Мальтийский рыцарь

При дворе

С утра выпал снег, засыпавший все дорожки Турнеля. Дофин затеял игру в снежки и вместе с супругой собрал вокруг себя молодёжь, включая собственных сестёр и братьев. Пятнадцатилетний Франциск из-за одутловатого лица имел нездоровый вид и, к тому же, был чуть ли не на голову ниже шестнадцатилетней шотландки. Тем не менее, он старался не отставать от Марии Стюарт, любившей не только латынь, но также подвижные игры и верховую езду. Он возглавил команду мальчишек, а королева-дофина – девушек. И теперь они со смехом кидали друг в друга снежки. Пожилые придворные старались держаться от них подальше. Старшая гувернантка принцесс, Луиза де Бретань, вдова барона Кастельно и Клермон-Лодева, которую при дворе попросту называли «госпожа де Клермон», была занята беседой с Шарлоттой де Кертон, младшей гувернанткой. А гувернёр дофина барон де Лансак прогуливался по аллее с его учёным наставником аббатом Жаком Амио. Обычно дети короля жили отдельно от родителей, в Сен-Жермене, однако на днях Екатерина Медичи привезла их в Париж на свадьбу своей средней дочери Клод Валуа. По сравнению с хорошенькой Елизаветой, чьи карие глаза постоянно искрились от смеха, сутулая и хромоногая Клод, которая была всего лишь на год младше её, явно проигрывала. Обе старшие дочери короля Генриха II были обручены чуть ли не с колыбели: Елизавета с английский королём Эдуардом VI, а Клод – с герцогом Лотарингским. Но так как жених Елизаветы умер три года назад, её сестра вышла замуж раньше. Правда, с началом переговоров о мире с испанцами Елизавете был предложен в мужья инфант дон Карлос, сын короля Филиппа II Испанского.

Так как Лоренца не хотела играть в снежки, Камилла предложила ей пройтись до лабиринта Дедала. Но тут девушек догнал улыбающийся Ноэль:

– Как вам живётся при дворе?

– Мы всем довольны, сеньор, – сдержанно ответила за себя и сестру Булочка.

Камилла же слегка передёрнула плечами, так как от январского мороза не спасала даже подбитая мехом накидка.

– Вас никто не обижает? – продолжал допытываться молодой человек.

– Нет, – Лоренца опустила глаза.

– Мадам Елизавета – просто ангел, – сочла нужным добавить Камилла.

– Да, жаль её. Ведь по условиям переговоров в аббатстве Серкам она должна выйти замуж за сына короля Испании, хотя дон Карлос, как все говорят, не совсем… нормален.

Камилла остановилась:

– Неужели наш король не знает об этом?

– Конечно, Генрих всё знает от нашего посланника в Мадриде. Но такова участь всех принцесс: они вынуждены жертвовать своим счастьем ради государственных интересов.

– Наши родители ни за что бы так не поступили!

– У вас прекрасные родители. Мой отец считает их идеальной парой. Когда он сам женился на матушке, ему было всего семнадцать, а ей – шестнадцать. Через три года отец вступил в новый брак, на этот раз с сестрой нынешнего графа Сольё, которой тоже исполнилось шестнадцать. Однако она скончалась спустя два года во время родов. Поэтому отец всегда говорил нам с Мишелем, что следует жениться на девушке лет восемнадцати-двадцати, которая сможет родить здоровых детей.

– А что Вы думаете по этому поводу, мадемуазель де Нери? – неожиданно спросил Ноэль у Булочки.

Та вздрогнула:

– Простите, я не расслышала.

– В каком возрасте лучше вступать в брак?

– Я думаю, когда почувствуешь, что жить не можешь без другого человека!

– А каково Ваше мнение, кузина? – Ноэль перевёл взгляд на Камиллу.

– Мне кажется…

– Король! – не договорив, воскликнула Камилла.

Из дворца под руку с дамой вышел высокий мужчина в белом кафтане и меховой безрукавке. Из-за смуглого лица и чёрной бороды с проседью Генриха II невозможно было спутать ни с кем другим. Что же касается дамы, то это была его фаворитка Диана де Пуатье. Камилла подумала, что придворные льстецы сильно преувеличивали, на каждом шагу восхищаясь её неувядаемой красотой и молодостью. Вдова Великого сенешаля Нормандии вполне выглядела на свои пятьдесят девять лет: её мраморное лицо прорезали морщины, глаза заплыли, а рот был, буквально, с булавочную головку. Однако вот уже двенадцатый год Диана управляла королём и Францией.

Прищурив свои светлые глаза, король обратился к дофину:

– Я вижу, Вы проигрываете, сын мой!

– Да, сир, – признался Франциск. – Но сейчас мы с братьями возьмём реванш!

– Вы не должны забывать о своём слабом здоровье, монсеньор, – в свой черёд, принялась мягко отчитывать Диана дофина. – Вы можете простудиться.

– Да и Вам, мадам, не мешало бы поберечься, – добавила она, обращаясь к шотландке. – Ведь Ваше недавнее падение с лошади лишило Францию наследника.

В ответ Мария Стюарт скорчила кислую мину, однако не решилась возразить королевской фаворитке.

– Пожалуй, я присоединюсь к Вам, сын мой! – в этот момент сказал Генрих II.

Нагнувшись, король слепил снежок и нацелился им на свою невестку:

– Защищайтесь, мадам!

Обольстительно улыбнувшись ему, шотландка ловко увернулась и, в свой черёд, залепила свёкру снежком в грудь.

– Ах, так! Вперёд, моё воинство! С вами Бог и король!

Вместе с сыновьями Генрих бросился в атаку, обратив в бегство девушек.

Глядя на эту сцену, Камилла подумала, что если свою мать королевские дети уважали и боялись, то у отца всегда находили защиту и душевное тепло. По крайней мере, у неё сложилось такое впечатление за месяц пребывания при дворе. Несмотря на это, король собирался выдать свою любимую дочь за умалишённого.

Тем временем Генрих II закончил игру и снова присоединился к своей фаворитке, вместе с которой удалился по направлению к покоям королевы. Видя это, противницы дофина приободрились и снова перешли в наступление. Тогда Франциск воскликнул:

– Господин де Лорьян! Помогите нам!

– Иду, монсеньор!

Посмотрев вслед Ноэлю, Камилла заметила:

– Неужели барону не надоело опекать нас? Или у него нет больше дел?

– Ведь он наш родственник, – рассеянно ответила её сестра. – И, к тому же, дал слово нашей матушке.

Взглянув на её грустное лицо, Камилла спросила:

– Так значит, ты всем довольна, Булочка?

Видя, что та молчит, девушка покачала головой:

– И королева-дофина тебя не обижает?

– Мария Стюарт постоянно болтает со своими шотландками на родном языке, а меня не замечает.

– Может, тебе тогда стоит выучить её язык?

Булочка покачала головой: