Друзья и недруги. Том 1

– К тебе – это куда, Вилл?

– Увидишь, – рассмеялся Статли, заставив коня свернуть на другую тропинку. – Не так далеко.

Робин озадаченно нахмурился:

– Подожди, а где ты был все это время? И ты мне так и не сказал, как оказался на той поляне – очень кстати для меня!

– Кстати для тебя – сильно сказано, Робин. Ты бы справился и сам с оставшимися двумя. Но я оказался рядом не просто так, это верно.

Пока они ехали, Статли рассказывал Робину, как он жил, после того как покинул Локсли. Выяснилось, что он далеко и не уезжал, найдя пристанище среди тех, кто укрывался в лесной глуши от преследований шерифа. В тот же день, когда Статли покинул Локсли и отъехал от селения не больше трех миль, на него напала шайка людей, объявленных вне закона, пытаясь отобрать коня и деньги.

– Как ты сам понимаешь, я легко разогнал их, – смеясь, говорил Статли, – и при этом сумел никого не поранить. А потом мы потолковали по душам.

Отдав должное тому, как быстро и умело Статли отразил нападение, разбойники предложили ему присоединиться к ним, и не просто присоединиться, а возглавить. За несколько дней до встречи с Виллом Статли у них произошло столкновение с ратниками шерифа, в котором они потеряли половину людей, в том числе и предводителя.

– Удивительно, что все не полегли! У них же ничего нет, кроме ножей и дубин. Считай, с голыми руками вышли против ратников сэра Рейнолда! Но такая отвага меня покорила. К тому же я не хотел быть далеко от тебя, и потому согласился.

– Чем же вы промышляете? Грабежами? – усмехнулся Робин.

– Пару раз немного потрясли купцов, облегчив их кошельки, но все не забрали, – спокойно ответил Статли, отразив взгляд Робина, и улыбнулся: – Лес сам кормит нас, но оленина, даже свежая, приедается, а на хлеб нужны деньги. И не только на хлеб: оружие, одежда, корм для лошадей – все это приходится покупать, так что без грабежей не обойтись. Главное, знать меру и забирать не все, а столько, сколько нужно.

– Забавная мораль! – хмыкнул Робин.

– Другой в лесу нет и быть не может, если вообще не забыть о морали, – усмехнулся в ответ Статли.

На поляне он оказался неслучайно: его товарищи на рассвете заметили шесть вооруженных людей, залегших в засаде. Статли решил проверить, кто они и кого поджидают. К поляне он подъехал как раз в тот момент, когда наемники Гая обступили Робина.

– Я хотел броситься тебе на помощь, но, глядя, как ты с ними обходишься, побоялся сбить тебя своим вмешательством и причинить вместо помощи вред. Прими мое искреннее восхищение, Робин! Я знал, что ты искушен во владении любым оружием, но вот так, за считаные секунды, уложить четырех с помощью двух ножей!..

Статли покрутил головой, не найдя достойных слов, чтобы выразить свой восторг.

– Пустое! – махнул рукой Робин и рассмеялся: – Мы с Виллом получили суровое воспитание, в котором был только один принцип: воин опасен сам по себе, а не благодаря оружию. Конечно, с голыми руками я был бы поранен сильнее, но сумел бы сломать шею одному из шести и забрать у него меч.

– Сэр Гай недооценил тебя. Вернее, оценил соответственно себе, иначе он бы отправил в засаду не шестерых, а не меньше полутора десятков!

Вспомнив о том, как Гай намеренно отвел в сторону его коня, чтобы помешать воспользоваться мечом, Робин угрюмо усмехнулся. Да, Гай недооценил его, но и он неправильно оценил Гая. Ведь тот говорил, что ради достижения цели прибегнет к любым средствам, а Робин отнесся к его словам, исходя из собственных представлений и не предполагая всей глубины его беспринципности.

– Забудь о нем, – посоветовал Статли, проницательно глянув на Робина и, угадав, о чем – вернее, о ком – тот думает, уточнил: – Пока забудь. Уверен, он еще напомнит о себе. Сэр Гай не любит проигрывать. А мы с тобой добрались до моего нового жилища!

Очнувшись от размышлений, Робин посмотрел по сторонам и увидел все признаки людского жилья. Между двумя деревьями на веревке висела стираная одежда, над сложенной из камней летней печью вился дымок, смешанный с запахом поджаривавшегося мяса. Самим жильем оказалась большая расселина в скале, закрытая сверху крышей из жердей, поверх которых был плотно настелен тростник. Обитателей этого лесного дома Робин насчитал немногим меньше двух десятков. Все они, мужчины самого разного возраста – от юного до зрелого, встретили Статли приветственными возгласами.

