Шабашник

Иваныча видел, на автобусной остановке встретились, когда я в деревню приехал.

Геннадий 14-58

Поздоровался со мной первым, спрашивал, не знаю ли я где ты. Когда я ответил, что не знаю, он сразу отстал, перевёл разговор на то, что урожай облепихи в этом году большой. То ли ему без разницы что с тобой, то ли он это хорошо скрывает.

Сергей 15-05

А чего ему от облепихи надо? Он же её не любит! По крайней мере, у него на участке она не растёт и когда с ним тут чай пили, он попросил яблочного повидла. От облепихи, говорит, изжога у него.

Геннадий 15-09

Не любит? Странно… у него целое лукошко с собой было, полное. Сверху ещё какой-то папкой прикрыто, чуть ли не кожаной. Знаешь, такие планшетки офицерские?

Сергей 15-10

Как не знать? У меня у отца таких по дому штук десять валялось. Где набрал, зачем – не знаю. Короче, знаю, что такое планшека.

Геннадий 15-14

Так вот у него планшетка не офицерская, а целая генеральская, причём не Второй, а будто Первой Мировой: кожа прямо крокодил, застёжка цвета бронзы, с патиной. Странный вид он имел. Встреть такого на улице, так чёрт знает что и подумаешь. Мужик за пятьдесят, в брюках, кепке и олимпийке с лукошком в руке, а в лукошке папка, в которой, по виду, лежат какие-нибудь секретные чертежи британской подлодки, украденные лично Ульрихом Шафтом. Умора)

Сергей 15-16

Может, новодел какой?

Геннадий 15-17

Черт его знает, может быть.

А эти планшетки у тебя ещё есть?

Сергей 15-18

Да, они на чердаке лежать должны в сундуке. Когда поедешь в следующий раз, так можешь посмотреть.

Геннадий 15-20

У меня просто другу фотографу надо, он какой-то проект к 9 мая загодя мутит. Всякую такую движуху ищет. Но ему ненадолго, к твоему приезду обратно положу.

Сергей 15-20

Ой, да можешь вообще забрать – только место занимают.

20.09.201… года.

Нога Сергея коснулась асфальтового покрытия платформы на самом закате. Казалось, что прощальные лучи сентябрьского солнца шли параллельно поверхности земли, поэтому табличка с названием станции была освещена так, будто свет исходит из неё самой, откуда-то из глубины выгнутого и окрашенного матовой краской куска жестянки: «Дорохово».

Сергей сделал несколько шагов вперёд и с непринуждённым видом встал у металлического ограждения – так он не будет никому мешать, но будет заметен для бригадира, который должен быть где-то тут и встречать его. Мимо чинно и вальяжно проходили вышедшие из электрички граждане, а вместо них, толкаясь и спеша, в вагоны ломились другие граждане, чтобы занять освободившиеся места и чтобы потом так же вальяжно и расслабленно выйти на своей остановке. Спустя пару минут платформа очистилась, на ней остались Сергей, компания молодых людей с пивом и mp3-колонкой, а на самом краю стоял худощавый мужчина. Из колонки разносилось песня про пользу витаминов молодым, растущим организмам, а худощавый мужчина в панаме цвета хаки был среднего роста и лет ему было тридцать пять-сорок. Он пристально, но близоруко щурясь вглядывался куда-то в противоположный конец платформы, туда, где были теперь невидимые развалины бетонного завода.

Сергей решил, что это и есть встречающий его бригадир Саша, но, смутившись тем, что тот не обращает на него внимания, нарочито показательно прошёл мимо, при этом пристально глядя на предполагаемого начальника. Тот на мгновение отвлёкся от созерцания заповоротной дали, коротко оглядел Сергея с ног до головы и, словно отмахнувшись от наваждения, снова уставился куда-то за поворот. Сергей так же показательно прошёл мимо, сошёл с платформы и стал ждать – может, бригадир опоздал и вот-вот придёт, а эта близорукая панама вообще ни при чём?

