Лето придёт во сне. Приют

Сухой стиль письма и его краткость нас не смутили. Это было обговорено – никаких имён, ничего такого, что могло бы выдать нас в случае обнаружения тайника посторонними. Тем не менее мы перечитали скупые строчки несколько раз, прежде чем порвать лист на мелкие обрывки и съесть их. Это была Яринкина идея – подобный способ уничтожения улик она подглядела в каком-то шпионском фильме, и нам он пришёлся по душе.

– Интересно, откуда Дэн знает про мой день рождения? – Яринка таращилась на флэшку, как будто та должна была ответить на её вопрос.

– Потому что я ему говорила. – Флэшку пришлось у подруги отнять и спрятать в карман. – Но не думала, что он запомнит число. Молодец!

Яринка довольно кивнула, и мы вернулись в дортуар. Там, дождавшись, когда Зина и Настуся отправятся на полдник, наконец, смогли увидеть, что за книгу Дэн преподнёс в подарок моей подруге. На отсканированной обложке улыбалась огненно-рыжая девочка с торчащими в разные стороны косичками, а надпись под ней гласила «Пеппи Длинныйчулок».

Глава 8

Посвящение в невесты

Книжка про Пеппи была осилена нами за неделю, она читалась быстрее, чем истории Алисы. И потому, что почти не приходилось продираться через непонятную нам терминологию, и вообще была проще написана. Но удовольствия от неё мы получили не меньше, просто оно оказалось другим. Если чтение Алисиных приключений можно было сравнить с гонками на велосипедах по крутым горкам, то книжка о Пеппи больше походила на качели. Легко, весело и совсем несложно. Особенно млела Яринка. Сначала я думала – это от того, что Пеппи очень похожа на неё, и не только огненными волосами, но абсолютным бесстрашием. Но однажды, когда мы уже дочитывали последние страницы, Яринка задала вопрос, достойный не двенадцатилетней девочки, а скорее замечтавшейся малышки-дошкольницы:

– Дайка, как думаешь, может быть, что мой отец мне не родной? А родной когда-нибудь найдётся, как нашёлся папа Пеппи?

Я только вздохнула.

А когда наполненная весельем и беззаботностью книжка подошла к концу, и настало время заметать следы, Яринка взбунтовалась:

– Это же мой подарок на день рождения! Почему я не могу её оставить? Что в ней вообще такого запретного?

– Ну ты и спросила. – Я попыталась вразумить подругу. – Она же с Запада. Да и то, как Пеппи себя ведёт… А представь, если дети начнут брать с неё пример?

– Не начнут. Вряд ли кто-то станет таскать на руках лошадей!

– Лошадей таскать не станут, а на взрослых плевать – запросто.

– Ну, это не беда! – Яринка зло рассмеялась. – Пару раз розгами огребут и вообще плеваться разучатся.

– Ярина, удали книгу. Мы же Дэну обещали!

– А вот фиг! Подарки не отбирают.

Но последнее было сказано просто из вредности, потому что, выругавшись от души, и с силой тыча пальцем в экран планшета, моя подруга отправила полюбившуюся книгу в корзину. После этого мы вернули флэшку обратно в тайник вместе с запиской, на которой большими буквами написали только «Спасибо! Ещё!» и стали ждать ответа.

На этот раз ответ не задержался, как не задержался и на следующий, что было просто чудесно. После «Пеппи» последовала «Алиса в стране чудес». Сначала мы обрадовались, подумав, что это продолжение историй Алисы Селезнёвой, но в этой книге Алисой оказалась совсем другая девочка, совсем из другой страны. В приложенной записке Дэн писал: «Боюсь, что здесь вы многого не поймёте, но прочитать эту книгу обязаны». Почему обязаны, мы действительно не поняли. Но книжка оказалась захватывающей, хоть временами и очень странной, напоминающей спутанный сон, в котором повседневная реальность причудливо переплетена с волшебством.

А потом вместе с короткой припиской: «Этого вам хватит надолго», мы получили – ох, целую вселенную незабываемых сказочных приключений, семь книг «Хроники Нарнии». И погрузились с головой в новый увлекательный мир. До самого Нового года.

