Друзья и недруги. Том 1

– Почему? – прошептала Мартина, глядя на Элизабет непонимающим взглядом.

Она ждала совета, последовав которому, сумеет разрушить или обойти преграды, возводимые Робином между ними, а вместо совета услышала приговор.

– Потому что Робин тебя не простит. Судя по твоему рассказу, он долго, очень долго раздумывал над тем, что предложил тебе. А ты не просто отказалась – ты ясно дала понять, что всегда сомневалась в его честности, и нанесла гордости Робина жестокий удар. Поверь, Марти, я тебе очень сочувствую, но у вас с Робином все закончилось, как бы ты ни пыталась вернуть его любовь.

Слова Элизабет показались Мартине настолько несправедливыми, что она задохнулась от обиды и гнева.

– Долго раздумывал над тем, что предложил мне? И что же такого бесценного он предложил, Лиззи?

– Себя, – спокойно ответила Элизабет. – Он тебе предложил себя, Марти. Насколько я его знаю, Робин очень высоко себя оценивает. Потому и долго думал, потому и не станет вновь предлагать тебе то, что ты отвергла: его самого. Забудь его, Марти. Ты очень красивая девушка, а в Локсли много достойных молодых мужчин. Они все так и ели тебя глазами, но издали, пока ты была с Робином. Выбери себе мужа из них, а Робина выкинь из головы.

– Но если он собирался поступить со мной честно, то почему сказал, что с венчанием придется повременить?!

Элизабет ненадолго задумалась.

– Конечно, я не могу ответить вместо него, но думаю, дело в его помолвке.

– Помолвке?! Разве Робин с кем-то помолвлен?

– Да, он был обручен, когда жил в Веардруне, но никогда не видел невесту. Чтобы жениться на тебе, ему надо было вначале расторгнуть помолвку, а для этого объявиться перед отцом своей нареченной, найти слова, которые убедили бы его, что расторжение помолвки пойдет только на благо той, с кем обручили Робина. Согласись, ему понадобилось бы некоторое время. Полагаю, именно это он и собирался объяснить, предоставь ты ему такую возможность.

– Я просила его потом это сделать, но он отказался, – убитым голосом сказала Мартина.

Элизабет развела руками в ответ:

– Его отказ подтверждает мое суждение. Забудь его, Марти. Это единственный совет, который я могу тебе дать.

Мартина низко склонила голову, пряча слезы, выступившие на ее глазах после слов Элизабет, не оставлявших никакой надежды. И вдруг ее осенило: кого она слушает? Жену Вилла, который ее, Мартину, на дух не переносит! Так какого же совета она ждала от Элизабет? Ведь они все только и думают, как бы отвадить ее от Робина!

Нет, она так легко не отступится. Как бы высоко ни ценил себя Робин, он всего лишь мужчина, такой же, как все они. Значит, ему следует увидеть, насколько она желанна другим, а не только ему. Ревность – вот что она должна вызвать в душе Робина. Ревность заставит его самого искать примирения. И Мартина приступила к осуществлению своего замысла.

Больше никто не видел ее грустной. Она улыбалась, смеялась, задорно блестела глазами, не бросив в сторону Робина ни одного взгляда. Каждый вечер она приходила на скошенный луг, где веселилась сельская молодежь, и танцевала без устали. Теперь, когда Робин сторонился Мартины, к ней потянулись другие парни, соперничая друг с другом за внимание красавицы. Не прошло и нескольких дней, как сын мельника Мартин попросил ее выйти за него замуж. Мартину рассмешило его предложение: Мартин и Мартина! Но предложение было ей на руку, и, не ответив Мартину ни согласием, ни отказом, Мартина на следующее утро отправилась в поля, чтобы найти Робина.

Складывавший снопы в скирды Робин издали увидел знакомую фигурку. Пусть он все для себя решил, но его сердце сжалось. Он смотрел, как Мартина идет по меже, подходит все ближе и ближе, и только что не сжал руки за спиной, чтобы не схватить девушку в объятия. Тоска по ней оказалась сильнее, чем он думал. Если она скажет хотя бы слово о примирении, он согласится. Бороться с собой, с собственным сердцем и так было тяжело, а сейчас, когда Мартина в одном шаге от него, стало и вовсе невыносимо. Но пока он так думал, его лицо оставалось совершенно спокойным, и таким же спокойным, вопросительным взглядом он посмотрел на Мартину, вставшую перед ним лицом к лицу.

– Я пришла к тебе по делу, – без обиняков начала она. – Твой друг Мартин позвал меня замуж, а я не знаю, как ему ответить.

Если ей и померещился отблеск былой радости в его глазах, то сейчас они приняли абсолютно бесстрастное выражение. Он смотрел на нее так, словно видел впервые и совершенно не понимал, чего она добивается.

