Грань

– Какое? Про «ежовые рукавицы»? Да, разумеется, я знаю, кто такие ежи. В нашем мире, кстати, есть очень похожие зверушки, – динамики на какое-то время замолчали, а затем голос из них продолжал: – Ну, в общем, твоя точка зрения на русский вопрос мне ясна. Давай теперь переходи к сути.

– Так вот, суть в том, что внимание всего мира сейчас приковано к развертыванию буровой установки и всей необходимой инфраструктуры на месте эксперимента. И позволю себе заметить, что в сравнении с этим сейчас у нас, на Земле, интересного ничего не наблюдается.

– Понял тебя, Уильям… Тогда подготовь всю информацию по этому проекту к завтрашнему дню. Передашь нашим обычным способом. Суток же тебе хватит?

– Да, куратор, хватит.

– Хорошо, тогда спокойной ночи. Работай.

И шипение динамиков затихло. Спокойствие зала снова не нарушало ничего, кроме, разумеется, переливчатой игры света.

***

Следующий же разговор происходил в высоком белоснежном кабинете. Окна были спроектированы так, что свет, естественным образом вливавшийся в них, делал освещение одновременно и полностью достаточным, и не сильно ярким. Своды кабинета, как и говорилось, были очень высоки и стрелочным конусом, сходились кверху. Свод потолка терялся, утопая в солнечных переливах. Все это создавало иллюзию того, что в кабинете вообще нет потолка, а белые стены буквально парят в воздухе.

Это был кабинет куратора мира Земли Сольдена. Очень немногие посетители удостаивались его личной аудиенции. В числе последних, разумеется, был Зенос, которого мы с вами прекрасно успели узнать. Высший наблюдатель и член немногочисленной команды Сольдена, осуществляющей надзор и, скажем так, коррекцию вверенного ей под ответственность мира.

Но даже свою доверенную правую руку Сольден не стал бы вызывать лично к себе без самых веских на то причин. Начал же он беседу такими словами:

– Значит, Зен. Перейду сразу к делу, потому что мне, например, ясно дали понять, что оно не терпит.

– Слушаю внимательно в таком случае.

– Яхов заторопился. Я не понимаю, почему и что стало тому причиной, но он настойчиво дал понять, что в ближайшее время ждет от нас самых конкретных действий по Земле. По ближайшим проекциям.

– А чего конкретно он хочет? Мы же и так самым плотным образом сейчас с ними работаем.

– Как я понял, в совете узнали про практически одновременное появление входящих в двух смежных проекциях. Это, само собой, заставляет их по-новому взглянуть на Землю, возможно, даже задуматься о пересмотре статуса планеты. А ты знаешь, что влечет за собой пересмотр статуса?

– Представляю.

– Да. Сразу же возрастет уровень контроля. Инициируют протокол вербовки. И вся наша с Яховом деятельность на Земле будет под ударом.

– Да, Сольден, я именно так все это себе и представлял.

– Поэтому что у тебя с этой девочкой и как там наш разрушитель?

– Они контактировали. Контакт произошел на четверке. Девушка, ее, кстати, зовут Анна, успешно внедрилась в мир разрушителя. Насчет их связи мы не ошиблись. Мне лично думается, что подобная связь обусловлена связанностью самих проекций как ближайших друг к другу четных. Плюс эти люди, как два входящих, сейчас живут в одном городе. Вибрации бран часто резонируют, иногда можно сказать, что две этих проекции работают как одна. Для примера можно представить, когда ты пишешь на одном листке бумаги, а на второй тут же копируется твое письмо через специальную копировальную прокладку.

– Зенос, спасибо, – прервал пустившегося в объяснения коллегу куратор, – я ознакомлен с механизмом действия мультивселенной. Спасибо. Но я спросил про другое. Просто опиши мне, как прошел контакт и что удалось выяснить. Желательно проверенные данные.

– Ну, во-первых, мы теперь точно знаем, что это наш разрушитель. За время контакта, которое я специально попросил Анну сделать максимально долгим, полностью удалось считать его психосигнатуру. Теперь мы с легкостью вычислим его внедрение куда бы то ни было.

– Хорошо, а эта девушка знает, кого она нашла? Ты сообщил ей? Она ведь должна быть нашим основным орудием в борьбе с ним, учитывая ее личные мотивы… Надеюсь, ты понимаешь.

