Кое-что особенное

– Что такое Та Сторона? – опередил меня Евгений. – Откуда берется магия? Зачем появилась в этом мире?

– Место. Территория с энергией, в которой может существовать другая жизнь, не ваша. Появилась энергия – стали жить мы.

– Правда ли, что Та Сторона исполняет желания? И почему одним дает то, что они просят, а других убивает?

– Вы все что-то ищете. Если это здесь есть, находите. Главное точно знать, что именно нужно. Убивают, потому что это в их природе. Вы ведь тоже убиваете, даже друг друга. Мы на Аскестене ничего не даем, мы меняем одно на другое. Нельзя дать сверх того, что имеется, мы не должны нарушать баланс.

Меняют. Как для господина Йессена, который отдал им одну дочь, чтобы вернуть другую. Вот только почему ему пришлось поплатиться жизнью за эту сделку?

– Он пытался нас обмануть, – отозвалось существо в ответ на мой мысленный вопрос. – Чужаки любят обманывать. Цена была недостаточной. Но теперь он отдал то, что для него столь же дорого. Обмен состоялся.

– Кажется, я понял. Это как в игре: можно изменить навыки персонажа, но в пределах количества набранных очков, – задумчиво проговорил Евгений. Я не знала, что он имеет в виду, но лже-Фрида согласно кивнула. – А Ларс? Он тоже получил то, что искал? Или вы просто оборонялись?

– Братец Ларс хотел понять. Увидеть. Теперь он способен на это.

– Но по какой причине город не отпускал его? – спросила я. – И отчего сюда может попасть не каждый? Словно Та Сторона выбирает, чьи желания она готова исполнить…

– Никто не выбирает. Они приходят и берут то, что им надо. Братец Ларс не может жить далеко от энергии, он умрет, если уйдет. Ты сильнее, сестрица, и способна находится в чужом месте долго, но рано или поздно тоже зачахнешь.

Вот значит как. А я связывала дурное самочувствие во время редких поездок с непривычным климатом и тем, что меня укачивает на плохих дорогах. Я вспомнила цветы с Той Стороны, увядавшие, едва успев распуститься. Получается, люди в свою очередь не могли выжить на территории, искаженной магией. Но не все, у некоторых обнаруживалась устойчивость, и эти счастливчики получали здоровье, долголетие и исполнение желаний, если повезет.

Никакого сверхразума не существовало, Ларс оказался прав. Здесь не было ни мистики, ни чуда – только законы природы, пусть и отличавшейся от привычной нам. Но кто тогда жители Сёлванда? Я? Ларс? Неужели и мы часть Той Стороны, такие же зараженные, как земля за рекой?

Существо смотрело на меня все с тем же безразличием и молчало. Ждало вопрос, на который сумеет ответить. Я вдруг осознала, что оно не всесильно и не наделено высшей мудростью, и вряд ли вообще на Той Стороне найдется кто-то подобный. Разочарования не было, лишь бесконечная усталость. Я подняла глаза на Евгения, как бы спрашивая, не хочет ли он узнать еще о чем-то. Он понял и покачал головой.

– Выходит, вы не считаете нас врагами?

– Нет. Вы просто другие. Вы спросили обо всем, о чем хотели узнать?

– Да, пожалуй, – сказала я, рассматривая существо в теле Фриды. Пока мы разговаривали, оно не двигалось, разве что шевелило губами и изредка моргало. – Вот только… Почему вы решили встретиться с нами?

– Любопытство, – коротко ответило оно. Затем подняло руку и указало на дом. – Возвращайтесь быстрой дорогой. Дверь открыта. Не бойтесь, то, что сделал братец Ларс, в другом месте.

Евгений подошел к крыльцу и заглянул внутрь. Пожал плечами, сообщил, что там ничего не изменилось и вопросительно посмотрел на меня. Я шагнула было за ним, но замешкалась. Нельзя бросать Фриду, в каком бы состоянии она не находилась.

– Вы получили достаточную плату за свои услуги, отпустите девочку. Она должна вернуться домой.

– Мы не берем плату. Мы меняем одно на другое. Девочку отдали нам, мы о ней позаботимся. Чужакам она не нужна.

– Это не так! У нее есть семья, мать и сестра. Вы не вправе ее забирать – она не игрушка, а живой человек!

Сколь бы безумной Фрида ни была, она умела любить, пусть и по-своему. Достаточно было видеть, как она улыбалась Ханне, чтобы понять это. Даже если госпожа Йессен согласилась принести в жертву собственного ребенка, в чем я весьма сомневалась, не стоило лишать ее шанса искупить вину. Что же касается сестры… Как она будет жить, зная, какой ценой вернула здоровье?

Существо некоторое время стояло, склонив голову к плечу, и слушало мои мысли. Потом ответило, что согласно. Фрида вернется, но позже, не с нами. Я хотела бы поспорить, но не стала. Бесполезно. Вряд ли оно умеет лгать, а добиться своего силой у нас все одно не вышло бы.

– Идите. Дверь открыта, – повторило оно.

Евгений приблизился к Ларсу и молча взял его за руку. Тот послушно поднялся и побрел за своим провожатым, но взгляд его оставался все таким же бессмысленным.

– Вы уверены, что нам следует это делать? – спросил Евгений, когда мы взошли на крыльцо и остановились у порога.

– Думаю, лучше не спорить. Ларс что-то нарушил своей выходкой, возможно, это единственный безопасный путь сейчас. Я пойду первой, а вы не отпускайте его, пожалуйста. Хватит с нас смертей.

