Под толщей бетона

– Знаешь, молодой человек, как бы тебе сказать попроще – Палыч задумался ненадолго и продолжил – Рассуждать на тему, что хорошо, а что плохо, можно долго, но, если коротко, то природа наделила нас не только способностью мыслить и развиваться, остались ещё простые инстинкты. И вот, например, если у животных в стае оно выражается просто, кто сильнее тот и вожак, и он не ждёт никакого подвоха, то у нас, людей всё сложнее мы не просто демонстрируем силу и подчиняемся, мы анализируем и ищем способ кем-то стать. И вот тут нам и пригождается то, что зовётся интеллектом. Вот он и заставляет, и подсказывает, как поменять существующий порядок. Но интеллект у каждого разный, он изобретает разные способы достижения цели. Для одних – это хорошие дела, для других подлость и насилие. Фантазия и изобретательность у каждого разная. Кто его знает, как рождаются и формируются мысли в голове. Эта область ещё не изучена. Так уж распорядилась природа, а может так она пошутила. Нельзя просто взять и вырезать ту часть мозга, что делает человека плохим, как бы не хотелось.

– Ну, а зачем нужен на планете такой вид как мы? Мы же только всё портим, всё уничтожаем. Вот и сейчас, сколько всего живого мы уничтожили, и только ради того, чтобы сохранить остатки человечества. Но зачем? Тысячи видов растений, животных, птиц, просто сгорели в огне, только ради того, чтобы один наш вид существовал.

– Эх, парень, парень, твои вопросы хороши, ответы ты ищешь, тоже хорошо. Но разве человек может ответить зачем, если он не был создателем. Он просто выживает, как может, как умеет. И он просто выбирает самое лёгкое решение из всех возможных. Проще уничтожить угрозу, на что способно большинство, чем найти решение сложное, на что способно малое количество людей, или почти невозможное, доступное для понимания единицам.

Вадик тогда не понял ничего, но не стал продолжать разговор, а просто положил книгу, взял лопату и занялся делом. Палыч же вздохнул тяжело, казалось, что огонёк в его глазах стал тусклее, и ушёл в столовую за обедом.

Шло время, щенки росли. Вадик продолжал трудиться в скотной камере. Никто так и не заподозрил, что Вадик не настоящий. Да в общем-то никто и не приходил к ним. Не было ни посетителей, ни гостей, ни проверяющий. Никого. Но Вадик не особо-то и расстраивался. Ему не хотелось снова окунаться в общество, которое он тут увидел. Евгений Павлович каждый день уходил за едой и отмечаться, и не часто, но уходил куда-то по другим делам. Потом возвращался и рассказывал новости их подземного городка. В основном это были новости такого плана. Кто-то кому-то начистил морду, в Блоке Д снова накормили людей испорченным мясом и потому местный лазарет переполнен, Валька обрезала косы Светке, за то, что та, как показалось Вальке, пыталась соблазнить её мужа слишком глубоким декольте блузки, и так далее. Это всё не очень-то и волновало Вадика. Но иногда, очень редко, Палыч приносил новости о вылазках на поверхность. Вот это-то Вадик слушал с особым энтузиазмом, буквально впитывал каждое слово. Палыч это заметил и старался как можно больше узнать о таких походах. Но информации было крайне мало. На вылазки отправляли только спецотряд, под личным руководством полковника Варенёва. Когда Палыч впервые назвал эту фамилию Вадик вздрогнул и побледнел. Старик заметил это и спросил, что случилось. Вадик отшутился тогда, что видимо съел что-то, повар, наверное, испорченные продукты подсунул. Палыч принял эту версию, но поверил ли, неизвестно. Расспрашивать он, как обычно, ничего не стал. Что касается самих вылазок, то говорили, что радиация там зашкаливает, всё выжжено и погибло. Так говорили народу представители информационной службы при штабе. Говорили они и то, что поверхность ещё не готова, для того чтобы люди вышли наружу. Но иногда ещё просачивалась информация, что кто-то видел уходящий спецотряд, а кто-то возвращающийся. Говорили, что не всегда возвращались все, а ещё кто-то видел раненных, которых несли товарищи. В любом случае, поговорить с кем-то из отряда никто не успевал. Они только проходили мимо и исчезали в закрытом блоке. На деактивацию, как говорили власти. В народе разные версии ходили, но были и те, кто поговаривал, что от людей что-то скрывают. Такие говоруны периодически исчезали куда-то и, возвращаясь только через несколько дней, уже не выдвигали подобных версий, а наоборот утверждали, что нет жизни наверху, что видели своими глазами материалы. Они в принципе вообще потом старались избегать подобных тем. И если в их присутствии кто-то начинал дискуссию о спецотряде и поверхности, то тут же, под разными предлогами покидали помещение.