– В наших рядах пополнение, Вилл? Еще один охотник на королевских ланей или неплательщик податей?

– Нет, – рассмеялся Статли, – это мой друг, и он просто в гостях у нас.

– Гостям мы всегда рады! У Эльфледы как раз скоро поспеет обед.

– Где она? Позовите ее, пусть прихватит чистой воды промыть раны нашего гостя, – сказал Статли, спрыгивая с коня.

– А гость ранен? Значит, вот на кого охотились те дюжие парни! – догадливо хмыкнул один из разбойников.

– Из них вышли плохие охотники, раз они сами полегли, как дичь, – ответил Статли, и на Робина посмотрели с большим вниманием и явным уважением.

Внутри пещеры было чисто и сухо. Пол был устелен оленьими шкурами, на которых Робин не заметил ни пятнышка грязи.

– Вижу, у вас хорошая хозяйка, – сказал он. – Такая чистота требует многих усилий!

– Жена погибшего предводителя, теперь вдова, – ответил Статли и фыркнул: – Хозяйка она отменная, но уж очень бойкая женщина! Вечером ложится спать в одном углу, а утром просыпается в противоположном.

Робин бросил на Статли быстрый лукавый взгляд, и тот, угадав его смысл, пожал плечами:

– Чем я отличаюсь от прочих мужчин? С ней хорошо и легко – веселая и горячая девчонка. Только кричит громко – надо или увести подальше от пещеры, или успеть ей рот ладонью закрыть, – рассмеялся Статли.

– А Гизелла? – напомнил Робин.

– А что Гизелла? – вздохнул Статли, на миг опечалившись. – Теперь я и вовсе негодный муж для нее. Пусть выходит за добропорядочного человека и будет счастлива.

В пещеру зашла молоденькая женщина, ладная и опрятная, темноволосая и голубоглазая. Она принесла кувшин воды и полосу чистой ткани.

– Наконец-то! – буркнул Статли. – Где ты ходишь, Эльфледа? Займись ранами нашего гостя.

– Так дел много, Вилл! – ответила Эльфледа, не смутившись полученным выговором. – Попробуй-ка накормить и обстирать четыре десятка мужчин! У гостя есть имя?

– Есть, прелестная Эльфледа, – улыбнулся Робин. – Как у птицы малиновки.

– А, Робин! – догадалась Эльфледа и, улыбаясь в ответ, сказала: – Снимай одежду!

Поморщившись от саднящей боли в порезах, Робин стянул через голову куртку вместе с рубашкой, и Эльфледа посмотрела на него с нескрываемым восхищением.

– Ух ты! Вот это стать! – шепнула она и, не удержавшись, медленно провела ладонью по груди Робина с едва ощутимой, намекающей лаской. – Даже наш доблестный Вилл уступает тебе, пусть и самую малость. Ты долго собираешься гостить у нас?

– Эльфледа! – с угрозой в голосе протянул Статли.

– Хотя бы заночуешь? – продолжала свое Эльфледа, не обращая внимания на грозный тон Статли, и многозначительно посмотрела в глаза Робина, где в густой синеве играли веселые золотистые искорки.

– Эльфледа, я накажу тебя! – пообещал Статли.

– Хотела бы я знать, как именно, – вздохнула Эльфледа и принялась осторожно промывать порезы, оставленные клинками на правой руке Робина и возле ключицы. – Мужа нет, дома нет, платье только одно – успевай зашивать и штопать прорехи! Как еще ты можешь меня обездолить, Вилл?

– Отвезу в женский монастырь и оставлю там.

– Да, это серьезная угроза! – весело согласилась Эльфледа и прыснула смехом: – Работы меньше не станет, а вот радости не будет никакой. Но ты ведь не так жесток, каким хочешь казаться? Кто вас будет кормить, смотреть, чтобы ни вы сами, ни эта пещера не заросли грязью? Нет, Вилл, ты сам меня через день выкрадешь из монастыря!

Не выдержав, Статли рассмеялся и махнул на нее рукой. Закончив промывать раны Робина, Эльфледа сказала:

– Побудь без одежды, пусть подсохнут. Я хоть полюбуюсь на тебя, пока обедаем. А то оставался бы с нами, Робин? У нас весело в лесу, скучать не приходится.

Робин рассмеялся: