Друзья и недруги. Том 1

– Что же? – спросила Эллен.

Он не ответил, рассмеялся легким негромким смехом и привлек ее к себе. Казалось, он начисто позабыл о собственных желаниях и целовал ее неспешно и нежно. Его руки скользили по ее телу, сначала едва прикасаясь, потом настойчивее, пробуждая в ней неведомые до сих пор ощущения, стирая из памяти воспоминания о том, как это происходило с мужем. Она сама не заметила, как начала поддаваться его ладоням, льнуть к нему, отвечая на поцелуи жарче и жарче. Ее глаза неотрывно смотрели в его глаза – очень внимательные, потемневшие до синевы вечернего неба, чуть затененные длинными, черными как смоль ресницами.

– Нет, Нелли! – прошептал он, когда она хотела закрыть глаза, и Эллен не посмела ослушаться. – Твой взгляд подсказывает мне, что я должен делать.

Она не знала, что он видит в ее глазах, но совсем скоро уже не просто льнула к нему, а изгибалась всем телом, лишь бы чувствовать тепло его кожи каждой частичкой своего существа.

– Я больше не могу! – вырвался из ее груди тихий жалобный стон. – Пожалуйста! Прошу тебя!

По его губам пробежала улыбка, пленившая ее сердце, и он с той же нежностью, с которой ласкал Эллен, обнял ее и накрыл собой. С ее губ слетел возглас неподдельного облегчения, она тесно приникла к нему и обвила руками его плечи.

– Тихо, Нелли, тихо, – прошептал Робин. – Не торопи меня, не то я утрачу власть над собой.

– Это плохо? – одними губами спросила Эллен.

– Для меня – нет, – ответил он, проводя кончиком языка по вдруг пересохшим губам. – Но женщина должна первой получать утешение.

Его размеренные глубокие движения зародили внутри ее тела подобие волн, набегавших на берег: сначала едва ощутимых, а потом становившихся все сильнее и сильнее. Она не слышала, как стала отзываться на них тихими стонами. То, что он творил с ней, было одновременно и сладостно, и невыносимо. И вот уже ее бедра взлетали навстречу ему, раскрываясь так, чтобы принять его полностью. Эллен выгнулась, часто дыша, застонала громче, вскрикнула. Он поймал губами ее возглас и только тогда дал себе волю. Его руки сковали ее стальным кольцом, накрепко прижав всю ее к его телу. Несколько резких, порывистых движений, и он замер. Она услышала сдавленный рык, прокатившийся по его горлу. А потом его тело обмякло, и он стал клониться над ней, пока не упал головой в ее волосы, разметавшиеся по постели.

Некоторое время оба молчали, слыша одинаково учащенное дыхание друг друга. Повернув голову, Робин прикоснулся губами к виску Эллен.

– Я успел позабыть, как это хорошо! Спасибо тебе, Нелли!

– Это я должна благодарить тебя, – ответила Эллен, скользя губами по его руке. – Если ты забыл, то я впервые узнала!

– Об этом я догадался! – усмехнулся Робин и, приоткрыв глаза, посмотрел на нее ласковым насмешливым взглядом. – Предложила себя, потому что пожалела меня? Так, Нелли?

Она смущенно опустила глаза, и Робин не смог сдержать смеха.

– Нелли, впредь никогда и ни в чем не притворяйся. Все равно выдашь себя. Шепни-ка мне на ухо, как обстоят дела с твоим лунным циклом?

– Зачем? – покраснела Эллен, но, подчинившись его взгляду, – а кто бы смог ему воспротивиться? – сделала то, о чем он просил.

Выслушав ответ, Робин на миг помрачнел и досадливо дернул уголком рта.

– Надо было прежде спрашивать, – укорил он сам себя, на секунду задумался и небрежно махнул рукой. – Ладно, все равно не смог бы сдержаться. Завтра приготовлю для тебя отвар, и ты его выпьешь.

– Какой отвар? – спросила Эллен.

Он не ответил, но по его взгляду она и сама догадалась. Не услышав от нее согласия, он выразительно поднял бровь, и Эллен вдруг подумалось, что если она откажется, он способен силой влить ей в горло снадобье.

