лИса

– А ты как добиралась, одна? – спросил я у Кати.

– Ну, как тебе сказать, мы выехали из Москвы вдвоем. В Питере на Ладожском вокзале нас стало уже в десять раз больше, а на станции Куокканиэми количество людей еще раз удвоилось. Добавились те, кто приехал стопом и на предыдущей собаке. Так что через лес нас шло уже человек пятьдесят. Все успели перезнакомиться пока добрались. Этот момент пути на Радугу мне как раз очень нравится. А ты? Ты разве один приехал?

– Один. Я раньше везде со своей девушкой ездил. Но мы недавно разошлись. Теперь катаюсь один. А вообще за последнее время это единственное мероприятие в году, на которое я из Москвы выезжаю. Поэтому Радуга для меня словно праздник. А так весь год сплошная рутина – съемки, съемки, съемки.

– Ой, извини, – смутилась Катя, – разрыв отношений – это всегда тяжело. Но, с другой стороны, чаще всего необходимо. В народе говорят, будто стерпится-слюбится, но все это в корне неправильно. Не стерпится, потому что нельзя терпеть и не слюбится, так как любовь – она либо есть, либо ее нет. И работа над отношениями – просто отсрочка неизбежного. Тебе словно говорят: помучайся еще годик ради меня, или два, потерпи еще. А жизнь идет, и каждый день по-своему ценен.

– Да, ты права, конечно. Но ничего, я уже перестал переживать. Это больно, но необходимо. И еще я понял, что нельзя связывать свою жизнь с тем, кто занимается тем же, чем и ты. Это постоянный конфликт. Чтобы отношения были гармоничными, необходимо, чтобы каждый жил чем-то своим.

– Ой-ёй, Дима, спорить не буду, вижу, что у тебя назрело, но сама не соглашусь. Двое людей, действующие в одном направлении, – это двойной результат.

– Ну, может быть, так плохо дело только между фотографами обстоит. Да и вообще, не женское это дело – документалка и фотожурналистика. Женщинам фэшн надо снимать, девочек ню и все такое. Да я и сам виноват, – сначала втянул ее во все это, а потом удивляюсь. Кстати, извини, не спросил, а ты чем занимаешься?

Катя слегка смутилась:

– Ничего особенного, сижу в офисе…

Возникла неловкая пауза.

Тишину нарушили парень с девушкой, подошедшие к нам:

– Димыч! Место встречи изменить нельзя! – Воскликнул парень.

Это был мой старый питерский друг Семён. На голову выше меня, с волосатой словно у индейца грудью. И тоже фотограф. Но вот девушку я видел впервые. Я встал с места, и мы обнялись.

– Это Алиса, – представил Семён девушку, – моя будущая жена.

Алиса смущенно засмеялась. У нее было красивое тело, а в качестве дополнения – лучезарная улыбка. Это сразу же создавало определенную харизму.

– Очень приятно, Дима, – отреагировал я, сделав с ней хлопок «дай пять», – а это Катя, мы с ней только что познакомились.

Катя заулыбалась и развела руками. Ребята уселись рядом с нами на траву.

– Димыч, а где твоя Ленка? – спросил Семён.

– Разошлись мы.

– А что случилось?

– Чувак, не хочу об этом, извини.

– Ок, старик, без вопросов. Вижу ты с камерой, а я свою не стал брать, отдохнуть от этого всего надо хоть раз в году.

– Это вообще-то нормально, каждый сам решает.

– Мы с Олежей приехали, с братиком моим. Но он же отшельник, поставил палатку отдельно ото всех, в лесу.

– О, отлично, сто лет его не видел, заскочу поздороваться. А я думал, ты с Алисой.

– Хах, нет, но я не шутил. Согласись, Радуга отличное место для поиска подруги: месяц все ходят голые, знай выбирай, собственно, товар лицом.

Мы рассмеялись.

– Да, это точно, – ответил я.

Солнце уже вошло в зенит, и своими лучами согрело все вокруг. Катя болтала о чем-то с Алисой, а я с Семёном. И мы никуда не спешили, постепенно входя в то самое радужное ленивое состояние, когда отсутствует какой-либо четкий план действий.

Часам к шести народу на поляне собралось великое множество, и было решено провести Пау-Вау, чтобы обсудить правила жизни предстоящего месяца.

