Механический бог

– Это что еще?

– А помнишь, в прошлом году тема была про откаты? Вроде как жизнь у всех похожа на зебру, – я кивнул на полосатый ковер.

– А-а-а, помню.

– О чем это вы там шепчитесь? – насторожился Вальтер.

– О вас, конечно! – бойко ответил Макс.

– Я просто возмущен этим безобразием до глубины души, – сокрушался наставник. – Ум… Он ведь просто кидает нас на все наши деньги… – и на его лице снова мелькнула усмешка.

Я замечаю мимолетную мимику, потому что проходил соответствующий курс. «Выходит, – понял я, – Вальтер попросту придуривается. Впрочем, как и всегда».

– То есть, – решил уточнить Тим, – человек – это набор компонентов. Ум – один из них. Человек отождествляет себя с умом, и поэтому ум работает не на человека, а на себя, полагая, что он сам и есть человек. Так?

– Все правильно, – подтвердил Вальтер, – все компоненты, из которых человек состоит, служат его выживанию. Все, кроме ума! Ум служит сам себе, используя остальные компоненты для своего обслуживания. И плевать он хотел на человека! Так что ребята, у меня для вас плохая новость. Вы – не во главе пищевой цепочки. Хит-парад возглавляет ваш ум.

– То есть, ум, как бы это… отделился от человека? – спросил я.

– Да. Сука. Это я не тебе, – пояснил Вальтер. – Ум заботится исключительно о себе самом, и вследствие этой озабоченности собою в уме зарождается эго. «Я», «мне», «мое»… – чувствуете, чем пахнет?

Давид громко выругался.

– Не то слово! – согласился с ним Вальтер, – полный финиш! «Я» – это апофигей самовыживания ума – кульминационный зенит тоталитарного эгоизма!

Наставник подошел к столу, и нажал кнопку на своем древнем магнитофоне. Заиграла фольклорная музыка, под которую запели пьяные мексиканцы. Вальтер взял в руки свой фаллоимитатор (хотя, наверное, это все-таки был микрофон), и стал подпевать заунывно-противным дребезжащим тенором. Все смотрели на него с любопытством, и только Хлоя заткнула уши. Мы с Максом зааплодировали. Затем наставник поднес микрофон к колонке, и раздался ужасный хриплый гул, переходящий в высокочастотный свист. «Что-то мне это напоминает, – подумал я». Вальтер бездушно смотрел на нас, подносил микрофон к колонкам, вызывая этот ужасный звук, и отводил в сторону, словно проверяя нашу реакцию – снова и снова.

– Хватит издеваться! – возмутилась Анна.

– Хорошо, достаточно, – сказал Вальтер себе под нос, и выключил магнитофон. – Что сейчас происходило? – спросил он.

– Это вы нас спрашиваете? – удивился Макс.

– Что сейчас происходило? – Вальтер повторил свой вопрос.

– Вы пели, – заговорил Давид, – а потом…

– Что потом? – перебил наставник.

– Эксперимент?

– Какой эксперимент?

– Положительная обратная связь, – догадался Тим. – Когда вы подносили микрофон к колонкам, изменение выходного сигнала системы приводит…

– Да! – перебил его Вальтер. – Молодец. Шум из колонок передается в микрофон и затем – «назад» в колонки. Так, гуляя по кругу, он непрерывно усиливается, трансформируясь в высокочастотный писк. А о чем я до этого говорил? Забыли? Я говорил про эго. Порочный круг эго возникает вследствие отождествления ума с самим собою. Это – своеобразная положительная обратная связь, наподобие той, что начинается, когда мы подносим микрофон к колонкам. Ум отражает себя в себе, создавая высокочастотный писк человеческого эго. Так зарождается мысль «Я».

– Это происходит в детстве? – спросила Анна.