С 31 декабря и по 8 января наступали зимние каникулы. С Яринкиных слов я знала, что в обычных школах каникулы длятся дольше, особенно летом, но в приюте мы никогда не отдыхали больше недели. Да и зачем? Это домашних детей родители могут взять с собой на отдых, отправить в лагерь, да и просто отпустить целыми днями играть на улицах. А мы? Что делать нам на обнесённой бетонным забором территории? В свободное от занятий время мы гуляем по дорожкам приюта, смотрим телевизор в гостиной, ходим в библиотеку, но если из нашего распорядка надолго убрать школу, домашние задания и продлёнку, чем мы сможем занять оставшиеся часы? Поэтому мы и не жаловались на короткий отдых, не завидовали домашним детям.

А сейчас, в зимние каникулы надеяться на безделье подавно не стоило. В приюте конец одного года и начало другого – самое оживлённое и важное время. Подготовка к празднику, сдача экзаменов, перевод в следующую группу. Для нас – одиннадцатилетних девочек – последнее событие нынче было особенно значимым, ведь по сложившейся местной традиции девочка становится девушкой и невестой в двенадцать лет.

Второго января после завтрака всех пригласили в актовый зал. Конечно, мы знали о готовящемся торжестве, но всё равно отовсюду раздавались испуганное оханье и писк. Девочки прижимали ладони к щекам, судорожно поправляли косички, взволнованно перешёптывались. И только мы с Яринкой отнеслись к предстоящему равнодушно, поскольку замуж не собирались и невестами себя не считали.

Даже вечно невозмутимая, не делающая лишних движений Агафья нынче была взбудоражена. Она зачем-то принялась строить нас парами, как будто мы были малышами, которых впервые везут на экскурсию в город. Успевала одновременно пригладить волосы и воротнички сразу нескольким девочкам, а на её сером платье мы заметили маленькую брошь в форме прозрачной капельки. Про эту брошь циничная Яринка шепнула:

– Как будто слюна накапала.

Я ущипнула её за руку, но сдержать глупую ухмылку не смогла – общая нервозность передалась и мне.

Ровным строем мы поволоклись в актовый зал, вызывая завистливые взгляды младших девочек и снисходительные – старших. Агафья, не оглядываясь, маршировала впереди, напоминая мне утку, ведущую свой выводок к пруду, чтобы запустить в свободное плавание. Если бы в свободное… Но предстоящие перемены не сулили нам ничего, кроме новых обязанностей.

Именно об обязанностях счёл нужным упомянуть в начале своей торжественной речи Пётр Николаевич, директор приюта, лично явившийся посвящать своих питомиц в невесты.

– Сегодня важный день в вашей жизни! – провозгласил он в микрофон на удивление визгливым для такого дородного мужчины голосом.

Обычно это сочетание вызывало смешки, но сейчас все были слишком взволнованы, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Даже Яринка не улыбнулась. Хотя, возможно, лишь потому, что на последнем ряду, совсем рядом с нами сидели учителя и воспитатели, явившиеся на посвящение.

– С сегодняшнего дня начинается ваш период взросления!

На этот раз моя подруга не удержалась, шепнула, придвинувшись ко мне:

– Ага, а до этого дня мы в подгузниках ползали.

Ближайшие девочки сердито оглянулись на нас, и Яринка преувеличенно скромно потупила глаза.

– Сегодня вы расплетёте свои косички и смените их на одну прекрасную девичью косу!

Я увидела, как руки многих одногруппниц машинально поднялись к волосам. О да, обычай! Две косички по бокам – это для детей, девушки же носят одну за спиной. Или перекинутую на плечо, неважно. Коса – девичья краса, как-то так.

– Но нельзя забывать, что становление девушкой, невестой, несёт с собой определённую ответственность и обязанности! – подчёркивая сказанное, голос Петра Николаевича взвился на недосягаемую даже для моего дисканта высоту.

На этот раз смешки всё-таки послышались, и мне показалось, что я чувствую спиной горячие волны ярости, исходящие от сидящей в последнем ряду Агафьи. Только директор ничего не заметил.

– Отныне вы уже не имеете права потакать своей лености и детскому эгоизму! Вы не имеете права забывать, что от того, как сложится ваша жизнь, зависит и жизнь ваших будущих детей, а значит, и жизнь всей Руси! Сегодня на ваши хрупкие плечи ляжет огромная ответственность!

