Друзья и недруги. Том 1

– Не задержусь ни дня, Джон, – ответил Робин, – поскольку я и сам собираюсь остаться в Шервуде.

Статли, посмотрев на удивленные лица друзей, вдруг громко расхохотался.

– Не ожидал, Вилл? – стрельнул взглядом в его сторону Робин.

– Честно признаюсь, нет, – ответил Статли. – Но то, что ты не отправишься в Святую землю с королем Ричардом, почему-то предвидел. Только не мог додуматься, что ты станешь делать, как ни ломал голову.

– Теперь узнал, – улыбнулся Робин. – Помнишь, что говорил мне весной? Пока рана удерживала меня в постели, мне хватило времени все обдумать, и я пришел к выводу, что ты был прав.

Пока жители Локсли обсуждали предложение Робина, Эдрик отвел его в сторону и крепко ухватил за локоть:

– Мальчик мой, что ты затеял?! Почему решил остаться в Шервуде? Чем ты здесь займешься? Ты уже поплатился за то, что сразу не сразу последовал за королем Генрихом, а теперь хочешь усугубить свое положение, не примкнув к Ричарду?

Выслушав вопросы, которыми его засыпал Эдрик, Робин спокойно спросил:

– Как ты думаешь, скольких из друзей, оказавшихся вне закона, я найду в живых, вернувшись из Святой земли? – когда Эдрик промолчал, Робин ответил сам: – Ни одного! Их всех переловят поодиночке и повесят. Они оказались вне закона потому, что остались со мной отражать атаку ратников шерифа, а я – их командир, как ты меня называл, – должен бросить своих воинов и друзей на произвол судьбы?

– Ты можешь взять их с собой! – нашел выход Эдрик.

– Могу, – согласился Робин, – но не сделаю этого потому, что сам никуда не поеду. Я принял решение, и нет смысла спорить.

Когда он отошел в сторону и заговорил со Статли, Эдрик вцепился в Вилла:

– Лорд Уильям, отговори его!

Вилл повел взглядом в сторону брата и усмехнулся:

– Бесполезно, Эдрик. Ты забыл его нрав? Если он принял решение, оно бесповоротное. Я и сам не стану разубеждать Робина, и тебе не советую, если не хочешь новой размолвки с ним.

– Напомнить тебе, что мы с ним рассорились по твоей милости? Из-за твоей затеи жениться на девушке низкого звания?! – вскипел Эдрик.

Ответный взгляд Вилла, полоснувший его острее стального лезвия, заставил Эдрика опомниться. Он хотел принести Виллу извинения, но не успел.

– Моей жены больше нет, – ледяным тоном произнес Вилл. – У тебя отлегло от сердца?

Эдрик сочувственно взял его за локоть, но было поздно. Между ними вновь выросла незримая стена отчуждения, едва было растаявшая в последние месяцы. Эдрик попытался пробить эту стену, но безуспешно.

– Ты обязан разубедить его! Хотя бы сегодня вспомни о том, что и ты – Рочестер!

Упоминание родового имени неожиданно оказало на Вилла действие, противоположное тому, которого ожидал Эдрик. Вилл аккуратно, но непреклонно снял ладонь Эдрика со своего локтя.

– Рочестер, когда тебе удобно, мой добрый наставник? Нет, Эдрик, я – Скарлет, как и моя покойная мать. Уильям Скарлет. И не взваливай на меня бремя, которое мне не по силам.

Тогда и Эдрик, в свой черед, смерил Вилла неприязненным взглядом и желчно сказал:

– Я всегда знал, что бастард есть бастард, и сотню раз говорил графу Альрику, что тебя и близко нельзя подпускать к лорду Робину. Сейчас я лишний раз убедился в своей правоте!

Слово, которое раньше приводило Вилла в ярость, сейчас оставило его совершенно равнодушным. Он пожал плечами и холодно усмехнулся:

– Называй меня как тебе угодно. Свой долг я помню и место свое знаю: оно рядом с братом. Робин решил остаться в Шервуде, и я остаюсь с ним. Это все, Эдрик.

– Да, – с не меньшим холодом согласился Эдрик. – Кажется, между нами действительно все сказано, лорд Уильям.

Мартина с тревогой заметила, что муж пребывает в молчании, словно предложение Робина его мало заботило, и тронула Мартина за руку:

– Почему ты молчишь? Что ты решил? Мы уедем или останемся?

– Я останусь, а ты с дочерями уедешь, – спокойно ответил Мартин. – Я буду вас навещать при любой возможности.

– Тогда и я остаюсь! – сказала Мартина, но Мартин с холодной усмешкой покачал головой:

– Нет, жена, ты не останешься. Довольно позорить меня и одолевать моего друга своей навязчивостью. Я не желаю, чтобы о тебе стали шептаться и в Шервуде.