Вот и в последний раз, когда Палыч пересказал всё, что услышал, о последнем, пятом по счёту выходе на поверхность, Вадик помрачнел. Нет, не информация его расстроила. По сути-то и подробностей не было никаких, ну сходили, ну вернулись. И всё. Официальное объявление назначили на завтра. Но Вадику стало не по себе. Палыч тогда, впервые за всё время, пытался выведать, что так расстроило Вадика. Но Вадик только сказал:

– Я сам бы пошёл наверх. Ну хоть один раз взглянуть, и пусть я сдохну от радиации, всё лучше, чем тут в подземелье с ума сойти.

Палыч тогда отстал, или по крайней мере сделал вид, что ему всё равно. По крайней мере, он больше ни о чём не спрашивал. А Вадик утром не вышел на работу, так и пролежал весь день на койке. Палыч походил вокруг, налил чаю, посопел возле стола и засобирался куда-то. Но перед уходом сказал:

– Ты это, засиделся ты тут уже, в хлеву. Шёл бы прогулялся, хоть немного.

– Не хочу, – буркнул Вадик.

– Ну ты это, я ведь тоже человек, мне надо и одному побыть. Помещение в общем надо, чтоб только я и… Ну в общем только я тут был. Понял?

Вадик повернулся и взглянул на Палыча. В уголке рта появилась косая усмешка.

– Палыч, ты что ж, меня гонишь?

– Да не-е, пацан, ты чего, не гоню, просто погуляй пару часиков, мне вот надо, чтоб не было тут глаз. Ну, что я маленький что ли оправдываться, придут ко мне, понял?

– Палыч, ты что, женщину ждёшь?

– А кабы и так, что я не мужчина что ли?

– Да я ж не спорю. Ладно. Надо так надо. Пойду, пройдусь.

Он встал, нехотя, накинул куртку и, впервые за несколько месяцев, покинул скотную камеру.

В полутёмном коридоре, выйдя из своего убежища, он задержался. Куда пойти? Он знал всего два места, где бывал до этого. Склад удобрений, в котором он сначала поселился, и столовая, в которой работал. Постояв немного он решил навестить «старого друга», повара Михалыча. Вот только надо было найти дорогу. Пришлось поплутать.

Надвинув на голову поглубже капюшон, Вадик вошёл в столовую. Давно он тут не был, но за это время ничего не изменилось, всё те же столы, всё те же лица и всё те же запахи. Было как раз время ужина. На ужин обычно давали кашу и что-то мясное. Есть Вадик не особо-то хотел, но всё же встал в очередь. Михалыч, как всегда, в еле застёгивающемся на пузе халате, лихо работал черпаком. Когда подошла очередь Вадика, он всё так же зычно крикнул:

– Ну, чё стоишь, очередь держишь. Карту покажь.

Вадик замешкался, шаря по карманам.

– Нет карты…

– Отойди от парты, – прервал его Вадик и протянул карту, принадлежащую некогда настоящему Вадику.

Михалыч внимательно посмотрел на неё.

– Умный что ли? А чё в нашем Блоке забыл, не в своём столуешься?

– А тебе не всё равно? – буркнул Вадик, не скидывая капюшон, а только нагнул посильнее голову, чтобы не быть узнанным.

