Источник

Антонио согласно кивнул головой.

– Теперь о том, во что это тебе обойдется – Ивар изо всех сил старался, чтобы голос звучал предельно жестко. – Я добываю тебе твоего мертвеца, а ты возвращаешь мне моих родителей. Живыми.

– Возвращаю родителей? – Антонио был само недоумение.

– Ваше ведомство забрало их несколько дней назад, – любезно пояснил Ивар.

– А ты уверен, что это были наши, – осторожно осведомился Антонио. – Сейчас появилось несколько новых организаций…

– Уверен, – отрубил Ивар, хотя и имел на сей счет некоторые сомнения.

– Ладно, я все выясню, – проворчал Антонио. По его лицу было видно, что он предпочел бы расплатиться за услугу каким-либо иным способом.

– Как только ты будешь готов, буду готов и я, – холодно заявил Ивар. – Но для того, чтобы произвести все предварительные мероприятия, мне нужна информация о твоем мертвеце.

– Мне кажется, ты был с ним знаком, – невесело усмехнулся Антонио. – Это Жозеф, он учился на три курса младше нас.

Да, он, конечно же, помнил Жозефа, этого язвительного остроумца с масленым взглядом, высмеивавшего всех и вся и изо всех сил старавшегося привлечь внимание сокурсниц к собственной персоне. В те времена казалось странным, что его, на грани приличия, остроумие не привлекло к себе карающего внимания. Теперь все становилось на свои места.

– Тебе придется посвятить меня в мельчайшие подробности этого дела, иначе я не смогу достоверно смоделировать ситуацию, – о праве на такую информацию Ивар говорил как о чем-то само собой разумеющемся, и Антонио опять согласно кивнул головой.

– В котором часу ты утром уходишь на работу? – спросил он.

– В половине девятого, – небрежно проговорил Ивар.

– Послезавтра, в двадцать пять девятого ты получишь пакет с необходимой информацией, – торжественно произнес Антонио. – Запиши мне только свой адрес.

– Только, пожалуйста, не присылайте к нам больше своих «строителей», – насмешливо попросил Ивар, передавая ему блокнотный листок со своим адресом.

– Так значит, у вас побывали «строители»? – пустая рюмка выпала из руки Антонио и с музыкальным звоном покатилась по столу.

– Кто они такие? – с изумлением услышал Ивар собственный вопрос, произнесенный чужим деревянным голосом.

– Так, одно спецподразделение, – как можно небрежнее ответил Антонио и потянулся через стол за опрокинутой рюмкой.

Кресло, в котором уютно устроилась Франсуаза, было из того же набора, что и диван, пестрое и как-то неприлично податливое. Настольная лампа, одинокой пальмой торчавшая на журнальном столике, во всех подробностях прорисовывала ее фигуру, оставляя в тени лишь лицо. Это тело, облаченное в несколько вычурные одежды и демонстративно выставленное напоказ, столь назойливо твердило о счастливой усталости и жажде покоя, что Марго почувствовала острое желание покинуть дом, не начиная разговора. Даже мудрых людей иногда охватывают неисполнимые желания.

– Морис отдал твое дело на мое усмотрение, – доносился до нее голос невидимой Франсуазы. – И прежде чем я что-то решу, мне нужно знать, что ты хочешь от эксперимента.

– Я хочу встретиться с определенными людьми, с которыми в этой реальности мне не удалось встретиться по независящим от меня причинам, – твердо ответила Марго.

– Модельный эксперимент без переключения; неплохая задачка, – усмехнулась из темноты Франсуаза.

– А разве это невозможно? – не понимая иронии собеседницы, осторожно спросила Марго.

– Теоретически нет, – откликнулась Франсуаза. – Видишь ли, ты хочешь попасть не просто в свое прошлое, что само по себе считается недостижимым, но в свое нереализованное прошлое, реконструировать одну из несостоявшихся возможностей.

– Но один человек уверил меня…

Правая рука Франсуазы всеми пальцами впилась в подлокотник кресла:

– Кто это сказал?

– Мэтр… – понимая, что совершает ошибку, но, не зная какую именно, ответила Марго.

– Он абсолютно прав, – длинные пальцы разжались, и теперь кисть руки напоминала осенний лист, распластавшийся на мокром тротуаре. – Не знаю, как он до этого додумался, а я все выяснила экспериментальным путем.

– И Морис ничего не знает? – удивилась-не удивилась Марго.

– Нельзя же нам целиком зависеть от нашего начальства, – назидательным тоном ответила Франсуаза. – Пусть и оно немножко зависит от нас.

Этой самоочевидной народной мудрости нечего было противопоставить, и Марго вежливо промолчала.

– Ладно, – уже иным, деловым тоном продолжала Франсуаза, – я сделаю все, что ты хочешь, через два дня (нужно кое-что посчитать и настроить машину, да так, чтобы начальство ничего не заметило). Но у меня есть свое условие: после твоего эксперимента ты поработаешь один раз во второй серии и сходишь туда, куда я тебя отправлю, не задавая лишних вопросов. И ни ползвука Ивару.

Темный провал лица требовательно смотрел на Марго, и не оставалось ничего иного, как согласиться. Она молча кивнула головой, и ее тут же охватило неодолимое желание выйти на свежий воздух.

