Друзья и недруги. Том 1

– Достаточно того, что у них есть мечи, – хмуро усмехнулся Статли.

– И как же вы собираетесь покарать нас, граф Роберт? – продолжал паясничать Годмунд, но на всякий случай накрыл ладонью рукоять короткого меча, заткнутого за пояс.

Остальные бандиты, следуя примеру Годмунда, тоже выразительно взялись за эфесы, а кое-кто перекинул меч в руку.

– Наберитесь смелости и узнаете, – ответил Робин, вынимая из ножен меч. – Что, духу не хватает? Поджали хвосты?

Он намеренно оскорблял их, провоцируя на нападение, и его уловка имела успех. Годмунд перестал улыбаться, сощурился и прорычал:

– Парни, давайте проучим этого титулованного наглеца. Он возомнил, что справится с нами! Мы до сих пор ни перед кем не отчитывались, и он нам не указчик!

– Брат, дай мне свой меч! – быстро сказал Робин Виллу, наблюдая, как Годмунд и его шайка не торопясь, почти вразвалку шагают к нему.

– Я встану рядом с тобой! – так же быстро ответил Вилл.

– Нет! – выдохнул Робин, обжигая его мгновенным яростным взглядом. – Только дай меч. Я должен сделать это один.

Вилл посмотрел на брата с огромным сомнением, но подчинился, вынул из ножен и подал ему меч.

– Ты уверен, что полностью восстановил силы после ранения? – все же спросил он. – Их девятнадцать, Робин, против тебя одного!

– Алан, и ты дай мне меч! – потребовал Статли.

– Стой, где стоишь! – приказал Робин.

– Не отказывай ему, Робин! – немедленно откликнулся Вилл, почувствовав себя более спокойным за брата, если тот будет не один, а со Статли. – Она была из его людей, и ты хочешь, чтобы он стоял сейчас в стороне?

Робин ответил коротким кивком, и Статли присоединился к нему, вооруженный, так же как и он, двумя мечами. Они встали спина к спине, и люди Годмунда сомкнулись вокруг них широким кругом. До Робина долетел крепкий запах тел, давно не знавших мытья, и он нарочито поморщился, что не укрылось от Годмунда.

– Сразу заметно, Вилл, что твой дружок из господ. Вишь, как ему наш запах не нравится! И ты думаешь, что этот неженка и чистюля, выросший в доме знатного лорда, поможет тебе выстоять против нас? Ну, ты сам выбрал и друзей себе, и час собственной смерти!

Годмунд резко махнул рукой, и круг, в центре которого стояли Робин и Статли, тут же сузился. По поляне пролетел общий вздох. Джон потянулся было к своему двуручному мечу, но Вилл остановил его, крепко ухватив за локоть. Сражение было яростным. Мелькание клинков, скрежет металла заставили всех, кто наблюдал за схваткой, затаить дыхание. Несколько кратких мгновений – и молчание зрителей сменилось громкими возгласами восхищения. Робин и Статли по-прежнему стояли спина к спине, но уже в круге из мертвых тел. Статли вытер тыльной стороной ладони пот со лба, а у Робина лицо оставалось таким спокойным, словно у него не участилось дыхание. Оба меча в руках у каждого были в крови до самых рукоятей.

Робин вернул Виллу его меч, а свой убрал в ножны, прежде очистив Элбион от крови пучком сорванной травы. Не удовольствовавшись криками восторга, все, кто были на поляне и наблюдали, как Робин и Статли разделались с Годмундом и его шайкой, что есть сил захлопали в ладоши. Статли не смог сдержать улыбки, а в глазах Робина, напротив, полыхнул огонь неподдельного возмущения.

– Почему вы расшумелись? – с гневом спросил он. – Каждый из вас согласился, что они заслужили смерть! Что же ни один даже не пошевелился, чтобы помочь Виллу и мне? Вам всем сейчас следовало бы молчать от стыда, а не рукоплескать и кричать, словно вы побывали на представлении ярмарочного балагана!

Восхищенные Робином, люди ожидали и от него благодарности за изъявления восторга, но никак не резкой отповеди. Шум немедленно стих, и Робин увидел, как кто-то вспыхнул багровым румянцем, а кто-то даже склонил голову.

– У наших мужчин нет мечей, а у тех они были, – ответила одна из женщин. – Чем мы могли вам помочь, граф Роберт? Вы-то сами вон как мастерски орудуете мечом! Даже двумя!

– Сколько вас здесь? – немедленно спросил в ответ Робин и кивнул на убитых, чьи тела Джон и Мартин оттаскивали в сторону и складывали вповалку: – А сколько было их? Не ошибусь, если скажу, что вас больше раз в двадцать. И вы считаете, все дело в оружии? Никто и никогда не будет в Шервуде в безопасности, если вы не отыщете в своих сердцах хотя бы искру отваги.

– Граф Роберт, ваши упреки справедливы, – признал Гилберт. – Мы чересчур привыкли прятаться, обходя стороной тех, кто вооружен лучше нас. Но ведь вы собрали весь Шервуд не затем, чтобы корить нас за малодушие?

