Друзья и недруги. Том 1

Эдрик вздохнул еще тяжелее, подхватил Клэренс на руки и грустно сказал:

– Увы, леди Клэр! Ваш брат и мой лорд стал взрослым и больше не нуждается в моей заботе.

Услышав в его словах явственный упрек, Робин крепко сжал губы. Эдрик поставил Клэренс на ноги и, упрямо глядя мимо Робина, спросил:

– Так что же, ваша светлость? Вы даете мне позволение уехать?

Робин долго молчал, так долго, что Эдрик покосился на него с надеждой. Он ждал, что воспитанник попросит его остаться, но Робин, глубоко вздохнув, сказал:

– Если ты нуждаешься в моем позволении, считай, что ты его получил.

Взгляд Эдрика выразил глубочайшее огорчение, но лицо тут же приняло замкнутое и отчужденное выражение.

– Благодарю вас, – ответил он, вскочил на коня и, вновь посмотрев на Робина, не выдержал: – Одно лишь, лорд Робин! Не оставляйте ратных занятий сами и не позволяйте лорду Виллу. И помните все, что я вам говорил: вы слишком безудержны в атаке! Уделяйте должное внимание защите.

Робин молча покивал головой. Эдрик кольнул шпорами бока лошади, дернул за повод навьюченного коня и медленно выехал со двора на улицу. Робин провожал его долгим взглядом, пока наставник с дочерью не скрылись из виду.

– Это все Вилл! – вывел его из горькой задумчивости возмущенный вопль Клэренс. – Если бы не его упрямство, Эдрик и Тиль не покинули бы нас. За что ты его так любишь? Я ненавижу Вилла!

– Клэр! – голос Робина прозвучал резко, как удар хлыста. Опустив гневные глаза на сестру, Робин сказал: – Вилл тебе такой же брат, как и я. Ты не смеешь говорить в таком тоне и так отзываться о брате!

Клэренс, не выдержав пристального взгляда Робина, опустила глаза, но весь ее вид выражал сплошное упрямство.

– Клэр? – снова прозвучал голос Робина, теперь уже требовательно.

– Все равно я люблю тебя, а не Вилла, – строптиво ответила Клэренс, подняла голову, встретилась с братом глазами и, сдаваясь под безмолвным нажимом Робина, очень нехотя пообещала: – Я не стану впредь дурно отзываться о нем.

– Вот и славно! – рассмеялся Робин, прекратив терзать сестру строгим взглядом.

– Милорд, – услышал он за спиной негромкий голос Эллен, – если хотите, я побуду дома с леди Клэр, а вы возвращайтесь на свадебный обед.

– Ты все это время была здесь? – понял Робин и оглянулся на Эллен.

– Да, лорд Робин. Я вернулась вместе с леди Клэр. Мы обе испугались, не случилось ли чего плохого, – ответила Эллен.

Робин невесело усмехнулся.

– Как видишь, все только хорошее. Я побуду с сестрой, а вот ты возвращайся. Не каждый день лучшая подруга выходит замуж. Только Виллу не рассказывай, чему была свидетельницей. Не надо и ему портить праздник.

Эллен сделала так, как сказал Робин, и, когда Вилл спросил, где брат, отговорилась тем, что Робин завтра сам все расскажет. Но ей не удалось ввести его в заблуждение даже в малости.

– Что, Эдрик уехал? – спросил Вилл, впившись взглядом в лицо Эллен, и, заметив, как дрогнули ее глаза, понял, что не ошибся. – И Робин сильно расстроен его отъездом!

– Очень сильно, раз не нашел в себе сил вернуться, – ответила Эллен и украдкой посмотрела на Элизабет. – Он не хотел, чтобы и ты огорчался, Вилл. Поэтому не думай об Эдрике, выполни желание брата.

Вилл усмехнулся и в сердцах сказал про себя несколько крепких слов в адрес упрямого наставника.

Оставшись с сестрой вдвоем, Робин вместе с ней поднялся в свою комнату и, сев на кровать, устало привалился к стене. Клэренс немедленно забралась к нему на колени, обвила руками стан брата и прильнула головой к его груди. Робин обнял сестру и положил подбородок на ее белокурую макушку.