– Я не хочу жить как вдова при живом муже! – строптиво тряхнула она головой, но Мартин равнодушно пожал плечами:

– Я так жил с тобой все годы нашего брака. Если я смог, то и ты справишься. Не думаю, что ты станешь сильно тосковать по мне.

Больше не обращая на жену ни малейшего внимания, Мартин оставил ее в одиночестве и заговорил с Робином. Мартина увидела, как Робин, выслушав его, оглянулся, мельком скользнул по ней безразличным взглядом и кивнул. В изумрудных глазах Мартины вскипели злые слезы. Прикусив губу, она резко отвернулась, глубоко уязвленная пренебрежительным равнодушием Мартина и, особенно, Робина.

Когда жители погибшего в огне Локсли высказали Робину, кто и что решил, он быстро пересчитал тех, кто заявил о желании остаться с ним. Двадцать мужчин и две женщины – Эллен и Кэтрин. Джон попытался урезонить жену.

– Кэтти, тебе лучше отправиться в Мэнсфилд, к родителям. Ты ведь в тягости, – Джон расплылся в гордой улыбке. – Как ты собираешься рожать здесь, в лесу?

– Ничего! – бойко ответила Кэтрин. – Эллен поможет мне, когда придет срок. А вас кто-то должен кормить и обстирывать. Да и не расстанусь я с тобой, Джон! Не проси и не приказывай!

Робин между тем отвел Эдрика в сторону. Заметив, насколько угрюм и мрачен наставник, он ничего не сказал, лишь улыбнулся краешком рта. Причину недовольства Эдрика Робин прекрасно понимал без всяких слов.

– Эдрик, я нуждаюсь в твоем содействии! – сказал он так, словно приказывал, а не просил. – Я хочу, чтобы ты помог тем, кто решил покинуть Шервуд и обустроиться на новом месте. Их появление не должно вызвать лишних вопросов. Сумеешь?

Тяжело вздохнув, Эдрик согласно склонил голову. Помня предупреждение Вилла, он не стал отговаривать Робина и убеждать его отправиться в крестовый поход с королем Ричардом, лишь с жаром спросил:

– Скажи, почему ты решил остаться в этом лесу? Зачем?!

– Затем что я нужен именно здесь, а в Святой земле мне делать нечего. Представь, Эдрик, какие времена ждут королевство, пока Ричард будет пытаться добыть себе славу победителя сарацин. – Робин внимательно посмотрел на Эдрика. – Смута и произвол. Не сразу, так позже. Если король отсутствует, на его троне пытаются посидеть все, кто рвется к власти и обогащению. Мой долг – беречь Средние земли, а не скитаться в далеких краях, надеясь снискать милость Ричарда.

– И как же ты намерен, скрываясь в лесу, наводить свои порядки в Средних землях? – с усталой усмешкой поинтересовался Эдрик.

– Увидишь, – с хладнокровной уверенностью сказал Робин. – Для начала мне надо навести порядок в самом Шервуде.

– Значит, никогда больше над Веардруном не взовьется лазурный стяг с белым единорогом Рочестеров, – с глубокой печалью произнес Эдрик, – и титул графа Хантингтона заберет королевский дом Шотландии, давно претендующий на него. Леди Марианну выдадут замуж за другого, и мне не доведется вложить рукоять меча в ладонь твоего сына.

– Не хорони меня раньше времени, – улыбнулся Робин, кладя руку на плечо Эдрика. – Жизнь долгая и весьма прихотливая. То, чему должно свершиться, то обязательно сбудется, и однажды ты увидишь стяг с гербом Рочестеров над Веардруном. Королю Шотландии придется подождать – я еще жив, а кроме леди Марианны в Англии много достойных девиц, из которых я выберу себе супругу, когда сочту нужным. Ничего не потеряно, Эдрик! Я в самом начале нового пути и знаю, как его проложить.

– Надеюсь, милорд, от души надеюсь, – вздохнул Эдрик, с грустью глядя на Робина. – Большего мне все равно не осталось. Хорошо хоть лорд Дэнис пришел в себя. Займусь его воспитанием. Может быть, с сыном у меня получится то, что не вышло с его отцом!

Робин понял, что Эдрик опять повздорил с Виллом, и неодобрительно покачал головой. Эдрик в ответ непримиримо сверкнул глазами:

– Твой брат сам заявил мне, что не считает себя больше Рочестером. Он, видите ли, Скарлет. Имя матери ему предпочтительнее имени отца! Вот и хорошо, что я убедил тебя не спешить с рассказом о том, что граф Альрик признал за ним право на имя и герб. Как был неблагодарным сыном, так и остался!