Я оглянулась. Нечто в теле Фриды все так же стояло и смотрело на нас, и в голове шевельнулась мысль, что надо бы поторопиться. Не моя, проникшая извне. Не медля более, я пересекла холл и зашла в комнату, которую пытался взорвать Ларс.

Изнутри она действительно напоминала чулан: узкая, полутемная, с единственным крохотным окошком под потолком. Загроможденная стеллажами, ящиками и коробками, пустыми либо заколоченными. Проверять, что внутри, не было ни времени, ни желания. Не понимая, что делать дальше, я прошла через всю комнату и возле дальнего угла, в проеме между залежами хлама, обнаружила маленькую дверцу.

Слегка потянула ручку – не заперто. Сквозь образовавшуюся щель ворвался сквозняк. Оглянувшись, чтобы убедиться, что мои спутники готовы, я решительно распахнула дверь. За ней виднелась все та же густая трава. Оно заставило нас пройти дом насквозь? Но зачем?

Никакой опасности впереди не ощущалось – обычная суета обитателей Той Стороны. Нагнувшись, чтобы не удариться о низкий проем, я выбралась наружу и осмотрелась. Дверь располагалась в неглубоком гроте, под аркой, сложенной из неотесанного камня, сплошь поросшей мхом и увитой колючими лианами.

Впереди виднелся просторный луг, за ним горы. Проход был проделан в крутом склоне холма. Отойдя немного, я узнала это место: высокий холм, гора и лес за широким полем. Здесь мы начинали подъем на Аскестен, в этом не было сомнений, вот только вместо полосы мертвой земли – сочная зелень, цветы и порхающие над ними бабочки.

– Мы ведь были здесь! – воскликнул Евгений. – Только сегодня все изменилось… Неужели Та Сторона так быстро восстанавливается?

– Существо сказало, будто то, что сделал Ларс, переместилось куда-то. Похоже, это поле вовсе не пострадало, а то, что мы видели… Я не хочу об этом думать теперь. Давайте лучше поедим, приведем мысли в порядок и поищем обратный путь.

Мы расположились на склоне, примерно там же, где отдыхали в прошлый раз. Ларса понадобилось снова тянуть за руку, чтобы усадить – если оставить его в покое, он просто замирал в том положении, каком был, и ни на что не реагировал.

– Я не голоден, хватит и воды, – сказал Евгений, когда я разложила свертки с провиантом.

– Знаю. Но вы потеряли очень много сил, хоть и не чувствуете этого. Прошу, поешьте, вам это необходимо.

Увы – большая часть еды стала совершенно неаппетитной. Хлеб зачерствел, ветчина испортилась, словно мы носили ее с собой несколько дней. Съедобными выглядели только сухой сыр, бисквиты и шоколад. Разделив все на три порции, я проследила, чтобы мой спутник съел все до крошки.

Ларса пришлось кормить с руки: он не обращал внимания на запах пищи и ронял то, что клали ему в ладонь. Боясь, что он подавится, я отдала ему обе порции шоколада – маленькие кусочки он недолго держал во рту, потом проглатывал, не жуя.

Смочив салфетку, я осторожно обтерла его лицо, стараясь не задеть пораженную глазницу. Кожа оказалась чистой – ни ран, ни припухлости, кость вокруг жуткого алого глаза наощупь была целой. На затылке, откуда выходил луч, пронзивший голову насквозь, не осталось никаких следов.

– Его бы в больницу, – пробормотал Евгений, глядя на Ларса с сочувствием.

– Физически он не сильно пострадал, разве что лишился зрения, но это вряд ли можно исправить, – отозвалась я, собирая остатки трапезы. – А душевные болезни в Сёлванде никто не лечит. Вывезти его не получится, если не найдем врача, готового приехать сюда – придется справляться самим.

При всех наших разногласиях мне было невыносимо видеть его таким. Ларс, деятельный, собранный, непоколебимо уверенный в себе, сидел напротив, глядя единственным глазом сквозь меня, и казался жалкой пародией на себя прежнего. Живой манекен, который самостоятельно не может даже ложку ко рту поднести.

– Полагаю, чем скорее он попадет домой, где получит надлежащий уход и покой, тем лучше для него, так что поспешим, – сказала я, помогая Ларсу встать на ноги. – Впереди спокойно, нужно воспользоваться этим.

Первый шаг на заросшее поле Евгений сделал с опаской, чуть помедлил, прислушиваясь к ощущениям, и только после повел за собой Ларса. Я следовала за ними, внимательно проверяя путь, но до самого леса нам встречались лишь бабочки, огромные, яркие, невероятно красивые, каких больше нигде не увидишь.

Почти дойдя до края, я вспомнила, что мираж, который мы наблюдали накануне, возник примерно здесь, и оглянулась. Я была уверена, что увижу нас, отдыхающих на склоне, но позади не оказалось ничего.

– И все-таки это были мы. Сегодняшние, – произнес Евгений, скользнув взглядом по моим волосам. Коса давно расплелась, и они свободно рассыпались по спине. – У меня вертится на уме какая-то догадка, но никак не выходит поймать ее за хвост…

– Вы можете обдумывать ее пока мы идем к реке, это поможет отвлечься от эмоций. Мы обязательно все обсудим, сидя на веранде с бокалом вина. Или за чашечкой кофе у камина. Главное, добраться без потерь.

– Нам многое предстоит обсудить. Надеюсь, в этот раз вы расскажете обо всем, ведь я теперь тоже вроде как местный.

– Воля ваша, только не уверена, что вы рады будете узнать… о некоторых вещах, – вздохнула я и спросила, заранее боясь услышать ответ: – Вы сегодня увидели достаточно странного и пугающего, теперь понимаете, куда попали?