– Робин, мне страшно! – прошептала Клэренс, прижимаясь к нему как можно теснее.

– Чего ты боишься, малышка? – ласково спросил Робин, накрыв ладонью ее затылок.

– Отец погиб, теперь Эдрик уехал. Мы остались совсем одни! – горестно вздохнула Клэренс.

Робин ненадолго задумался, как ему ответить сестре, чтобы мир для нее вновь стал безоблачным и ясным, каким и должен быть у детей.

– Однажды родители уходят, Клэр, – тихо сказал он, – как бы мы ни любили их. Таков уж закон природы, и нам его не изменить. Мне тоже жаль, что Эдрик уехал. Но мы еще увидимся с ним, и не один раз, я уверен в этом. И бояться тебе совершенно нечего! Рядом с тобой два старших брата – Вилл и я. Мы сумеем тебя защитить от любой напасти, сестренка.

Девочка долго сидела не шевелясь, и Робин подумал, что она уснула, как Клэренс вдруг шумно засопела и проворчала:

– Вот ты говорил, я не должна сердиться на Вилла. Но если бы он не надумал жениться, Эдрик не рассердился бы на него и на тебя и не уехал от нас. Так как же мне после этого относиться к Виллу с любовью?

В душе Клэренс побаивалась, что любимый брат снова рассердится на нее из-за нелюбимого. Но Робин рассмеялся и усадил ее так, чтобы они могли смотреть друг на друга.

– Скажи, тебе нравится Элизабет? – спросил он.

Обстоятельно подумав, Клэренс важно склонила голову.

– Да, Лиз я люблю. Она красивая, добрая и хорошая.

– Значит, ты не хочешь, чтобы она плакала?

– Конечно нет! – воскликнула Клэренс и посмотрела на Робина с укором: как он только мог подумать, что она желает Элизабет слез?

– А если бы Вилл не женился сегодня на Элизабет, она бы стала плакать так горько, что даже могла умереть, – мягким тоном продолжил Робин. – Эдрик не хотел, чтобы Вилл взял ее в жены. А я, разбирая их спор, должен был выбрать для Элизабет что-то одно: счастье и жизнь или горе и смерть. Как бы ты поступила на моем месте?

– Разумеется, я бы выбрала для нее счастье и жизнь! – уверенно ответила Клэренс.

– Значит, мы с тобой думаем одинаково, – улыбнулся Робин, – поскольку я сделал такой же выбор.

– Да, но тогда почему Эдрик обиделся на тебя? – секунду подумав, спросила Клэренс. – Ведь не может быть, чтобы он хотел для Элизабет горя и смерти! Эдрик добрый, Робин!

– Несомненно, добрый, – подтвердил Робин. – А еще он чтит обычаи – и так сильно, что иной раз не видит за ними людей. Вилл – наш брат, а Элизабет – дочь простого человека, и Эдрику не понравилось, что они станут мужем и женой. Он считает, что Вилл мог жениться только на девушке благородного происхождения. Я его в этом не поддержал, и он на меня рассердился.

– А разве Эдрик не прав? – спросила Клэренс, внимательно глядя на брата и выстраивая в голове основы мироздания из его слов Робина и собственного осмысления того, что он говорил. – Ведь лорды не женятся на девушках низкого звания, а знатные леди не выходят замуж за простолюдинов.

– Эдрик прав, но он забыл, что из любого правила бывают исключения, – терпеливо объяснял Робин. – Благородство не только в имени, которое ты получил по праву рождения, но и в чистоте души, щедрости сердца и твердости духа. Хорошо, когда свойства человека и имя совпадают. Вот как было с нашим отцом. А что делать, если суть человека благородна, а имя нет?

– Что? – жадно спросила Клэренс, доверчиво глядя на Робина.

– Тогда надо смотреть на суть, а не на имя.

– Почему?

– Потому что она определяет все поступки. Те, кто убил нашего отца, принадлежат к знати, но разве их можно назвать благородными?

Клэренс яростно помотала головой, отрицая саму возможность признать хоть каплю благородства в тех, кто лишил ее горячо любимого отца.