Шабашник

– Вы не в курсе, скоро остановка? – спросила она у потрёпанного «итальянца».

– Если чтобы покурить выйти, то до Нижнего терпеть придётся, – плацкартный челентано деловито посмотрел на циферблат наручных часов, которые он достал из кармана треников. – Значит, ещё шесть часов ехать.

– Тогда нам остаётся только кофе пить, – женщина положила обе ладони на столик. – Давайте знакомиться, что ли, дорога ведь не близкая? Меня Марина зовут.

– А меня Леонид, – он поперхнулся. – Лёня то есть.

– Очень приятно, Лёня. Вот, угощайтесь, – Марина обворожительно улыбнулась.

Мужчина, заметно стушевавшись этой улыбкой, недоверчиво взял кусок, и разглядел внутри сыра колбасу:

– Ничего себе! Два в одном!

– Да, мы любим удивлять аудиторию, на которую нацелены, – при этих словах Лёня покраснел и положил ногу на ногу. Заметившая это Марина продолжала:

– Я в Москву еду, командировка от колбасного бутика «Шилкрафт». Буду выставлять и демонстрировать прелести и деликатесы нашей компании: салями из кабана с белыми грибами, сыровяленые чипсы из оленины, чоризо из медвежатины, бобриный брегенвурст, мортаделла из тетерева, брауншвейгская из лосятины и кабанятины, сырокопченая колбаса из гуся с коньяком в сыре а-ля грюйер… Вот она, как раз на столе. Ну, чтоб вы знали, что едите. Вкусно?

– Да просто объедение! – обалделый замухрыжка заёрзал на койке.

– Всё натуральное, настоящее. Своё то есть, вятское, – сложив руки на груди, блондинка посмотрела в окно, словно позировала для портрета. – У нас налажена работа с промысловиками и в этом деле мы первые если не в России, то в нашем регионе точно. Правда, выхода на большие сети пока нет – у нас ведь рука руку моет, поэтому может быть в столице и получится найти свою нишу, выйти на рынок и заинтересовать бизнес-партнёров, а у себя дома… Но не будем о грустном. Вот вам, например, понравилось?

– Очень вкусно, говорю же. Думаю, такое вот многих заинтересует.

– Да вы больше берите, не стесняйтесь! Вороне бог послал не один кусок.

Губы мужчины скривились, будто он одновременно хотел плюнуть и выматериться, но не сделал ни того, ни другого:

– Ой, а вот о воронах не надо, ладно?

– Почему?

– Да Юлька, дочка моя, просто на этих воронах свихнулась – никакого спасу от неё нет. Читает про них с утра до ночи, прикинь, да? Пока её подруги по дискотекам, она какие-то мифы мусолит. Нормальные девки в кино ходят, по каткам разным, клубам, а ей ничего, кроме этой сволочи летучей, не надо. Она даже домашнего ворона заводила!

– Это ведь накладно, наверное? – с кажущимся очень искренним интересом спросила Марина.

– Ещё как накладно! На день рождения выпросила. Вот что нормальной девке надо? Правильно: телефон, платье, туфли, а этой… Главное, стоит-то он ни разу не мало! Две моих зарплаты! Я ей сразу сказал: «Тебе надо, поэтому ты за ним и ходи. И чтоб он по квартире не летал!». Так он месяц у неё в комнате просидел и изодрал все обои, все подушки изнахратил, все углы загадил, а она в нём души не чает! Даже когда он ей из ноутбука все кнопки повыдергал, она ему только пальчиком погрозила! И молча в мастерскую пошла. У меня не заикнулась даже на ремонт денег попросить. Но из терпения я вышел, когда он её в плечо клюнул, причём до крови аж! Она-то ничего, но я думаю, а если в другой раз он её в лоб или глаз? Изуродует ведь на всю жизнь и куда я… – он оборвался на полуслове. – В общем, пока она в школе была, я пришёл в её комнату, открыл окно и этого – метлой! Выгнал, окно закрыл, а потом стекло разбил, будто это птица сделала. Дочка три дня ревём ревела!

– Ох, извини, что прерываю, но не мог бы помочь мне достать матрац с третьей полки, а то я до этой верхотуры не допрыгну сама.

