Фараон. Книга 1

Визирь поднял руку.

– Бог Монту, мы не сомневаемся в твоей божественной сущности, просто ты должен понять наше смущение. Боги лично, без жрецов, не появляются рядом с простыми людьми.

– Слушайте, вопрос не ко мне, спросите Бастет, – я пожал плечами, – она меня сюда закинула по распоряжению отца, причём против моей воли, я замечу. С неё и спрашивайте.

– А что, это неплохая, в общем-то, идея, да, твоё величество? – Усерамон повернулся к женщине. – Главный храм богини Бастет находится в нескольких днях пути отсюда, я мог бы спуститься по Нилу вместе с богом Монту и проверить это его утверждение.

– В Бубастис мы отправимся вместе, я сама хочу быть свидетелем её ответа, – процедила она без особого раздумывания, – выходим через три дня.

– Как пожелает его величество, – визирь склонился перед ней, видимо, поняв, что спорить бесполезно.

На этом аудиенция была, в общем-то, окончена, и он повёл меня на выход, где нас ждали его слуги, подчинённые, а также рабы, сидевшие на корточках вдоль стены.

– Нам нужно поговорить, если бог, конечно, не против, – обратился он ко мне.

Я пожал плечами.

Он, явно тут хорошо ориентируясь, повёл в то крыло дворца, где я раньше не бывал, и вскоре мы остались с ним только вдвоём и принесённой едой. Визирь, явно показывая, что еда неотравленная, попробовал по кусочку от всего, что стояло на столе. Я кивнул, показывая, что понял это, затем достал свою вилку и ложку, поскольку теперь носил их всегда с собой в мешочке на поясе, и, переложив часть еды на одно золотое блюдо, стал спокойно есть. Он внимательно за этим наблюдал, сам взяв ложку и нож, отрезая себе от тушки птицы по кусочку.

– Можно попробовать? – он показал рукой на вилку.

Я вытер её и ложку о ткань, застилавшую деревянную подставку, и протянул ему оба предмета. Кстати, золото, из которого были созданы оба предмета, оказалось нечистым, я это понял в процессе эксплуатации приборов. Они не ощущались мягкими, как было бы с металлом высокой пробы, а судя по чуть светлому оттенку, это электрум, сплав золота и серебра. Именно поэтому приборы были удобны в еде и не гнулись.

Попробовав с помощью ложки и вилки поесть, он поднял на меня взгляд.

– Удобно, – сказал он, также вытирая их и возвращая мне обратно, – так едят все боги?

– Мы не будем обсуждать это, большая часть знаний о жизни богов запретна для людей, – я сделал вид, что извиняюсь, – большие знания, большие печали.

Он удивлённо посмотрел на меня.

– Какие мудрые слова, – признался он.

– Ладно, к делу, – я отложил приборы и посмотрел на него, – чего хочет Хатшепсут? Не думаю, что в её интересах будет ссора с богами. Убьёт оболочку своего племянника, которую я занимаю, это мало того что вызовет гнев как минимум двух богов, планы которых она нарушила, так ещё и я обязательно вернусь мстить, и поверь мне, завоевание гиксосов, которые захватили Египет, покажется просто весёлым приключением по сравнению с тем, когда я лично займусь вами.

Несмотря на спокойствие, Усерамон вздрогнул.

– Хочу, чтобы ты знал, бог Монту, я сейчас говорю не от имени царя Хатшепсут, – мягко сказал он, – я сам не хочу, чтобы с телом моего царя Менхеперра что-то случилось.

– А-а-а, да, у вас же тут конфронтация между силами, которые хотят оказывать влияние на царей, – вспомнил я, – жречество и номархи со стороны Хатшепсут, против тебя и военной элиты на стороне Менхеперра.

Его глаза расширились.

– Ты очень хорошо ориентируешься в наших непростых проблемах, бог Монту, – он склонил голову.

– Ой, – я легко отмахнулся, – для того, кто живёт в Дуате, это не составляет труда.

– Тогда могу я поинтересоваться о дальнейших твоих планах? – осторожно спросил он.

– Жить и никому не мешать, пока твой царь не вернётся обратно от Амона, – я пожал плечами, – желательно при этом ни во что не вмешиваясь.

– Это вызовет небольшие проблемы для нас, – нехотя признался он, снизив голос до шёпота, – мы строили планы мягко отодвинуть царицу в сторону, пока она не сделала царём и свою дочь тоже.

Я почесал подбородок.

