Друзья и недруги. Том 1

Вилл Статли взволнованно посмотрел на Робина, и тот, чувствуя горячую искренность бывшего ратника Ноттингемшира, пожал ему руку.

– Я рад принять тебя в число своих друзей. Ты полностью оправдываешь имя, которое тебе дали на службе у шерифа[4 - Англ. stoutly – решительный.]. Ты смог исполнить долг сэра Рейнолда, который самому шерифу оказался не под силу: защитить справедливость.

Оставив Статли на попечение Элизабет, Робин поднялся в свою комнату. Вилл, которому очень не понравилось хмурое выражение лица брата, поспешил следом за ним. Робин сидел за столом и, увидев Вилла, кивком пригласил его войти.

– Что еще случилось? – спросил Вилл, внимательно глядя на Робина. – Ты какой-то сам не свой.

– Ты заметил, как много в нашей жизни в последнее время стало Гая Гисборна? – спросил Робин, в задумчивости постукивая пальцами по столу. – Даже сейчас его здесь нет, а кажется, что он рядом.

Ровным негромким голосом он рассказал Виллу о разговоре, который произошел днем в лесу. Вилл, глубоко вздохнув, опустился на колени и, положив руки брату на плечи, заставил Робина посмотреть ему в глаза.

– Держись, брат! Держись что есть силы!

– Зачем? – с усмешкой осведомился Робин. – До сих пор я был с ним самим собой. Теперь мне придется лицемерить, чтобы держаться, как ты советуешь.

– Затем, что в его руках твоя жизнь, как ни противна тебе мысль об этом, – настойчиво увещевал Вилл.

Кроме того – жизнь самого Вилла, благополучие Элизабет и Дэниса, и Робин прекрасно понимал, что на нем лежит ответственность не только за себя. Будь он один, все стало бы намного проще. Он помолчал, протяжно вздохнул и невесело рассмеялся.

– Боюсь, скоро Гай узнает, кто принимает решение о принятии в круг Посвященных воинов, и тогда миру между нами все равно не быть. Разговаривая с ним, я понял, как он далек от готовности принять на себя долг и пройти обряд. Сегодня же, после того что я узнал о Вилле Статли, и речи быть не может, чтобы Гай стал одним из нас.

– Откуда бы ему узнать, что решаешь именно ты?

– А откуда он вообще узнал о Посвященных воинах? – возразил Робин. – Случайность!

Вилл задумался и пожал плечами в знак того, что у него нет ответа, останется ли эта случайность единственной или повторится. Он поднял глаза на мрачное лицо брата и с прежним упорством сказал:

– И все же, Робин, я заклинаю тебя памятью отца: ради всех Рочестеров, ради себя самого смири собственную гордость. Осторожность не есть лицемерие. Не показывай Гаю, насколько он чужд тебе, пока ты не обрел силу, которая позволит тебе сделать это и сохранить собственную жизнь.

Робин в ответ крепко сжал зубы, но, заметив, как взволнован Вилл, заставил себя улыбнуться и успокаивающе потрепал брата по плечу:

– Я постараюсь, Вилл. Обещаю тебе.

Зная, как неукоснительно брат держит данные обещания, Вилл сразу успокоился. Поднявшись с колен, он взял Робина за локоть и вынудил подняться.

– Пойдем! Лиз приготовила какой-то необыкновенный ужин. Прямо-таки колдовала над очагом. Если ты откажешься, она сильно обидится.

Робин не чувствовал голода, но обижать Элизабет не хотел.

– Тогда поторопимся, чтобы не заставлять ее ждать, – улыбнулся он.

Глава тринадцатая

В то же самое время, когда в Локсли появился Вилл Статли, Эллен, к своему ужасу, обнаружила, что в ее теле происходят изменения. Травница и целительница, она не могла ошибаться, но не понимала, как такое случилось. Ведь она сразу же выпила отвар от зачатия. Но все признаки неумолимо указывали: она носит ребенка, зачатого Гаем Гисборном.

Не в силах поверить в неизбежное, Эллен отговорилась тем, что ей надо навестить захворавшую тетку, и отправилась в селение, где жила знакомая старуха-травница.

– Что ты ожидала услышать? – проворчала знахарка, осмотрев Эллен и задав несколько неизбежных вопросов. – У тебя живот вовсю растет, а ты смотришь на меня глазами один раз случайно согрешившей девицы!

– Но как же так? – растерянно прошептала Эллен. – У меня каждый месяц в положенный срок выходили крови!

– Такое бывает, красавица, – вздохнула старуха. – Не одна ты стала жертвой обмана собственного тела.

– Но ведь я пила отвар от зачатия! – упорствовала Эллен, не желая смириться с истинным положением дел. – Он такой сильный, что я чуть не умерла!

– Ну-ка, расскажи, как было дело с отваром, – встрепенулась старая травница. – Какие травы ты употребила для его приготовления? Сколько выпила?