Леонид торжественно встал посредине первой полки и вытянулся, насколько хватило сил, Марина как будто совершенно случайно потёрлась плечом об его бедро. Когда же она заправляла койку, то опять же совершенно случайно, но надолго задержала свой призывно обтянутый пёстрыми леггинсами тыл ровно напротив лица Лёни. Леггинсы были неприлично меньшего размера, чем им бы следовало быть. От всего этого Леонид вспотел, в растерянности потёр рукой татуировку на левом плече со щитом, мечом и буквами «ПВ». Потеряв было нить разговора, но не имея сил продолжать молчать, он вспомнил и продолжил:

– Теперь боюсь, что на Новый год ещё одного птеродактиля выпрашивать начнёт. И разговоров у неё только о воронах! Сказки детские читает – то про Крабата, то про Ворона Вороновича, а раз друзей у неё нет, то эти все свои мысли и идеи она мне излагает – и что Черномор у Пушкина это ворон, и про яблоки молодильные у ворона в саду, и про то, что Жар-Птица на самом деле ворон.

– Так она ведь на то и Жар, она яркой должна быть, чтоб светится!

– И я ей о чём! Он же чёрный, говорю! А потому и чёрный, говорит, что единственный до Солнца долетел и жар его вынести смог, но только почернел, закоптился.

– Ну, логика, конечно, есть…

– Да что там логика…Я теперь знаю, что во время войны сам Черчилль велел воронов в этом… как его у них? Башня-то ихняя?

– Биг Бен? – что-то вспыхнуло в глазах Марины. Лёня сглотнул:

– Не, Тауэр, во. В этом самом Тауэре Черчилль воронов и подкармливал – англичане очень суеверные были и верили, что если вороны с насиженных мест снимутся, то быть беде. И что у Одина, бога чухонского, два ворона было – первый за него мыслил, а другой за него всё помнил. И у половины греческих богов тоже всё вороны – у Афины, у Аполлона, что у этого… врач-то который древний?

– Эскулап? – Марина поёжилась плечами, будто ей вдруг стало холодно, но Лёня увлёкся рассказом и ничего не заметил.

– Не, Асклепий! Во имечко-то, да? А запомнил, потому что каждый день по десять раз! Да фиг с ними, с греками! Чукчи наши, не спились ещё которые, думают, что мир ворон создал. Не знаешь, у них там на этом севере вообще вороны есть?

– Там их если им только на выставках кто показывает, в зоопарках. А вообще север – это же очень грустно и холодно. Как там люди вообще живут? Мне и в нашем климате очень холодно и зябко…,– Марина уже обхватила себя за плечи и вся сжалась, как живописная Алёнушка, которой для полного несчастья в жизни не хватает только козлёночка. – Я на медсестру училась когда-то – мечтала в Пицунду уехать, в ведомственный пансионат. Там и платили хорошо, и климат хороший… Но потом Союз развалился, а следом и Пицунды, считай, не стало. Поэтому я бросила училище и пошла в бухгалтера. Но по специальности не работала совсем, всё только числилась. По сути, была то секретаршей, то директором исполнительным в масштабах двух киосков и одного подпольного цеха, а то и козой отпущения, на которую в случае чего шишки повалятся. Слава богу, что не получилось ни разу из меня козу ту сделать – обычно всё как-то само собой или закрывалось, или хозяина съедали рыбы покрупнее.

Кажется, тут я тоже уже своё дорабатываю – кирдык конторе приходит, несмотря на эти все понты. Я Андрею Ивановичу, директору нашему, говорю, что лучше в Петербург ехать, ведь в Москве одни мусульмане да евреи, а продукция наша не кошерная и не халяль, но он уверен, что Питер – та же провинция, только с метро и музеями, а сила и деньги в Москве.

Марина грустно потупила глаза, вздохнула и, немного помолчав, продолжила:

– Но мне-то что? Лишь бы командировочные платили. А вообще поездка эта только манёвр перед тем, как компанию продать выгоднее – мол, участники Экспоцентра, все дела.

– Вот что в Москве одни жи… евреи и мусульмане, так это ты в самую точку! Без них и у меня не обошлось! Юлька сейчас индейскую мифологию читает. Ага! Я ей говорю, что ни хрена своей мифологии у этих индейцев нет, всё у других народов спёрли, а может быть и не спёрли, а просто кто-то эти «индейские» мифы за самих индейцев выдумал. Выдумал, а теперь печатает и девочкам молодым, которые ещё ничего не понимают, подсовывает. Ведь этих чингачгуков, считай, и не осталось совсем – кого поубивали, а кого по заповедникам разогнали. А заповедники эти по другую сторону океана и уж сильно вряд ли, что моя Светка когда-то там окажется и спросит у первого встречного могиканина про его ворона любимого. А потом сам давай кумекать и понял, что к чему. Не в индейцах тут вообще дело, ими одно что прикрываться удобно. Ни за что не поверишь!

