Девяносто Девять. Во тьме Платта

– Похоже на закрытый перелом. Ты, наверное, упала на камни? Большая кость вроде бы цела, но точно не скажешь. Хорошо бы наложить шину, чтобы обездвижить ногу. Ещё бы неплохо рентген сделать, но как то сомневаюсь, что он у вас тут есть.

Юля осмотрелась. Рядом с очагом лежала куча палок и дров. Она подошла к ней и нашла три длинные относительно прямые палки. Мужчина, который сказал ей что-то до этого, издал странные булькающие звуки. Юля увидела сильную испарину на лбу. Жар. Остальные обитатели пещеры либо лежали к ней спиной, либо следили за ней молча.

Юля вернулась к девочке и стала прикладывать палки к бокам и задней поверхности голени. Она обломала палки так, чтобы те торчали снизу от стопы сантиметров на пять, а потом стала обматывать ткань вокруг голени, плотно фиксируя к ней палки.

– Держи здесь, – попросила она девочку и та, морщась, сделала, как она просила.

Сзади из коридора послышались звуки приближающейся толпы, потом добавились сполохи света. Юля закончила фиксировать шину, уложила девочку и накрыла ее одеялом.

– Теперь тебе нужен покой. Хорошо бы снять воспаление и боль.

Голоса стали ещё громче. В комнату заглянула одна из венл и тут же позвала остальных. Через минуту мать-венла стояла перед Юлей и кроватью с девочкой, а позади неё сквозь толпу других женщин пыталась протиснуться Катрина. Обруч старухи сверкал ярким зеленым сиянием.

Мать-венла начала говорить на родном, а Катрина пыталась переводить, с трудом успевая за быстрыми раскатистыми перекатами её голоса.

– Никогда не видела такого! Кто ты? Как ушла по воде? Ты её часть? Почему не чувствую ничего сейчас в тебе?

Юля непонимающе завертела головой.

– Сама не знаю. Видимо, ваш бог хотел, чтобы я помогла этой девочке. У неё, похоже, перелом. Неудивительно, учитывая местность. Мазь – это хорошо, но кости нужно фиксировать, иначе они не срастутся правильно. А мазь, которую вы здесь даёте, не из коры сделана? – Юля посмотрела на Катрину.

– Да, из коры, потом делаем мазь, – кивнула та головой.

– Наверное, у вас есть здесь подобие ивы. В её коре есть вещества, которые снимают боль и воспаление. Если дать порошок из коры девочке, то боль станет меньше. А вон у того мужчины явно жар. Ему это тоже должно помочь.

– Алиша эр ишидира, – громко сказала мать-венла.

Катрина хотела перевести, но старуха начала сама говорить на ломаном земном.

– Лечишь. Знаешь. Есть свой дар. Ты не венла, но другая. Ишидира.

***

– Всё помните? И без глупостей. Мы будем ждать вас здесь, на парковке. Если что-то пойдет не так… Ну, вы понимаете… – Мильда сняла с неё наручники.

Сандра оглядела пространство впереди перед припаркованной машиной. Пятиэтажное бетонное здание следственного комитета занимало всю южную часть площади. С боков расположились меньшие по размеру двухэтажные пристройки. С севера въезд контролировал охранник в маленькой будке, пропускавший машины внутрь, поднимая шлагбаум.

Сандра ещё раз посмотрела назад на грозных воинов в кепках и очках, ухмыльнулась и вышла из машины. Она прошла по дорожке к будке с охранником и вошла внутрь. Тот проверил ее документы, пропустил через рамку с металлоискателем и удовлетворенно кивнул.

Через несколько минут она оказалась внутри здания, где на входе её проверил еще один охранник и выдал специальный магнитный пропуск.

– Пройдите вон к тому лифту и спуститесь на минус пятый этаж. Не потеряйте пропуск, обратно вы сможете выйти только по нему. Там вас встретит клерк.

Сандра кивнула и прошла к лифту. Спустившись на пять этажей под землю, она оказалась в начале коридора с несколькими указателями на стене. Над одной из стрелок было написано «Архив». Впереди была видна стойка перед дверью. За стойкой сидел молодой темноволосый парень лет двадцати пяти, вооружённый красивой улыбкой. Он протянул руку и сразу же заговорил.

– О, рад вас видеть. Мы как-то встречались в полицейском управлении, но вы, наверное, уже не помните. Как дела в полиции? Передавайте привет полковнику-шефу. Я как-то был у него на практике. Интересный…

– Обязательно передам, – перебила его Сандра. – Извините… как ваше имя?