– Как-то это не входило в мои планы, – признался я, поскольку крайне не хотелось влезать в местные разборки, несмотря на слова богини, что мне будет не везти, если я не стану выполнять её просьбу. Меня пока полностью устраивала беспечная жизнь фараона.

Визирь задумался, поскольку было видно, что моё появление нарушило не один его план.

– Что ж, – наконец огорчённо вздохнул он, – похоже, у нас и правда нет другого выхода, кроме как услышать ответ богини Бастет.

– И как часто она отвечает смертным? – на всякий случай поинтересовался я.

– Своим жрецам довольно часто, так что будем надеяться, что и в этот раз они её услышат.

– Будем надеяться, – согласился я.

На этом наш обед был окончен, и мы разошлись с ним. Меня после прибытия царицы переселили в дальний угол, что явно являлось признаком неуважения, но сделать с этим я ничего не мог, главным царём считалась сейчас она, мне же с моими двумя спутниками пришлось довольствоваться малым.

Глава 6

Три дня меня никто не беспокоил, городу было чем заняться, ведь прибыл царь, так что встречи, выражение верноподданных чувств и дарение подарков монарху от местных элит заслонило собой всё остальное. Зато я в полной мере ощутил то, что наверняка обычно чувствовал в такие моменты сам Тутмос III, когда ты вроде как царь, а вроде как и нет. Пару раз лишь заглядывал визирь, справиться, как у меня дела, но и всё, в присутствии главного царя никто ко мне больше не рвался засвидетельствовать своё почтение. Мне лично было всё равно, я в политику не рвался ни у себя дома, ни тем более здесь. Но подстраховаться я решил, и в один из дней ожидания поездки мы выехали на прогулку на колесницах, и я проехался вдоль заболоченных полей, засаженных пшеницей и ячменём, ища одну траву, которая помогла бы мне в городе, полном кошек. Поиски увенчались успехом, и, набрав немного нужных корней, я засунул их в кожаный мешок и вернулся к колеснице, ничего, разумеется, не объясняя спутникам. Но они, в принципе, давно уже привыкли к моему странному поведению и ничего не спрашивали.

***

Наконец ожидание закончилось, и по начавшейся утренней суете, меня разбудившей, я понял, что наконец мы отправляемся в поездку. Быстро поднявшись, чтобы слуги провели стандартные утренние процедуры, я отдался им на долгие два часа, поскольку начал привыкать, когда меня всего бреют и намазывают ароматными маслами, а также подводят глаза синим цветом, что, оказалось, здорово спасает на палящем солнце. Оно не так сильно слепило глаза при нанесённой косметике.

После нехитрого завтрака за мной зашёл сам визирь, и мы в сопровождении моих спутников и охраны отправились на корабли, стоящие на реке. На них, собственно, и прибыла Хатшепсут в Мемфис. Я их раньше не видел, так что оказался весьма впечатлён размерами, а также тем, что сделаны они были из дерева, хорошо засмолённом и покрашенным. Качественная древесина в местных широтах была в большом дефиците, поскольку кругом в саванне росли в основном хилые акации или тростник, так что наличие таких больших досок стало для меня откровением.

– Откуда дровишки? – поинтересовался я у идущего рядом со мной Усерамона, показывая рукой на корабли.

– Народы Восточного Речену торгуют с нами деревом аш, – ответил он, но я не знал таких слов и топонимов, поэтому лишь кивнул.

Народу, сопровождающего визиря, было очень много, но все почтенно следовали за нами, не думая даже обгонять. Как я понял, все грузились на корабли раньше царя, чтобы Хатшепсут потом никого не ждала. Поэтому взойдя на борт своего судна, мы поднялись на корму, смотря, как слуги и рабы таскают тюки с одеждой, едой, кувшины с вином и прочим, что понадобится в пути весьма уважаемым людям.

– А есть шанс, что царь задержится у Амона больше, чем на человеческую жизнь? – внезапно спросил у меня Усерамон.

Тут я сделал вид, что глубоко задумался, он не мешал, лишь затаил дыхание в ожидании моего ответа.

– Это очень хороший вопрос, визирь, – наконец я очнулся и посмотрел на него, – время в мире мёртвых течёт не так, как здесь. Я не знаю ответа на этот вопрос.

Он склонил голову.

– Благодарю за честность, бог Монту.

– Я понимаю тебя, это всё усложнит в твоих планах, – тихо сказал я, – но я не знаю, чем могу тебе помочь, не хочу нарушать ход вещей в вашем мире. Такой задачи у меня не было.

– Мы позже с твоего позволения поговорим об этом, – снова склонил он голову.