– Конечно, Сольден, я понимаю. Я вообще был с ней предельно честен и максимально информативен. Фактически говорил все, что знал сам. Конечно, с поправкой на то, что она в состоянии понять, учитывая знания о природе вселенной ее мира.

– Ну и?.. Она знает, с кем контактировала?

– Я уверен, что догадывается.

– Зенос, ты что, перетрудился за последнюю неделю?! Меня не интересуют догадки молодой девушки с Земли. Я спрашиваю: ты сообщил ей, что это наш разрушитель, или нет?

– Нет, Сольден, я не успел.

– Что? – немного опешил куратор. Удивление даже, казалось, можно было прочесть в его не совсем человеческих серых глазах. – Вот сейчас я правда не понимаю. Я читал твой отчет. Ты там писал, что вы использовали локальную пространственную петлю, так?

– Да, верно.

– А если так, то входящий и его объект или объекты должны были оставаться в этом лимбе, пока петля не будет разомкнута.

– Да, Сольден, все правильно. В теории.

– Тогда каким, черт возьми, образом ты не успел ей сообщить? Ты хочешь сказать, она проснулась? В лимбе?

– Я бы не сказал, что она проснулась. По крайней мере, после, изучая с инженером диаграмму записи с проекции, не было похоже, что она проснулась. Вообще, если бы она именно проснулась, чего быть не могло, потому что была петля, или лимб, как ты сказал, то большинство диаграмм превратились бы в прямые. Не буду перечислять, какие именно, думаю, ты и так прекрасно знаешь. Диаграммы были, она спала, но вот вывод на их основании мы с инженером сделали следующий: ее сон перестал быть осознанным. Следовательно, выполнять с ней какие-то совместные действия больше не представлялось возможным.

После этих слов Сольден отвел взгляд в сторону, обхватил рукой подбородок и принялся легко массировать его указательным и большим пальцами. После продолжительной паузы он продолжал:

– То, что ты говоришь, возможно и даже, более того, случается. Однако очень редко и еще реже должно встречаться у практикующих входящих. А тем более если у него еще есть усилитель, как тот, что ты дал этой девушке.

– Но это случилось на моих с инженером глазах. На диаграмме все отчетливо видно. Если ты, например, не веришь мне, то можешь запросить эту диаграмму.

– Зенос. Если мне не верить еще и тебе, то кому мне остается верить вообще?! Разумеется, я тебе верю.

– Спасибо, это приятно слышать. И вот именно по той причине, что сон девушки резко перестал быть осознанным, я и не успел ей сообщить подтверждение личности ее объекта.

Сольден еще немного помолчал, сфокусировав взгляд на одному ему ведомой точке в пространстве. Затем в упор посмотрел своими нечеловеческими, серыми, слегка светящимися глазами и спросил:

– А ты не думаешь, что он мог ее отсечь?

– Кто, – сначала даже не понял Зенос, – разрушитель? Этот Эрик? Отсечь входящего через осознанное сновидение в своей родной проекции, будучи бодрствующим??! Ты меня, конечно, извини, Сол, но это последнее, во что я поверю.

– Ну а все-таки? А что если он способен на такое, пусть даже на данный момент лишь потенциально? И вдруг это ему случайно удалось?

– Тогда, Сол, как говорят земляне, мы по уши в дерьме. Вместе со всеми твоими планами, не говоря уже о планах Яхова.

– И не говори, Зен. Ты здесь полностью прав. Масштабы дерьма, в котором мы тогда окажемся, сложно даже представить…

– А все-таки меткие выражения у этих землян, да? – усмехнувшись, спросил Зенос.

– Да уж, этого у них не отнять, – так же с легкой ухмылкой ответил ему Сольден. – Так, Зенос. Отметаем пока возможность, что этот Эрик обладает силой пророка – менять реальность в полностью сознательном состоянии. История, конечно, знает несколько примеров, и на той же Земле, но я сейчас просто не готов поверить, что очередной такой пример выявился именно сейчас, когда мы так близки к цели.

– Конечно, Сол. Я вообще склонен думать, что девушка за неопытностью потеряла контроль над сном, ну или же дома у нее что-то произошло в тот момент, что заставило ее резко проснуться. Да тысяча причин может быть!

– Так, ладно, насколько я понимаю, после того случая контактов с ней у тебя пока не было? Эрик также спокоен?

– Все верно, Сольден.