Пау-Вау – слово из лексикона североамериканских индейцев, означает «совет» или «собрание». Собственно, саму Радугу-Рэйнбоу американцы и придумали, причем, еще до моего рождения. Поэтому как сама традиция, так и все ее названия изначально были взяты у американских индейцев. Первыми последователями были хиппи штата Колорадо, которым в ту пору чинилось множество препятствий. Но Народ Радуги с успехом преодолел все трудности и с тех пор ежегодно проходит североамериканский Рэйнбоу. Затем Радуга обосновалась и в Европе. А в начале девяностых на европейскую Радугу, которая проходила в Польше, занесло несколько человек из России. Они прониклись этой идеей, и уже следующим летом реализовали ее у себя. С тех пор ежегодно проходит и российская Радуга.

Эта история передается из уст в уста Радужным пиплом, причем каждый из рассказчиков добавляет в нее свои сокровенные детали. И это, на мой взгляд, единственно верный способ сохранить что-то исторически-информационное для потомков.

Большинство из Рэйнбоу Пипл относятся к каким-нибудь субкультурам (хиппи, растаманы, панки, индеанисты, поэты, художники, музыканты и вечные изгои – фотожурналисты). Но на Радуге все становятся семьей или «единым радужным народом». Поскольку многие собираются из года в год, начинает казаться, что Народ Рэйнбоу и вправду существует.

Начался Пау-Вау с общей медитации. По традиции, мы встали в один огромный круг, охвативший всю поляну, и в течение нескольких минут пели гортанный санскритский «Ом». По легенде Радуги, это не только ритуал единения, но и возможность излечиться от разных недугов. Если человек болен, он может сесть внутрь круга, чтобы, получив общую позитивную энергию, почувствовать себя лучше. Для себя я сразу окрестил это русским спонтанным шаманизмом.

Затем все так же кругом расселись на землю и в центр вышел худощавый длинноволосый чувак с Палкой-Болталкой в руке.

– Хэй, пипл! – выкрикнул чувак, – Я – Луи!

– Хэй, Луи! – загудел народ.

По легенде, Радуга не является организацией и не имеет лидеров. Собрания Семьи – это одновременная личная инициатива большого количества людей. Время и место обсуждаются заранее всеми, кто хочет участвовать в обсуждении. А информация распространяется из рук в руки. Тем не менее, Луи был одним из негласных лидеров.

Сцена с Кругом выглядела словно какой-то съезд индейских племен, шаманский пикник или всемирное собрание хиппи. А может быть, оно и на самом деле и являлось именно тем, чем выглядело. Луи помахал Палкой-Болталкой и начал вещать аки пастор перед паствой:

– Велкам Хоум, Пипл! Добро пожаловать домой. Сегодня обсудим только общие моменты, а остальное по мере поступления вопросов на утренних Пау-Вау. Хочу напомнить главное: Радуга – это экология и люди. Наш основной принцип – уважение к месту и всем его обитателям. Радужный Город возникает не на пустом месте. Мы собираемся в Лесу, а это Храм Природы, который существовал до нашего прихода и должен так и оставаться неоскверненным. Исходя из этого давайте выполнять маленькие правила. Такие, например, как не мыть голову шампунем в озере, не сжигать на кострах пластик и многое другое, что вы, надеюсь, сами понимаете. Если вы привезли мусор из города – после Радуги увезите его обратно.

Далее. Среди нас, пипл, есть последователи различных этнических, культурных и религиозных традиций. Но Радуга не является религией, на ней нет никаких ритуалов, обязательных для всех.

Тем не менее, для интересующихся, здесь проводятся всевозможные семинары и практики, посвященные мифологии, искусству, оздоровительным системам и различным направлениям медицины.

В наш Дом приезжает много людей, занимающихся искусством. Поэтому Рэйнбоу – фестиваль всех искусств под открытым небом.

Также это место, где каждый имеет возможность поделиться опытом поиска альтернативного образа жизни. Да, кстати, не навязывайте свои представления о правилах поведения местным жителям и не шокируйте их. То, что не нужно ходить голыми в деревню, вы вероятно и сами понимаете. Наши поиски альтернативного образа жизни не дают нам права считать себя лучше других людей.

И помните о наших табу: запрещаются любые формы насилия, оружие, коммерция, наркотики и алкоголь.

И последний момент: деньги на покупку продуктов для общей кухни берутся из Волшебной Шляпы, которую каждый из нас пополняет по мере своих возможностей. В заключение скажу, что на Радуге можно просто жить, общаться друг с другом и получать от этого удовольствие.

Луи повернулся, оглядел весь круг и снова взмахнул Палкой-Болталкой:

– Хэй, пипл! – выкрикнул он.

– Хэй, Луи! – нестройным хором голосов откликнулся пипл.

Затем Палку-Болталку взял какой-то худощавый чувак. Энергично жестикулируя, он начал выкрикивать: