Галактический рассвет. Книга 1. Точка отсчёта

В комнате повисла тишина.

Дискуссия быстро разделила присутствующих на две группы. Одни считали, что потенциальная жизнь на Аурелии не должна становиться препятствием для миссии, другие настаивали на осторожности.

– Мы знаем, что у планеты есть стабильная атмосфера и вода, – сказал Грей. – Колебания метана указывают на биологическую активность. И если там действительно есть микроорганизмы, мы обязаны защитить их.

– Мы даже не знаем, насколько сложна эта жизнь, – парировал Айдан Кларк. – Может быть, это всего лишь бактерии, которых на Земле миллионы видов. Они не остановили нас от освоения собственной планеты.

– Земля – наш дом, а Аурелия – чужая территория, – твёрдо ответил Грей.

Лина не могла оставаться в стороне. Она прекрасно понимала аргументы обеих сторон, но сомнения грызли её изнутри.

– Мы строим эту миссию на надежде, что Аурелия станет новым домом для человечества, – сказала она. – Но если этот дом уже обитаем, что тогда?

– У нас нет времени на философию, – бросил Айдан. – У нас есть планета, которая может спасти миллиарды жизней. Мы должны действовать.

– Это не философия, Айдан. Это наша ответственность, – ответила Лина, пытаясь сохранять спокойствие.

На следующем этапе обсуждений учёные представили математические модели возможных последствий.

– Мы смоделировали гипотетическое взаимодействие земных микроорганизмов с потенциальной биосферой Аурелии, – доложил доктор Феликс Ван, специалист по экзобиологии. – Результаты показывают, что взаимодействие может быть разрушительным для местных экосистем.

– А что, если на планете нет сложной жизни? – спросила Мира. – Тогда это всего лишь пустая трата времени и ресурсов.

– Мы не можем быть уверены, пока не прибудем туда, – ответил Ван. – Это и есть главный этический парадокс.

Одним из предложений было внедрение строгих протоколов, чтобы минимизировать воздействие на экосистему планеты.

– Мы можем использовать стерильные материалы и минимизировать прямое взаимодействие с поверхностью, – предложила Лина. – Это уменьшит риски, пока мы не проведём полноценные исследования.

– Это сделает процесс терраформирования более сложным и затратным, – возразила Мира.

– Но это необходимая мера, если мы хотим сохранить научную и этическую честность, – ответила Лина.

После нескольких часов обсуждений председатель научного совета предложил поставить вопрос на голосование.

– Мы должны решить, какой подход станет основой нашей миссии: агрессивный, направленный на максимальное использование ресурсов, или осторожный, с минимальным вмешательством, – сказал он.

Большинство проголосовало за осторожный подход, но раскол между сторонами остался.

Поздно вечером Лина вернулась в свою лабораторию. Она перечитывала данные по Аурелии, но мысли возвращались к дебатам. Её мучил вопрос: где проходит грань между спасением человечества и возможной жертвой других форм жизни?

Она начала записывать свои мысли в журнал:

«Если на Аурелии действительно есть жизнь, как мы можем её уничтожить? Но если мы не будем действовать, мы сами можем исчезнуть. Этот выбор не имеет правильного ответа».

На следующее утро решение было объявлено: миссия будет придерживаться строгих протоколов минимального вмешательства до получения точных данных о биосфере Аурелии.

– Мы идём на компромисс, – сказал председатель. – Это не идеальное решение, но это шаг вперёд.

***

Комната была залита мягким светом экранов. На них отображались схемы, формулы и диаграммы. Финальная стадия подготовки миссии началась, и время играло решающую роль.

– Расстояние до Аурелии составляет чуть более четырёх световых лет, – начал Айдан Кларк, указывая на трёхмерную модель звездной карты. – При текущей мощности наших двигателей полёт займёт около 27 лет. Это оптимальный вариант при учёте ресурсов и минимизации затрат.

– Значит, экипажу придётся провести значительное время в состоянии анабиоза, – добавила Лина, разглядывая расчёты.

Учёные тщательно просчитывали всё: от количества кислорода до расчёта запасов пищи и топлива. Каждая мелочь могла стать вопросом жизни и смерти.

– Жизнеобеспечение должно работать безупречно, – сказал доктор Ван, просматривая модели. – Мы не можем допустить ни одного сбоя в течение десятилетий.

– Это значит, что система должна быть способна к самовосстановлению, – уточнила Мира Ван Дейк, инженер-технолог. – Нам нужно заложить возможность автономного производства ключевых компонентов.

На экране появилась схема корабля.

– «Гелиос-1» будет крупнейшим космическим судном, которое мы когда-либо строили, – сообщил ведущий инженер Джеймс Эдвардс. – Его основные модули включают: анабиозные камеры, лаборатории, систему переработки ресурсов и генератор искусственной гравитации.

– Что с защитой от космического излучения? – спросила Лина.

– Используем новейший многослойный композит, который эффективно экранирует радиацию, – ответил Эдвардс. – Кроме того, корабль будет покрыт тонким слоем жидкого металла для отражения микрометеоритов.

– Теперь о маршруте, – продолжил Айдан. – Мы будем использовать эффект гравитационного манёвра у звезды Альфа Центавра для ускорения. Это сократит путь на несколько лет.

– А риски? – поинтересовалась Лина.

– Минимальные. Мы уже провели несколько виртуальных тестов. Основная угроза – технические сбои, но при правильной подготовке мы можем их избежать, – успокоил Айдан.

За круглым столом собрались все ключевые члены команды. На экране висел вопрос: «Шансы успешного завершения миссии?»

– При текущих данных вероятность успеха составляет 67%, – объявил Айдан, развернув график.

– Это не так уж много, – заметила Лина, нахмурив брови.

– Мы работаем над увеличением этой цифры, – сказал Джеймс. – Но никто не говорил, что это будет легко.

– Успех миссии зависит от каждого члена экипажа, – подчеркнула Лина. – Это не просто расчёты и технологии. Это работа людей, готовых пожертвовать всем ради будущего.

– Поэтому мы выбираем только лучших из лучших, – добавил председатель совета.

В течение следующей недели команда проводила стресс-тесты оборудования. Лина не покидала лаборатории, анализируя данные о биосфере Аурелии и оценивая шансы на выживание земных организмов.

– Система жизнеобеспечения работает стабильно, – доложил Ван. – Мы готовы к следующему этапу.

Несмотря на общее ощущение прогресса, не всё шло гладко.

– Нам не хватает мощностей для полного автономного цикла переработки отходов, – сообщил инженер Картер.

– Это может стать критической проблемой, – заметила Лина.