– Верно, – кивнул Робин. – Я собрал вас для того, чтобы вы перестали прятаться, а малодушие было изгнано за пределы Шервуда, где всех нас свела жизнь.

И Робин перешел к делу. Он долго обдумывал то, что скажет, не раз обсудил это с Виллом, понимая, что те, кто объявлен вне закона, не признают его власть над собой быстро и просто. Даже сейчас, когда они собственными глазами увидели, на что он способен и что собой представляет, разговор не обещал быть легким.

– Вас много, но все вы сами по себе. Любой ратник способен убить в одиночку нескольких из вас. Вы не умеете сражаться, вооружены чем попало. Я предлагаю вам стать одним целым – войском вольного Шервуда – и превратить этот лес в несокрушимую крепость, вход в которую будет возможен только с нашего разрешения. Я дам вам оружие и научу сражаться. Забудьте о дубинках – у каждого из вас будет меч и лук, который бьет дальше обычного. Лесных разбойников больше не будет – вы станете воинами Шервуда, его стражами, вольными стрелками.

Ответом ему было молчание: каждый обдумывал то, что он сказал.

– Звучит заманчиво! – подал голос Айвен и пристально посмотрел на Робина: – Но ведь вы захотите от нас чего-то взамен, граф Роберт? Чего именно?

– Безоговорочного подчинения закону, который я намерен установить во всем Шервуде, – немедленно ответил Робин.

– И каким же будет этот закон?

– Мое слово.

Поляна опять пришла в волнение. Требование графа Хантингтона показалось всем настолько дерзким, что его сражение с шайкой Годмунда было тут же забыто. К Гилберту подошел молодой паренек и с вызовом посмотрел на Робина:

– По какому праву, милорд, вы навязываете нам свою волю? Мы вне закона, подчиняемся сами себе! Почему мы должны признать вас своим господином?

Робин обворожительно улыбнулся:

– По праву самого сильного из вас, в чем вы могли убедиться.

– Мечом вы орудуете умело, но это не дает вам права считать себя сильнее нас всех!

– Моя сила кроется во мне самом. Можешь забыть о мече, говоря о ней.

– И вы так уверены в этой своей силе? – насмешливо спросил паренек.

– Абсолютно, – последовал безапелляционный ответ. – Я воин по духу, рождению и умению. Если ты думаешь, что со мной справится тот, кто телесно сильнее меня, то ошибаешься. Можешь проверить. Кстати, я представился, с Айвеном мы уже встречались, а ты свое имя забыл назвать.

– Меня зовут Мэт, – ответил паренек. – Вы много пообещали, граф Роберт, но потребовали еще больше. Что мы получим, кроме оружия, если согласимся?

– Достоинство, умение защитить жизнь – и свою, и любую другую, достойную защиты! – сказал Робин и, выдержав паузу, добавил: – Мою безусловную преданность каждому из вас, кто будет предан мне. Если кто-то попадет в беду, я сделаю все, чтобы спасти его, прикрою в бою любого, кому будет грозить опасность, помогу в любом деле, если оно честное и доброе. Моя жизнь будет принадлежать всем вам, но взамен я хочу точно такой же абсолютной преданности мне и вольному Шервуду!

Айвен промолчал, подошел к Мэту и Гилберту, заговорил с ними. Остальные тоже начали оживленно переговариваться. Идея превратиться из отверженных и преследуемых изгоев в умелых и неустрашимых воинов овладела умами. Робин увидел, как загорались глаза, расправлялись плечи, и понял, что почти убедил людей.

Поляна взорвалась криками. Кто-то одобрял его слова, кто-то протестовал. Айвен, Гилберт и Мэт оценивающе поглядывали на Робина.

– В нем есть нечто, внушающее доверие! – сказал Айвен. – А мы и впрямь поступили недостойно, оставшись смотреть, как он вместе со Статли расправляется с теми, кто убил ту девчонку. Если мы хотим стать такими же, как он…

– А почему он, укоряя нас в трусости, отказался от помощи вон того темноволосого парня, который все время молчит и лишь усмехается? Я отлично видел, что он хотел встать рядом с графом, но тот не позволил. Кстати, он сильно похож на графа!

– Похож, потому что, как говорят, это его брат. А почему отказался? Уверен, что граф Роберт и один бы управился с Годмундом и его шайкой, но раз Эльфледа была из людей Статли, отказ графа от его помощи покрыл бы Статли бесчестием. Нет, граф Роберт все правильно сделал. Приняв помощь Статли, он выказал себя его добрым другом.

– Тогда почему он упрекал нас, что мы не помогли ему, если не нуждался ни в чьей помощи? – упорствовал Мэт.

– Пораскинь хоть немного мозгами! – рассердился Айвен. – Он не нуждался, но мы-то об этом в ту минуту не знали и даже пальцем не шевельнули, не то что встали с ним рядом!

– От души жаль бедняжку Эльфледу, – вздохнул Гилберт. – Я ее помню – добрая и славная девочка.

– Была! Смотрю, ты размяк, поглядев, как он отомстил за смерть девчонки, с которой ты был знаком? Нет, друзья, давайте проверим его получше! Он ведь сам предлагал, хвастаясь своей силой и утверждая, что никому его не одолеть. Вон, видите того парня?