Я украдкой осмотрелась. Лица девочек, до этого оживлённые и взволнованные, постепенно принимали сонное выражение. Речь директора лилась без конца, и даже визгливые интонации уже никого не веселили. Я отключилась, и без конца повторяющиеся «невесты», «обязаны», «продолжение рода» и, конечно же, «Великая Русь» не мешали мне думать о своём. Впрочем, это своё я обдумывала уже недели три.

В Новый год торжество наступало не только для девочек из одиннадцатой группы, но и для мальчиков из пятнадцатой. Если двенадцатилетние девочки назывались невестами, тем самым обещая стать продолжательницами рода, то шестнадцатилетние парни начинали отдавать Родине другой долг. Долг защитника отечества. Я не знала, как именно происходит призыв, потому что никогда не интересовалась жизнью мальчишек. Видела только, как иногда в главные ворота въезжает автобус унылого тёмно-зелёного цвета, и парни из старших групп садятся в него, чтобы на время исчезнуть. Видела и то, как они возвращаются – похудевшие, странно весёлые. Но раньше это было привычной картиной местной жизни и не заслуживало особого внимания. Теперь же я не могла думать ни о чём другом, кроме как об очередном унылом автобусе, который на этот раз увезёт Дэна.

Спросить обо всём его самого я не могла. Писать в записке подобные вопросы было слишком рискованно, и Дэн, понимая это, просто не стал бы отвечать. Увидеться? Теоретически любая девочка в приюте могла подойти к любому мальчику и поговорить с ним, это не запрещалось. Но и не одобрялось. О чём могут говорить девочка и мальчик, если у них даже школьные программы разные? Скорее всего, на один такой разговор мало кто обратил бы внимание, но я не могла заставить себя подойти к Дэну на глазах у других. И дело даже не в том, что сам Дэн не одобрил бы такого легкомыслия, но мешало что-то ещё. Некий подсознательный страх, томительная стеснённость, как будто мне предстояло раздеться у всех на виду. И я мучилась от этого не меньше, чем от неопределённости впереди.

Из задумчивости меня вывели бурные аплодисменты. Пётр Николаевич торжественно уносил свой огромный живот со сцены, а девочки, обрадованные тем, что его бесконечно нудная речь подошла к концу, воодушевлённо рукоплескали. И под эти рукоплескания к микрофону вышла Агафья. Она обвела свою группу цепким взглядом, отчего в зале сразу воцарилась тишина. Не та скучная и сонная, как во время выступления Петра Николаевича, но чуткая и полная напряжения. Кому, как не нам, знать, что Агафья Викторовна понапрасну слов не тратит?

– Девочки… – начала воспитательница негромко, но очень отчётливо. Осеклась, и поправилась: – Девушки.

От подобного обращения одногруппницы заметно приосанились, и мне стало смешно. Уж кем-кем, а девушкой я себя ещё не ощущала.

– Девушки, как уже сказал уважаемый директор, сегодня важный день, с чем вас и поздравляю. Но торжественную часть оставим на потом, сейчас же я хочу объяснить, чем теперь станет отличаться ваша жизнь от прежней. Если что-то будет непонятно, можете поднять руку и задать вопрос.

Такой подход радовал, уж чего точно никому не хотелось – так это ещё одной нудной лекции.

– После каникул на каждую из вас будет заведена анкета на официальном сайте приюта. В анкету войдут ваши фотографии, данные о родителях и подробная характеристика. Это официальная информация, которую нельзя изменить и которая не зависит от вас. Чего не скажешь об остальном. Отныне ваши оценки по всем предметам будут выкладываться на сайт, это же относится к оценкам по поведению. И вот здесь уже всё в ваших руках. —

Агафья обвела взглядом притихшую группу.

– Полагаю, всем известно, с какой целью это делается, но я повторюсь. Обычно будущего мужа для взрослеющей дочери подыскивает её отец, в вашем же случае это, к сожалению, невозможно. Но государство и церковь дают шанс на полноценную жизнь всем детям, вне зависимости от их происхождения и проступков родителей. Поэтому мы и создаём подробные анкеты наших воспитанниц, чтобы желающие создать семью мужчины могли зайти на сайт приюта и, возможно, отыскать среди вас свою избранницу.