Друзья и недруги. Том 1

– Между вами возникла бы вражда, – одними губами заученно повторила она фразу, которую ей однажды сказал Гай Гисборн и которую она столько раз повторяла в уме.

– Из-за меня, значит, молчала? – с горечью усмехнулся Робин и жестко сказал: – Мы все равно не избежали вражды и не могли избежать. А ты бы хотя бы не отравилась. Ведь я давно подобрал другой состав отвара, более щадящий, но не успел обучить тебя. Что еще тяготит твое сердце, Нелли?

Она призналась, что долго сожалела о нерожденной дочери, казнилась тем, что сама обрекла ее на смерть. Эллен поведала Робину, как она представляла, какой становилась бы дочь, когда ей исполнился бы год, потом два. Какие бы у нее были мягкие волосы, как бы дочь целовала ее, не зная, плодом чего она стала.

– Я не думала о ней, поддавшись порыву освободиться. А потом… Лучше бы я тогда не выжила, – тихо и обреченно отозвалась Эллен.

– Нет!

Он взял ее за плечи и несильно встряхнул. Она подняла на него глаза, и, увидев, какая в них бездна горя, Робин глухо произнес:

– Для тебя ничего не потеряно, и ты сможешь родить. Не сейчас, позже, но сможешь. Ты ни в чем не виновата, Нелли. Ни в чем! Жаль, что так вышло с твоим ребенком, но я понимаю тебя. Больше всего ты казнила себя за то, что по доброй воле отдалась ему, после не понимая, как такое могло случиться. Не было никакой доброй воли, Нелли! Зачем бы ему выслеживать тебя, как охотнику лань? Почему он в совершенно безлюдном месте, когда ты купалась, оказавшись не защищенной даже одеждой, подстерег тебя? Чтобы поговорить? А как он с тобой говорил? Перемежая посулы с угрозами? Нет, Нелли! Сначала он нагнал на тебя страх, чтобы сделать покорной, а дальше для него все было просто. Неожиданно, как он это сделал, взять испуганную женщину – все равно что изнасиловать. Учинив насилие над волей, получить в распоряжение тело очень легко!

Эллен высвободилась и покачала головой, решив признаваться без недомолвок, до конца.

– Ты все сказал правильно, Робин. Но дело не только в том, как он со мной разговаривал и что застиг меня врасплох.

– А все дело в удовлетворении, которое ты испытала с ним, – усмехнулся Робин, угадав ее невысказанные слова, боль и стыд. – Так?

Проглотив застрявший в горле комок, Эллен кивнула:

– Да. Как похотливая тварь с ненасытным лоном, тварь, которой все равно с кем…

– Это он так сказал тебе? И, наверное, не один раз? Ты до сих пор не поняла, что такими словами он обеспечивал твое молчание? Немедленно выкинь их из головы!

Эллен горько усмехнулась:

– Проще сказать, чем сделать.

В следующий миг случилось то, чего она никак не ожидала: он обнял ее за плечи и с силой прижал к себе.

– В случившемся твоей вины нет, Нелли. Я говорю и о том, что тебя терзает больнее всего. Я разбудил в тебе женщину, но не объяснил, что твои желания окажутся такими же не только со мной, но и с другими мужчинами.

– Нет, – она покачала головой, – ты ошибаешься. С тобой все было иначе, а в тот раз я и впрямь вела себя, как животное. Да, Робин, я испытала телесное наслаждение, но моя душа изнемогала от стыда.

Не утешая Эллен, не споря с ней, Робин, прищурившись, слушал ее с таким вниманием, словно исследовал глубину нанесенной раны. Спросил же он о другом:

– Как обстоят дела сейчас, Нелли?

Он посмотрел ей прямо в глаза, и Эллен честно ответила:

– Для меня все кончено, Робин. После него во мне все заледенело. Когда я смотрю на мужчин – молодых, веселых, красивых, то не испытываю ничего. Вот Айвен позвал меня замуж, помнишь? Он всего лишь попытался обнять меня, а я впала в такой ужас, что залепила ему пощечину, сама не зная почему.

Робин усмехнулся, словно ответ Эллен только подтвердил его мысли, и вдруг сказал:

– Нелли, мы с тобой расстались как любовники, оставшись друзьями. Сейчас я понимаю, что тобой двигало, но…. Надо идти вперед, не оглядываясь на то, что прошло, и не сокрушаясь о прошлом. Ты понимаешь, о чем я?

Эллен, напряженно слушавшая его, судорожно кивнула. Да, она понимала: друзья, но не любовники, и так будет всегда.

– Но сегодня, – тише продолжил Робин, – я прошу тебя подарить мне ночь.

Эллен посмотрела на него расширившимися от удивления глазами: не ослышалась ли она?

– Ты в полном праве отказать мне. Я могу лишь просить тебя о благосклонности на единственную ночь. – Встретив недоверчивый взгляд Эллен, Робин улыбнулся и радушно предложил: – Можешь дать мне пощечину, как Айвену.