– Это происходит непрерывно. И сейчас тоже. А начинается – да, в детстве, – подтвердил Вальтер, – обычно в возрасте двух лет в один прекрасный момент эта мысль у ребенка возникает мгновенно, и держится до самой смерти. До этого возраста ребенок воспринимает себя как бы со стороны, и говорит о себе в третьем лице. И когда родители говорят с ребенком о нем, он воспринимает объект их обсуждений как сторонний. Но в какой-то момент… – Вальтер несколько секунд подбирал слова, – ум ребенка, вдруг начинает понимать, о ком все это время шла речь: «Вау! Это же я!» И в мгновение ока у него возникает эго. Мысль – «я». Понимаете?

– Вальтер, вы же обещали про самолюбие рассказать… – напомнил я.

– Сейчас придем, – успокоил он.

В последнее время моя персона как будто перестала раздражать наставника – и это не могло не радовать мое ранимое самолюбие, которому хотелось узнать побольше о своей «таинственной» природе.

– Эго – часть ума, которая заботится о себе, – продолжал Вальтер, – непрерывно возрождаясь благодаря этой своей заботе. Задача ума – выживание хозяина. Но когда хозяин – ум, он заботится о себе. А чем является ваш ум? Есть версии?

– Проекции, – сказал Макс.

– Верно.

– Мысли – добавил я.

– И это верно.

– Идеи – добавила Анна.

– В точку, – подтвердил Вальтер. Ум – это идеи, и когда ум заботится о себе, он заботится о выживании концепций, из которых он сам состоит. Вместо того чтобы помогать человеку, ум использует человека, чтобы помогать себе. Ум печется о том, чтобы не вылезать из жопы.. простите, – поправился Вальтер, – я хотел сказать – из зоны комфорта. Ум делает все, чтобы остаться в жопе… Тьфу ты! – Чтобы остаться неизменным. Он даже готов озаботиться личностным ростом и саморазвитием, если это поможет создать благоприятные условия для собственной неприкосновенности.

– Получается, в любом споре ум ищет не истину, а попросту выживает? – догадался Макс.

– Совершенно верно, – подтвердил наставник. – Быть правым – такое привычное для всех желание – всего лишь жажда ума оставаться нетронутым, зависнуть навечно в текущем состоянии, не подвергаясь никаким переменам, прокручивая одни и те же идеи. При этом ум будет обманывать себя до самозабвения, подкидывая себе мысли о саморазвитии и всевозможной личной эффективности. Ум по своей природе не заинтересован меняться – он всегда делает это вынужденно, под давлением обстоятельств, при этом всеми силами цепляясь за промежуточные зоны комфорта, чтобы сдать как можно меньше своих позиций. Но если где-то ум претерпел изменения, которые укрепили его в новых, более продвинутых опорах для эго, он может внушить самому себе, что любит перемены и саморазвитие.

– А что такое мотивация? – спросил Давид. – Мы ведь действуем, когда есть стимулы…

– Нас мотивирует все, что помогает самоутверждаться, все, что тешит самолюбие.

– А эгоизм – это что? Мотивация к выживанию?

– Эгоизм – это самообслуживание ума в ущерб всему остальному.

– А чувство собственной важности?

– Это страх ума претерпеть необратимые изменения, потерять опоры, на которых держится эго, которое по этой причине ум старается укреплять и возвеличивать.

– А самоутверждение тогда что? – не унимался Давид.

– Выпячивание умом своих качеств, чтобы утвердиться в их жизнеспособности – в этом, кстати, корень неуверенности в себе.

«А ведь действительно, – понял я, – мы спорим не ради истины, а ради сохранения концепций, в которые верим». В этот момент в моей голове возник образ безумца, остервенело доказывающего окружающим, что он является пурпурным треугольником, опасаясь за сохранность этой своей самоконцепции.

– А гордыня?

– Способ ума подтвердить самому себе, что он жив и процветает. Все это и есть наше болезненное самолюбие.

– Вы сказали, что гордыня – это процветание ума, – заметил Давид. – А как ум понимает, что он процветает?