– Неужели мусульмане? – ещё только что такая беззащитная Марина распрямила плечи и скрестила на груди руки.

– Почему же мусульмане? Еврейские это всё проделки, – Леонид обрадовался, что удивил Марину и торжествовал, как кочет на плетне. – Ты знаешь, что Христа меж двух разбойников распяли? Один его уважал, уверовал на кресте-то… Но не в первом дело, а во втором, который над Христом стебался. За эту глуму прилетел ворон и выклевал тому разбойнику глаз! Маленько непонятно, да? Тут штука в том, что был такой пророк Илия, тоже очень почитаемый… Илья пророк ведь и мой покровитель! Я ведь в ВДВ служил когда…Но об этом потом, – Леонид снисходительно прищурился куда-то в район сомкнутых колен Марины. – Короче, дело в том, что пророк Илия вороном оборачивался и Христа в пустыне кормил. Понимаешь? Он и был тем вороном, который разбойника уконтрапупил прямо с неба! И я подумал о воронах вообще, без всей этой мифологии художественной. Тут и вспомнил, что нос у воронов огромный, и каркают они противно, и чёрные, и падальщики, и жадные очень, под себя гребут? –довольный собой Лёня откинулся на койке, скрестил руки на груди. -Понимаешь меня теперь? Вороны – евреи мира животных! Жиды с самого детства пытаются детям внушить, что вороны хорошие на самом-то деле! Что и мудрые, что и добрые, чтоб верили им. Хитро действуют, не напрямую, а на подсознание, исподтишка… Зато наверняка! Вот тебе и Каркуша с самых яслей по телевизору, а как подрастёт – тут и Карыч. Думаешь, стихотворение у поэта По про ворона знаменитое такое потому, что уж очень написано распрекрасно? Нет! Потому что евреям на руку пришлось – они его и раскрутили, чтобы такие вот дурёхи, как моя, читали и думали…

Леониду казалось, что он производит на Марину грандиозное впечатление, поэтому он вспомнил телевизионное выступление какого-то генерала конца девяностых:

– Нет, ну сучье племя, а? Я бы их в окно выкидывал, вот прямо в темноту эту – на щебенку и под колёса! Так что, чёрный ворон, я не твой! – Лёня призывно подмигнул. – А бабы-то их, еврейские, они ведь когда…

– Подожди, я сейчас схожу мочалку выжму, – сказала блондинка, встала и ушла в сторону туалета. Там она миллионершу увидит.

Сергей наконец уснул и проспал тревожным, неспокойным сном, пока его не разбудили пьяные вопли:

– Что ты мне руки крутишь, гад? Ты на кого наехал, э? Слышь, пёс?! Знаешь вообще кто я? Подрядчик, мля, в законе коронованный! Я нюх топтал! Погоны с тебя сниму!

Пока здоровенный полицейский выводил буяна из вагона, проводница объясняла что-то второму, который был немного меньше первого:

–… Да, это он в туалете покурил, зеркало разбил и ещё какой-то пакет в вакуумном унитазе смыл. Теперь до Москвы никому туда не сходить… Конечно, я его предупреждала, но он же пьяный в стельку. Так что забирайте его, а потом он пусть как хочет, так от Нижнего и добирается.

Сергей вышел следом на перрон и молча смотрел, как упирающегося Лёню полицейские вели куда-то за здание вокзала. Дул холодный пронзительный ветер и полицейские были очень не рады ночной работе, поэтому Лёня несколько раз стукнулся о стену вокзала, которое в этом освещении казалось одинокой базальтовой скалой. «Вещий» в тельняшке стоял рядом и курил:

– Интересно, что он завтра сделает первым делом, когда очухается? Подумает, что напрасно не определился как зовут его дочку: Юля или Света? Или пожалеет, что соврал про службу в ВДВ, когда на плече татуировка погранвойск?

Сергей удивлённо посмотрел на соседа, дремоту сняло, как рукой. Тот продолжал:

– Это же всё заметно даже слушателю, которому разговор вообще до лампочки, а если этот дуралей поверил, что им заинтересовались, то должен каждое своё слово взвешивать. Просто незачем было врать, вообще рот открывать не стоило – всё и так в руки идёт! Наверняка в его мечтах не только она угощала его колбасой, но и он от души потчевал её… Придурок так и не понял, что на нём испытывали силу женских чар перед столичным вояжем.

Сергей сплюнул в сторону:

– А сейчас он ментам будет впаривать о том, кто он такой есть. И ведь лепит, что он минимум какой-нибудь помощник депутата. А как в торец не прописать такому помощнику депутата из плацкарта?