Эллен рассказала, не упустив ни одной подробности, и старуха понимающе покивала головой:

– Тебя подвела двойная порция, Нелли. Ею ты чуть не сгубила себя, а когда из тебя выгоняли отраву, то выгнали все, и снадобье не успело подействовать. Ты перестаралась.

Эллен в растерянности посмотрела на знахарку:

– Что же мне делать, Маргарет?

Та хмыкнула и, отвернувшись от Эллен, помешала кочергой угли в очаге.

– А что ты можешь сделать? Только рожать. Срок слишком большой, чтобы помочь тебе травами, за которыми прибегают сельские девушки, а иные средства могут сгубить тебя саму. Совсем скоро ты почувствуешь, как дитя зашевелится в утробе.

Поймав умоляющий взгляд Эллен, Маргарет помотала головой:

– Не проси! Я стара, дрогнет рука, и что тогда? Убить и тебя ненароком – такой грех на душу я не возьму. Есть же у ребенка отец? Вот и ступай к нему.

Эллен переночевала у старой травницы, всю ночь не сомкнув глаз. Гая Гисборна давно не было в Локсли, и она, помня свой последний разговор с ним, очень сомневалась, что он любезно примет женщину, которая не только отвергла его предложение, но и поставила под удар его честь. Но вернуться в Локсли, носить ребенка, которого она не желала всей душой, округляться у всех на глазах, и прежде всего на глазах у Робина, было абсолютно невозможным. А если сэр Гай примет ее благосклонно вопреки опасениям Эллен? Как она объяснит Робину свой переезд из Локсли в замок сэра Гая? У Эллен начала раскалываться голова, и она решила, что продумает объяснение с Робином позже. Сначала надо поговорить с сэром Гаем, и утром Эллен отправилась прямиком к его замку.

Она не знала, пустят ли ее в замок, а если не пустят, то как она проникнет за высокие стены. Да и в замке ли Гай Гисборн? Он мог быть в Ноттингеме, где угодно! Но другого выхода Эллен не видела.

Судьба облегчила ей задачу. Едва она подъехала к замку, как мост опустился, ворота открылись, и из них выехал небольшой конный отряд во главе с Гаем Гисборном. При виде Эллен, которая предусмотрительно заставила свою лошадку попятиться на обочину, Гай осадил коня.

– Ты?! – удивился он в первое мгновение, но тут же напустил на себя холодный вид. – Что тебе понадобилось? Я же запретил тебе даже приближаться ко мне, а ты едва не пробралась в мой замок!

Она ответила, и тогда он повернул голову в ее сторону, бросил быстрый острый взгляд, отметил ее немного располневший стан и решил, что Эллен не лжет. Она и в самом деле беременна.

– Я могу быть уверен, что ты понесла от меня?

– Да, милорд. Это ваше дитя, – еле слышно сказала Эллен.

– Чего же ты ждешь от меня? – осведомился Гай, не спуская с нее пристального взгляда.

С трудом произнося каждое слово, она напомнила, как он обещал, что, случись ей забеременеть от него, ребенок ни в чем не будет нуждаться. То же самое он обещал и самой Эллен, но о себе она промолчала. Выслушав ее, Гай негромко рассмеялся.

– Да, я много чего обещал тебе в тот день и о многом говорил, в то время как ты умолчала об одном-единственном важном обстоятельстве. Твой лорд не был обязан пускаться со мной в откровения, даже когда я напрямую спросил его, как далеко простирается твоя услужливость. Он был в своем праве, но не ты.

Эллен подняла робкие, умоляющие глаза, встретившись с которыми, Гай предпочел отвернуться. Его ребенок… Что-то теплое шевельнулось в душе при мысли, что он положил начало новой жизни. Возможно, эта женщина не просто тяжела его ребенком, но даже родит сына. А что потом? Ради бастарда, который окажется первым, но точно не станет единственным и последним, поскольку жизнь впереди долгая, ему придется поступиться добрым отношением Робина. Как он объяснит ему желание забрать Эллен и само ее состояние? Открыть правду немыслимо, солгать невозможно, да и Эллен ему не нужна. Тот, кто предал однажды, предаст и в другой раз. И все же, что если она носит под сердцем именно сына? Усилием воли Гай подавил огонек, затеплившийся в его душе, заставил себя отбросить любые сомнения, за что возненавидел Эллен еще сильнее. Как она посмела, предав своего лорда, обманув его, Гая, заявиться сюда и смущать его покой? Воистину, женщина – вместилище грехов и пороков, а эта в особенности!

– Нет, – очень жестко сказал Гай, вбивая Эллен в землю каждым сказанным словом, – мне нет дела ни до тебя, ни до ублюдка в твоем чреве. Сетуй на свою плодовитость, коль сумела понести от единственного раза. Я ведь говорил тебе: узнай нужные травы и научись их заваривать. Пренебрегла моим советом? Тогда убирайся прочь и не попадайся мне на глаза.

– Но что же мне делать? – в полном отчаянии прошептала Эллен.