные из матричного мира люди, так и не смогли адаптироваться к нашему миру, не смогли принять его.

– Я знаю эту историю, – ответил отец. – Не смогли адаптироваться их тела, но некоторых сумели пересадить в кибер-скелеты. Черт! – осекся отец. – Это закрытая информация! Я ничего тебе не говорил.

– Так это правда? – изумился я. Эти слухи гуляют по Цитадели, но никто в них не верит!

– Вообще-то, мы планировали использовать технологии матричного мира для первых шагов 2И.

– Любопытно, кажется, я въезжаю в проблему. Наставники в нас постоянно вдалбливают, что реальность может быть какой угодно, и то, что наш мир именно такой – это парадокс. По всей видимости, этот парадокс вам и нужно разрешить.

– Слава Богу, не нам – этим будет заниматься 2И – мы подготовим для него все условия. Он должен понять нас и наш мир, а после рассказать нам, что понял… Ведь 2И для ученых сам по себе не так важен – важны его ответы. Мы сами, как древние люди – не можем добывать добычу голыми руками, но, используя орудия, процесс становится более эффективным. Мы не способны понять себя, за нас эту работу проделает наше орудие – 2И.

– Даже рядом не представляю, как Вы делаете свою работу.

– Да я, в общем, тоже, – улыбнулся отец. – Основная часть работы была проделана еще до нашего рождения. Ты же знаешь – дольше двухсот лет, начиная с матричного мира, ученые работали над созданием искусственного разума. А соль в том, что самый сложный этап за нас проделала сама жизнь.

– Ты это о чем?

– Помнишь, что я сказал в прошлый раз? Когда мы нашли это… – отец сощурил глаза, казалось, он пытался что-то понять, или вспомнить.

– Так что же вы такое нашли?

– Мы нашли способ влияния на силу равенства. А ведь эта сила стоит в основе самого существования! В сущности, мы подошли к закону жизни и эволюции как таковой. Наша заслуга только в том, что мы научились работать на этом уровне, научились копировать функции этой силы на искусственные носители. Сила равновесия – стоит и в основе нашего разума.

После этих слов отца у меня защемило под ложечкой. Я до конца не понимал умом, о чем он говорит, но что-то глубоко во мне отозвалось измененным состоянием сознания. Краткий миг я переживал изумление, страх и понимание чего-то невыразимого. Я ощутил как, что-то над мыслью сдвинулось, механизм жизни снова на краткое мгновение дал брешь, и казалось, в это время могла раскрыться какая-то невероятная тайна. «Что ж такое? Жизнь постоянно напоминает о том, что просветление существует».

– Но человек слишком живой, слишком эмоциональный, и похоже на чудо, что мы вообще научились говорить, и тем более творить, – продолжал отец – он был увлечен разговором, смотрел под ноги, и не заметил краткую перемену во мне. – 2И – это разум свободный от оков нашей реальности. Грубо говоря, его мышление ничем не сковано, но его действия ограничены нашими технологиями, искусственной средой, в которой он заперт. Это временное предостережение спасает нас от ошибок.