– Силу применять не буду, – хмыкнул Робин, словно прочитал по лицу Эллен все ее мысли, – но выпить заставлю. Поэтому соглашайся, чтобы мне не ломать твою волю.

Она покорно кивнула, и он улыбнулся ей с лаской, вернувшейся на его лицо и в темную синь глаз.

– Опасаешься зачатия? – спросила Эллен.

– Да, и хочу его избежать, – ответил он, ложась на спину и привлекая Эллен к себе так, чтобы она устроилась головой на его плече. – Право на детей от меня будет иметь только моя жена. Я дал себе слово, что у меня не будет бастардов.

Эллен догадалась, с кем связано это слово, и возразила:

– Вилл должен быть благодарен судьбе за такого отца, как покойный граф Альрик, и такого брата, как ты.

Рука Робина, покойно лежавшая поверх ее груди, налилась силой и окаменела.

– Вилл, – жестко произнес Робин, – никому и ничего не должен. Он сполна натерпелся обид и унижений, иной раз – прямо на моих глазах. Это я неустанно благодарю судьбу за то, что отец однажды заехал по пути в Локсли и столкнулся с Виллом лицом к лицу. Иначе я до сих пор бы не знал, что у меня есть старший брат, и тем более не обрел бы в нем такого товарища, каким стал для меня Вилл. Но ошибку отца я повторять не желаю. К тому же и он часто сожалел, что Вилл вынужден терпеть то, в чем сам не повинен.

Не в силах слышать его резкий голос, который еще совсем недавно был мягким и ласковым, Эллен торопливо погладила Робина по руке, безмолвно извиняясь за допущенный промах. Ответное поглаживание сообщило ей, что он не рассердился.

– Но если бы Вилл, как и ты, родился в законном браке, то именно он стал бы графом, а не ты, поскольку он старше тебя.

Робин едва заметно усмехнулся.

– А ты думаешь, что быть графом легко?

Судя по тому, как он это произнес, Эллен поняла, что нет, графский титул – нелегкое бремя. Запрокинув голову, она заглянула в лицо Робина и осмелилась спросить:

– Как зовут твою будущую супругу?

Поймав его искренно удивленный взгляд, Эллен пояснила:

– Наследников знатных родов часто обручают, пока они еще в колыбели. Вот я и подумала, что и ты с кем-то связан помолвкой.

– А! – Робин расслабился и, прищурившись, задумчиво посмотрел в потолок. – Ты не ошиблась: я и вправду обручен. Марианна, – медленно произнес он, – леди Марианна – так зовут мою невесту.

– Как странно ты говоришь о ней! – удивилась Эллен.

– Странно? – в свой черед удивился Робин. – Что странного ты нашла в моих словах?

– Не в словах – в твоем тоне, – поправила Эллен. – Ты говорил так, словно она совсем безразлична тебе.

– Ах вот оно что! – и Робин от души рассмеялся. – Так ведь я никогда не видел ее, хотя родителей леди Марианны знал хорошо. Нас обручили заочно. К тому же ей в этом феврале минуло только десять лет. Какие же чувства у меня могут быть к девочке, которая немногим старше Клэр и которую я в глаза не видал?

Он повернулся на бок и, поцеловав Эллен, спросил:

– А как вышло, что ты в четырнадцать лет оказалась обвенчанной с мужчиной много старше тебя? Он ведь тебе не то что в отцы – в деды годился!

– Он и был другом моего деда, – усмехнулась Эллен. – Когда мать поняла, что умирает, она испугалась за меня и взяла с него слово позаботиться обо мне. Он ответил, что станет заботиться, если я соглашусь выйти за него замуж. Мать потребовала от меня согласия – и куда мне было деваться?

– Неужели никого больше не было из родни, кто взял бы тебя к себе без таких условий?

– Только тетка – сестра отца, но она далеко живет, и у нее восемь детей. Зачем ей еще один рот? А здесь все же дом и земельный надел, вот мать и решила, что для меня будет лучше остаться в Локсли, пусть и ценой подобного замужества.

– Как же тебе жилось в таком неравном браке?

– Не так уж и плохо. Он относился ко мне если не как к внучке, то как к дочери, – ответила Эллен, но тут же помрачнела. – Если бы не вспоминал по ночам, что я жена, а не дочь.

– Что было не так? – мягко спросил Робин.