Конечно, она обошлась без пощечин и, взяв его за руку, повела в дом. Там она помогла ему снять одежду, разделась сама, и они легли в постель, как делали это прежде несколько лет. Заметив, что Эллен невольно прижала покрывало к груди, пряча под ним наготу, Робин улыбнулся, разжал ее пальцы и сбросил покрывало на пол.

– Оно не понадобится, – ласково сказал он в ответ на встревоженный взгляд Эллен. – Я не дам тебе замерзнуть!

Прежде чем он обнял ее, она остановила его и, крепко сжав его руку, спросила:

– Скажи, это ведь не потому, что ты теперь относишься ко мне как к девке, к которой любой может лечь в постель?

Преодолев ее сопротивление, Робин притянул к себе Эллен и шепнул ей на ухо так, что она угадала в его голосе ласковую улыбку:

– Я отношусь к тебе с самым большим уважением, которое только могу испытывать, Нелли. Тебе нанесли глубокую и жестокую рану, которую я хочу залечить, изгнав холод из твоей крови.

– То есть ты видишь во мне недужную женщину?

Робин расхохотался и осыпал лицо Эллен нежными поцелуями.

– Я вижу в тебе красавицу, о чем сказал, когда ты осталась со мной в первый раз. Помнишь, как ты в ту ночь лежала, прикрыв глаза, и ждала, когда я возьму тебя?

Глядя в его темно-синие глаза, в которых купались золотые искорки, она невольно улыбнулась.

– Поцелуй меня, – вдруг попросил Робин, и Эллен с той же давней робостью прикоснулась губами к его губам.

Неторопливо, мягко, настойчиво его губы завладели ее губами, заставили приоткрыться, и Эллен уже сама обвила руками его шею, вдохнула всей грудью запах его тела и ответила на поцелуй, в котором растворилась. Не прерывая поцелуя, он накрыл ладонью ее грудь, и от его руки по ее телу разлилось давно забытое тепло. Лед, заморозивший ее кровь, таял. Робин целовал и ласкал Эллен так, словно ее тело осталось для него непорочным и чистым, и презрение к себе потихоньку покидало ее. Она перестала чувствовать себя опозоренной, и как только он понял это, то овладел ею с бережной, ласковой силой. Не закрывая глаза, чтобы видеть его лицо, убеждаться, что это именно он, Эллен отвечала Робину каждой частичкой своего тела, льнула к нему, чтобы всякий раз принять его целиком, почувствовать, как он заполняет ее собой. Он нашептывал ей ласковые бессвязные слова, перемежая их поцелуями. Она попросила его сама:

– Пожалуйста, не сдерживай себя!

Невыразимо ласковая улыбка коснулась уголков его губ, осветила глаза, и он согласно шепнул:

– Хорошо, Нелли, пусть в этот раз первому все достанется мне.

Но и она не осталась разочарованной. Едва услышав стон, который вырвался из его губ, прижавшихся к ее виску, она испытала экстаз, разделив с ним счастье их близости. Что бы он ни говорил, все равно у нее так не будет ни с кем, кроме него, горячо любимого до сих пор.

– Как бы я хотела, как мечтала носить под сердцем твое дитя! – шептала Эллен, осыпая его лицо поцелуями.

– Верю, Нелли, – таким же сбивчивым шепотом отвечал Робин, возвращая ей поцелуи. – Но сейчас ничего не получится, да и я остался таким, каким был. Прости, но я не хочу незаконнорожденных детей! А вступать в брак я пока не намерен.

– Разумеется! – улыбнулась Эллен, гладя его по скулам. – Ведь леди Марианне еще нет шестнадцати лет.

Он нахмурился и посмотрел на нее с откровенным недоумением, а когда понял, что Эллен говорит о его нареченной, от души рассмеялся:

– Леди Марианна? Не помню, когда в последний раз думал о ней. Да я и само ее имя успел позабыть!

Как он и обещал, ночь в его объятиях была жаркой и Эллен ничуть не замерзла. Напротив, она оттаяла, согрелась его теплом, как живительным огнем, от макушки до самых кончиков пальцев. К ней вернулись все чувства, которыми была полна душа Эллен до тех пор, пока в ее жизни не появился Гай Гисборн. Огромная, всепоглощающая, живая и чистая любовь к Робину переполняла сердце, не отягощенное больше ни стыдом, ни чувством вины. Ей было хорошо до самозабвения от тепла его тела, надежной крепости объятий, стука сердца в его груди. Его голос был нежным, такими же нежными были и сухие теплые губы Робина, и когда он ее целовал, Эллен с трудом удерживалась, чтобы не расплакаться от счастья. Он вновь рядом с ней, и больше ей не о чем мечтать! Эллен не помнила, спали ли они этой ночью, а если сон и завладевал ими, то очень и очень ненадолго.