– Рад за тебя, но от меня ты чего ждешь? – спросил Робин. – Я не могу дать ответ Мартину вместо тебя.

Он слегка усмехнулся, не сводя с нее глаз, и она поняла, что Робин разгадал ее затею, но не собирается ни отговаривать ее, ни упрашивать отказать Мартину. Его усмешка и проницательный взгляд разозлили Мартину, и она, сверкнув глазами, спросила:

– Так что, мне соглашаться?

Робин смерил ее насмешливым взглядом с головы до ног и, пожав плечами, отвернулся.

– Делай, что хочешь, красавица. Воля твоя!

Сказав это, он склонился над очередным снопом, словно Мартины не было рядом и в помине. Широко открыв глаза, она смотрела на него с неверием и негодованием, но Робин вернулся к работе, не желая замечать ее. И тогда Мартина поняла, что потерпела сокрушительное и окончательное поражение. Все, что ей оставалось, – спасти собственную гордость, причем немедленно, не откладывая.

Она вернулась в селение и разыскала Мартина. Он вместе с Виллом был в кузнице, где Джон чинил металлический обод на каменном жернове. Оборвав разговор Мартина с Виллом на полуслове, Мартина объявила, что принимает предложение, но при одном условии: они должны обвенчаться не позднее завтрашнего дня. Мартин слушал, не веря своему счастью, потом рассмеялся, подхватил ее на руки и закружил в объятиях. Она с трудом подавила порыв вырваться. Вилл и Джон молча наблюдали за ними. Пока Мартин обсуждал с Мартиной, когда ему прийти к ее матери, чтобы объявить о свадьбе, Джон пробурчал себе под нос, но так, чтобы Вилл услышал:

– Разве сложно попросить у Робина прощения, не разбирая, кто виноват? Сказать: давай помиримся, я люблю тебя!

– Сам видишь: прямые пути не для нее. Слишком самолюбива, – ответил Вилл, не спуская глаз с Мартина и Мартины.

Когда Мартина побежала домой нарядиться и переплести косу перед приходом жениха, Вилл, глядя ей вслед, решительно положил ладонь на плечо друга и резко сказал:

– Не делай этого!

Мартин, сияя от счастья, непонимающе посмотрел на Вилла:

– О чем ты?

– Не женись на ней! Догони, скажи, что пошутил.

– Ты что?! – Мартин даже отшатнулся. – Если я так обижу ее, то навсегда потеряю!

– Ты ее и не обретал, – жестко произнес Вилл, словно вразумляя бестолкового ребенка. – Она не любит тебя, просто хочет с твоей помощью отомстить Робину. Все уже поняли, что у них вышла размолвка и она не смогла помириться с ним, как ни старалась. Откажись от нее, Мартин. Ничего, кроме горя, ты с ней не узнаешь.

– Но я люблю ее, – тихо и обреченно ответил Мартин, тряхнул головой и уверенно сказал: – Она поймет, как сильно я ее люблю, и, став моей женой, забудет Робина и полюбит меня.

– Ну-ну! – насмешливо отозвался Вилл, понимая, что все его предупреждения Мартин и слушать не пожелает. – Хотя бы не торопись с венчанием, назначь его через месяц, а лучше – через полгода.

Мартин покачал головой:

– Нет, Вилл. Я понимаю, что ты мой друг и желаешь мне добра. Но она сказала – завтра, значит, так тому и быть.

– Опасаешься, что, если отложишь венчание, они с Робином за это время помирятся? – понял Вилл и усмехнулся: – Нет, Мартин. На этот раз брат с ней мириться не станет. Он окончательно порвал с Мартиной, только она еще не поверила в это.

– Тогда мне тем более нет нужды тянуть со свадьбой, – сразу повеселев, ответил Мартин.

Придя вечером домой, Вилл с удивлением заметил, что мать и жена устраивают нечто необычное для будничного дня. Стол был накрыт новой скатертью, посуда стояла та, которую Барбара берегла и доставала из сундука только на Рождество и Пасху. Из кухни доносились ароматы, дразнящие обоняние. Когда в трапезную вышла Барбара с большим блюдом, на котором лежал запеченный до золотистой корочки гусь, а потом появилась Элизабет с бараньим боком, обсыпанным истолченным розмарином, Вилл решил, что запутался в календаре.

– Какой сегодня праздник? – уточнил он.

Мать и жена переглянулись, и Элизабет улыбнулась:

– Мы с матушкой пригласили в гости Робина, Эллен и Клэренс. Иди скорее умойся и смени одежду на чистую, пока они не пришли.

– Но в честь чего? – продолжал допытываться Вилл.

Элизабет опустила глаза и тихо сказала:

– Чтобы Робину стало немного легче, Вилл. Ведь уже все селение знает, что Мартина завтра выходит замуж.

Вилл сделал глубокий выдох – с календарем оказалось все в порядке – и рассмеялся.