и, значит, путь недолог до суда
тебе и твоему, в зеленой тройке,
любовнику. – «Любовнику?» – А как ты,
Илюша, думал? – «Нет, не может быть».
– Не думала, что этим удивить
знакомого старинного ее
смогу. Вы все любовники у ней,
кто в этой драме сбились потесней.
43
Но как же ты смогла убить его,
повесить?..
Эта хрупкость, эта нежность
с убийством несовместны…
Лишенье жизни – потный, грубый труд,
когда не яд…
Хладеющий как и окоченелый
груз взгромоздила, в петлю как продела?
Все эти упражнения…
Я в них тебя не представляю…
Ну, скажи,
весь этот морок-дрянь разворожи.
Ну, защищайся – плохо, неумело,
хоть как – я за тебя доделать дело,
додумать хОды, доводы смогу.
Сидит, глаза таращит, ни гу-гу.
44. Марина
Я тоже сомневалась в этом: как,
тонюсенькая, хрупкая, смогла,
как сил хватило? Только посмотри:
моль бледная, дрожащая от страха, –
но сил хоть отбавляй в тщедушном тельце;
так зябко что вот кутается – пальцы
как клещи у нее. Ты сколько лет
по клавишам стучала, пианистка, –
сдавила горло, и он умер быстро.
Потом обычный трюк: веревка, блоки,
всё физики нетрудные уроки –
и сделано. И снова томный вид –
глаза как спят, томление в крови.
45. Марина
Они уже вещички паковали,
готовились продать и разделить,
но тут ты объявился – или чем
сумел их испугать, или тебя
решили тоже. – «Что меня?» – Убить.
Я думаю, вторая петля им
не нравилась: тут кто подозревать
не начал бы… – «Так ты меня травила!
Вот почему взялись все эти боли,
сердечные и ниже… Смерть была