– Что-о-о? – Михалыч занервничал.

– Да ладно ты, успокойся, по делам я тут, направили осмотреть помещения, куда навоз складывать, оценить так сказать вместимость.

Вадик врал. Он сказал первое что пришло в голову, но казалось попал. Михалыч расслабился.

– Так бы и сказал, что на складах. Слышал, что комиссия будет. Так ты из них?

– Из них, жрачку-то давать будешь?

Взяв в руки чашки с дымящимся варевом, он вышел к центру столовой, осмотрелся и направился прямиком в тёмный угол. Было любопытно наблюдать отсюда. Он видел всех, а его не замечали. Темно было за угловыми столами. Он посидел, поел, послушал о чём народ галдит.

Когда Вадик вернулся в своё жилище, у Палыча уже никого не было, тот беззаботно насвистывая, кормил свиней. Вадик проследовал в каморку, переоделся и присоединился. Единственное, что показалось ему странным, так это то, что кровать Палыча была в том же состоянии, как и тогда, когда Вадик уходил, ровно застелена, с небрежно отвёрнутым уголком. Да и его, Вадика, кровать, в том же состоянии что он её и оставил. Так же смято одеяло. Куда же Палыч тогда женщину приводил, где они с ней резвились? Но большого значения не придал. Не будет же Палыч врать ему.

В течении месяца Палыч ещё раз шесть так просил, чтобы Вадик погулял, и каждый раз парень ходил в столовую. Его так и не узнали там, да и как узнать, когда он лица не показывал. Михалыч только бурчал, когда мол он уже в свой Блок свалит, сколько можно тут проверять. И каждый раз, возвращаясь домой, Вадик не находил и признака, что Палыч проводит тут время с женщиной. Закрадывались смутные сомнения. Он уже думал, что если ещё раз Евгений Павлович попросит его уйти, то он задаст ему вопрос, когда вернётся. Что это за игры такие?

Глава 5 Прогулка на поверхность.

– Ах вот ты где, а я тебя обыскался.

Вадик вздрогнул и выронил из рук ложку. Перед ним стоял Евгений Павлович. Как он нашёл его тут, в любимом тёмном уголке столовой?

– А как ты меня здесь....

– Нет времени на вопросы. Идём? – сказал Палыч.

Вадик, не стал перепираться, а собрал тарелку с недоеденным обедом, кружку и ложку в охапку. Пока он их относил к столу с грязной посудой, Палыч уже вышел из столовой. Парень помчался следом. Он хотел догнать старика, но тот жестом остановил его и, отойдя метров на десять, махнул. Так и шли. Палыч впереди, а Вадик на расстоянии позади. Они петляли по разным коридорам минут сорок, пока наконец не упёрлись в тупик. Освещение тут не работало, да и зачем оно тут, людей то тоже не было. Тупик есть тупик. Ни производственная и не жилая зона. Палыч зажёг фонарик, и только теперь Вадик разглядел, что в конце тупика есть дверь. Массивная железная дверь, с красным колесом посередине и каким-то устройством с кнопками на стене рядом с ней.

– Палыч, что за игры в шпионов? – начал было Вадик, но старик его резко оборвал.

– Тихо, ни слова, всё потом. И делай всё так, как я тебе скажу, без споров.

– Хорошо, – согласился Вадик.

– Стой тут и смотри, если кто пойдёт, то дай мне знак.

– А какой знак? – не понял парень.

– По ситуации.

Палыч пригасил фонарь так, что света хватало, только для того, чтобы увидеть руку на расстоянии полуметра, и подошёл к двери. Он что-то там повозился. До уха Вадика донеслось слабое жужжание и щелчок. Затем дверь скрипнула.

– Идём – донёсся слабый голос Палыча – быстрее.

Вадик, не мешкая, нырнул в дверь, вслед за стариком. Дверь закрылась, с тем же щелчком и жужжанием, что и открылась, и они оказались в полной темноте.