– И, напоследок, один маленький совет, – донеслось до нее из тьмы, – постарайся поменьше бродить по городу, особенно вечером; лучше сиди тихо дома, там они пока тебя не тронут.

– Ты дьявольски заботлива, – не выдержала Марго.

Утомленное лицо Франсуазы на мгновение выплыло из темноты.

– Просто я беспокоюсь о своих интересах, – холодно отрезала она.

3

Весь день Ивар не находил себе места. Он не мог настроиться на работу, мысли постоянно куда-то расползались, сосредоточиться мешало ощущение, что вчера в «Каракатице» произошло нечто необратимо неправильное. Однако попытки уяснить причину этого ощущения неизбежно оказывались чем-то вроде погони за утраченным сновидением. К тому же слегка побаливала голова: за годы жизни там Ивар несколько отвык от употребления крепких напитков в таких количествах.

Отвести же душу было решительно не с кем. Франсуаза после позавчерашнего ночного разговора, казалось, старательно избегала его. Хотя сегодня экспериментальных задач не было, она буквально не отходила от машины и наотрез, не соизволив даже придумать какой-либо отговорки, отказалась пообедать вместе с Иваром, что было уж совсем на нее не похоже.

Инга, погруженная в какие-то срочные расчеты, лишь свирепо улыбалась из-за компьютера. Даже Анжела, и та была занята по уши: на ее установке вчера смонтировали дополнительный блок, и она с упоением осваивала это новшество.

Попытавшись в очередной раз сосредоточиться на работе, Ивар вдруг поймал себя на мысли, что всего через два дня все воспринимается вполне естественно в этой абсурдной ситуации, как будто так было всегда и не произошло ничего странного. Не потому ли, что в «Источнике» собралось подозрительно много коллег по прежней работе. Морис и там был его начальником. Франсуаза, Инга, Анжела – все трое работали, как и сейчас, в его отделе. Перетащил их всех в «Источник», конечно же, Морис. Вероятно так же, как и его самого.

Правда, Этьена там не было, но Ивар был знаком с ним. Они регулярно встречались и обсуждали одну любопытную, но весьма безумную идею. Стоп. На этих сборищах частенько присутствовал еще один человек, старше любого из них. Кто-то из компании, кажется, это был Этьен, назвал его Мэтр. Когда прозвище прозвучало впервые, Мэтр улыбнулся, но улыбка получилась академически сухой и какой-то безжалостной. Мэтр?! Вот наверное, в чем вопрос. А чудак Антонио, вероятно, даже не догадывается, с кем он регулярно имеет дело. Но если это не совпадение, то кто же тогда командир таинственных «строителей», и что ему надо от него, Ивара?

Голова раскалывалась от напряжения, но Ивар чувствовал, что разгадка бродит где-то рядом, не давая к себе приблизиться. Надо что-то вспомнить, неважно, из своего сна или из другой реальности. Ну вспомни же, Ивар, вспомни…

Всю первую половину дня Марго пыталась честно соблюдать предписание Франсуазы. Сразу после завтрака выскочила в ближайший магазин, быстро закупила, не глядя на цены, все необходимое и тут же вернулась домой.

Делать было совершенно нечего, но ни чтение, ни попытки смотреть телевизор не спасали. Мысли все равно бились в заколдованном кругу нерешенных вопросов. Напрасно Марго убеждала себя в том, что, не пройдя через эксперимент, она не сможет ничего более ни узнать, ни сделать. Все ее аргументы мгновенно превратились в пыль, стоило вспомнить об архиве, лежавшем в бывшей квартире. Его необходимо забрать вне зависимости от исхода эксперимента.

Проще всего было заказать такси. Но кто поручится, что приехавший по вызову таксист окажется именно тем, за кого себя выдает? (Дойдя до этого рассуждения, Марго поставила себе диагноз «паранойя», но от самой мысли не отказалась). Нет, тут нужен абсолютно надежный человек. А что если попросить Жерара? У него, кажется, была машина.

Жерара Марго знала еще со студенческих времен, гораздо раньше, чем познакомилась с Иваром. В этом красавце с роскошной львиной гривой каштановых волос Марго привлекала не внешность или галантные манеры, которыми он славился на факультете, не его поэтические таланты (разве мало среди физиков поэтов?), а его удивительная открытость, что Марго, натура весьма откровенная, не могла не оценить. Их недолгий роман был скорее актом познания, чем проявлением нежных чувств, потому, как только взаимное любопытство было удовлетворено, безболезненно трансформировался к взаимному удовольствию в спокойную ненавязчивую дружбу.

Потом грянула славная революция: время великих надежд, баррикад, подпольных организаций и однодневных сказочных состояний. Жерар ненадолго увлекся отрядами К, которые возглавлял молодой, но уже достаточно известный психолог Карлос. Эта «юношеская горячка», как в свое время выразилась Марго, прошла весьма стремительно; строгая аскеза подпольщиков Карлоса вызывала у жизнелюба Жерара патологическую зевоту. И тогда он вознамерился пополнить собственной персоной ряды скоробогачей и под этим благовидным предлогом навсегда оставил науку, заниматься которой всерьез Жерару, человеку безусловно талантливому, никогда не хватало терпения, ибо на первом месте у него всегда стояла сама жизнь в бесконечном разнообразии своих соблазнительных проявлений.