– Ник, лейтенант Ник Ворошилов, – улыбка все еще была красивой, но ужё не такой широкой.

– Извините, Ник. Я очень тороплюсь. Мне бы одно дело посмотреть поскорее.

– Да, конечно. Дело номер 64875. От июля 1986 года.

– Именно, лейтенант. Я вижу, что вы хорошо подготовились.

– Работы тут не сильно много. Любое общение – в радость. – Он подошел к двери и поднёс к ней свою карточку. – Чтобы выйти назад, позвоните в дверь с той стороны и я открою. Внутри есть стол, где вы можете проверить материалы дела. На седьмой полке в шестом ряду лежат и бумажные материалы, и ящик с вещдоками. Выносить ничего нельзя. Ну, вы сами знаете правила.

– Вы действительно хорошо подготовились, лейтенант. Я обязательно позвоню вам, когда закончу.

Тот снова довольно улыбнулся и открыл дверь перед Сандрой. Хранилище было огромным. Высокий холл с десятками рядов стеллажей с ящиками, материалами дел и уликами.

Она обернулась ешё раз, перед тем как лейтенает закрыл за ней дверь.

– Кстати, вы не знаете, почему это дело хранится здесь?

– Чего не знаю, того не знаю. В материалах должно быть постановление о засекречивании и длительном хранении. Посмотрите сами.

Он с громким стуком захлопнул за ней дверь.

Сандра не теряя времени нашла нужную полку. Иногда работать с живыми бумагами и почерком из прошлого было интереснее, чем изучать текст на экране монитора. Даже запах старых вещей вызывал какие-то ни с чем несравнимые воспоминания или ассоциации.

Она приставила стоявшую неподалеку лесенку, поднялась на несколько ступенек наверх, обнаружила нужную коробку и, спустившись вниз, поставила материалы на стоявший у стены стол с лампой. Коробка оказалась довольно тяжелой.

Сев за стол, она открыла крышку. Коробка была разделена на две части. В левом отсеке лежала стопка бумаг. А справа – полиэтеленовый пакет с вещами. Она достала бумаги и выложила их перед собой. Пожелтевшие листки выглядели так, будто им было сто лет, а не тридцать три. Сверху лежала опись бумаг. Она нашла в списке документ о засекречивании и тут же обнаружила сам листок. Текст гласил: «В связи с особенностями тела погибшего, обнаруженными при вскрытии, а также возможной связью жертвы с иностранными разведывательными службами, перевести материалы и улики в фонд особого хранения сроком на пятьдесят лет».

Далее она нашла описание происшествия.

«Сообщение о найденном на проезжей части трупе поступило в полицию Городка в 17.50 23 июля 1986 года. Водитель пикапа Александр Б. позвонил по телефону из придорожного кафе и сообщил, что полчаса назад обнаружил на въезде в Городок лежащее на проезжей части тело мужчины. Подойдя к нему, А.Б. перевернул его с живота на спину и обратил внимание на необычный внешний вид мужчины: очень бледная кожа, странная прическа и одежда. Рубашка на груди и животе мужчины была в крови. Рядом с мужчиной лежал мешок, содержимое которого он не осмотрел. Убедившись, что мужчина мертв, А.Б. отправился на своем автомобиле в расположенное неподалеку кафе, чтобы вызвать полицию»

Сандра пробежала глазами протокол вскрытия.

«…Смерть наступила не позднее двух часов до первичного осмотра… Тупая травма живота с многочисленными повреждениями внутренних органов… Кожные покровы очень бледные… Имеются необычные особенности строения внутренних органов.. Мышцы ног и плечевого пояса очень хорошо развиты… Отсутствуют три передних зуба, следы нелеченного кариеса зубов… Отсутствие признаков профессиональной стоматологической помощи… Неправильно сросшийся перелом ключицы…»

«Знакомые личности», – подумала Сандра, вспоминая сопровождавших ее охотников.

Тут она вспомнила, что нужно сделать снимки документов и осторожно осмотрелась вокруг, пытаясь найти камеры наблюдения. Не найдя ни одной вокруг себя, она принялась делать фотки и одновременно отсылать их Мильде.

Через минуту пришло сообщение:

«Хорошо, продолжайте. И побыстрее. Осмотрите вещдоки».

Она добралась до протокола допроса водителя, нашедшего тело:

«… – Где вы работаете?

– В авторемонтной мастерской. У нас своя небольшая фирма. Я и мой сын…