Так Сергей простоял минут пять, оглядывая пешеходный мост через пути, пустую платформу по соседству, стандартное, но своеобычное здание вокзала, похожее на лишённый декора Зимний дворец в миниатюре. Миниатюру делал старательный, сметливый и рукастый плотник, то под рукой у него был только топор, поэтому работа была хотя и добротная, но всё же грубая. За зданием завода столпом возвышалась водонапорная башня. Почему-то казалось, что вокруг только эта башня настоящая и исконная, а остальное – декорация и бутафория, потёмкинская деревня, которую после проезда Екатерины не разобрали, а так на берегу Днепра и оставили.

Молодёжь дослушала свою инфантильно-похабную частушку и ушла с платформы. Созерцатель продолжал смотреть в сторону Москвы, в сторону развалин. Обеспокоенный тем, что кругом заметно стемнало, а его никто не встречает, Сергей решил наконец позвонить. Как только в трубке раздались гудки, стоящий спиной мужчина удивлённо схватился за карман брюк, как печёную картошку из костра достал телефон и внимательно, недоверчиво посмотрел на его экран:

– Алло!

Сергей подошёл к нему со спины и сказал:

– Здравствуйте! Вы – Александр, бригадир?

– Да. Вы приехали?

– Да, я сейчас стою на платформе в Дорохово.

– А почему тогда я вас не вижу?

– Потому что я стою у вас за спиной.

Одним прыжком, всё также прижимая к уху трубку телефона, Александр развернулся на сто восемьдесят градусов и испуганно уставился на Сергея:

– Вот тебе раз…, – новоиспечённый бригадир осматривал Александра с удивлением и как бы ища, к чему можно придраться. – К нам обычно разнорабочих присылают всё или за пятьдесят, или пропитые в стельку, или хотя бы косорылые, а ты какой-то совсем другой, потому я тебя и проглядел… Вот я тебя сразу и не узнал, – оправдавшись перед собой, он успокоился, положил телефон в карман и протянул Сергею руку. – Александр.

– Сергей, очень приятно – ладонь бригадира оказалась узкой и жилистой, рукопожатие крепким.

– Пойдём в магазин, что ли? У меня сигареты кончились, да и тебе, может, надо чего купить?

Поймав смешавшийся взгляд Сергея, Александр расплылся в улыбке:

– Не знаю, что тебе там наговорили в офисе, сейчас всё по порядку расскажу. Буду краток. Мы, рабочие завода по производству телевизоров и стиральных машин, живём в бывшем пионерском лагере «Мирный», то есть условия хотя и не пять звёзд, но вполне приемлемые. На огороженной территории, куда попасть можно только через КПП, есть несколько двухэтажных домиков, а в каждом домике по восемь комнат на этаже. На каждом этаже есть общая душевая, два туалета и стиральные машины. Машины не с завода, активаторные, но исправные. Главное, что работают! – он добродушно, но как бы с опаской хлопнул Сергея по плечу. – Всё простенько, но чисто и добротно. Жить будешь, как царь из старого кино, – в палате. Правда, палата рассчитана на восемь человек. Но ведь лучше в тесноте, чем в обиде, правильно? Вот и я так думаю. В каждой комнате стоит холодильник, чайник электрический и мультиварка, так что с бичпакетов не помрёшь! Хотя ты ведь в столовой работать будешь?

– Да, там буду разнорабочим.

– Значит, сухомятка не грозит точно. Вообще, тебе повезло, тёплое место досталось. Я тогда тебя с Андреем поселю, он тоже в столовой работает – всё подробнее расскажет, с деталями. Я-то в этих кулинарных делах ничего не понимаю – сам с конвейера сборочного. Но вот в чём тебе точно повезло, это что кухонные на час раньше работать начинают и, соответственно, на час раньше заканчивают, с восьми утра до восьми вечера., – Александр замолк, лукаво глядя на Сергея, ожидая вопроса. Сергей подыграл:

– А в чём преимущество?

Довольный собой Александр как будто даже плечи расправил:

– Преимущество в том, что утром в твоём полном распоряжении туалет, а вечером ты властелин душа и стиральной машины! Удобно!

Сергей, соглашаясь, кивнул.

Они вошли в магазин. Сергей взял в руки продуктовую корзину, подумал, что в рюкзак много не вместится:

– А далеко отсюда до лагеря?

– Километра три-четыре. Минут сорок ходьбы.