Друзья и недруги. Том 1

Дождавшись, пока Элизабет легкой тенью спустится по лестнице и выйдет из дома, Барбара поднялась к Виллу. Сын, уже одетый, был занят бритьем. Увидев Барбару, он отвел бритву от лица и улыбнулся.

– Доброе утро, матушка!

– Утро? Скорее, доброго дня тебе, Вилл. В церкви отбили полдень!

– Правда? – Вилл беспечно рассмеялся. – Да, мы сегодня заспались!

Пребывая в отличном расположении духа, он продолжил бриться, а Барбара принялась застилать кровать, поглядывая на сына. Он заметил в зеркале ее взгляды и обернулся.

– Что, матушка?

Не ответив, Барбара аккуратно расправила складки на покрывале и, решившись, посмотрела сыну прямо в глаза.

– Вилл, почему бы тебе не жениться на Элизабет?

Он на миг замер от удивления. Убедившись, что мать совершенно серьезна, Вилл перестал улыбаться, быстро покончил с бритьем и умыванием и, промокая лицо полотенцем, глухо спросил:

– Зачем? Что изменится? Лиз помогает тебе по дому большую часть дня, а ночи проводит со мной. Что даст венчание?

– Тебе – добрую жену, а Элизабет – право ходить с гордо поднятой головой и больше не слышать пересуды за своей спиной, – убежденно ответила Барбара.

Вилл пренебрежительно махнул рукой.

– У нее достаточно силы духа, чтобы не слушать, что о нас с ней сплетничают.

– Может быть, эти сплетни еще и радость ей доставляют? – в сердцах спросила Барбара.

Вилл сердито отшвырнул полотенце, и от его благодушного настроения не осталось и следа.

– Матушка, чего ты от меня добиваешься? – спросил он, гневно стиснув зубы.

– Чтобы ты прозрел, упрямец! Ты любишь ее. Признай это и сделай Элизабет своей законной женой.

Вилл выпрямился, высоко поднял голову и напряженно замер, глядя мимо матери.

– Нет, – очень жестко сказал он. – Да, она мне нравится, и кроме Элизабет мне не нужны другие, но я не люблю ее.

Барбара посмотрела на него с отчаянием.

– Тогда отпусти ее, – вдруг предложила она. – Пусть Элизабет выйдет замуж, станет честной женщиной, обзаведется семьей.

Вилл с нескрываемым гневом сверкнул глазами.

– Нет. Элизабет – моя, и я никому не отдам ее. Я убью любого, кто посмеет посягнуть на нее!

– И так нет, и этак нет, – покачала головой Барбара. – Вилл, ты сам понимаешь, чего хочешь?

– Да, матушка, я прекрасно себя понимаю.

– А я в этом далеко не уверена! – бросила Барбара, всерьез рассердившись на сына.

Вилл глубоко вздохнул, поймал ее руки и поочередно поцеловал ладони.

– Матушка, у меня есть долг. Перед покойным отцом, перед братом, – спокойно, но очень твердо сказал он. – Пока я не исполню принятые перед ними обязательства, я не имею права связывать себя семьей, тем более забивать себе голову романтической чепухой вроде любви, о которой вы, женщины, готовы болтать с утра до ночи. Поэтому я не женюсь на Элизабет, не люблю ее так, как ты понимаешь любовь, но и не расстанусь с ней. Это все, что я могу тебе объяснить.

Глядя в его ясные глаза, Барбара еле слышно вздохнула. Бесполезно. Гранит, который ничем не пробить!

А Элизабет, вернувшись домой, сияла таким счастьем, что даже Томас не решился досаждать дочери обычными упреками. Занимаясь домашними делами, она весь день улыбалась так, словно ей была доверена тайна, сокрытая от других. Элизабет еще не знала, что тайна действительно существует, и отныне она стала ее хранительницей, сама о том не подозревая.

Глава седьмая

Погожим днем в начале июня Эллен затеяла в доме большую уборку и стирку, пользуясь тем, что Робин с рассвета ушел на дальний покос, а Эдрик и Вульфгар повели лошадей в кузницу, чтобы расчистить копыта и перековать. Работы было много, и Эллен позвала себе в помощь Элизабет. Не покладая рук, они трудились всю первую половину дня, закончив с делами к обеду. С улицы прибежали Клэренс и Тиль, наперебой жалуясь, что проголодались.

– Тихо, мои птенчики! – смеялась Эллен, умывая девочек и усаживая за стол. – Сейчас я вас накормлю. Лиз, а ты что стоишь?

Она разложила по глубоким мискам рагу из мяса с тушеными овощами, и обе девочки жадно набросились на еду, словно их не кормили неделю. Эллен, уставшая, но довольная – каждый уголок дома сверкал чистотой, с удовольствием поглощала рагу, пока не заметила, что Элизабет не притронулась к еде, вяло помешивая ложкой ароматное варево.

– Ты чего жеманничаешь? – спросила она, с удивлением посмотрев на подругу.

Элизабет, не ответив, вдруг резко побледнела, выронила ложку и, зажав ладонью рот, опрометью бросилась за дверь. Клэренс и Тиль оторвались от мисок и округленными глазами посмотрели ей вслед.

– Что случилось с Лиз, Нелли?

Эллен, тоже не сводя глаз с двери, отложила ложку, поднялась из-за стола и медленно вытерла руки о фартук.

– Вот что, девочки, ведите себя тихо, не озорничайте. Я скоро вернусь. Лиззи нездоровится.

Она вышла за дверь, огляделась по сторонам и увидела Элизабет. Та стояла, согнувшись над выгребной ямой и крепко обхватив себя руками, словно боялась упасть. Эллен глубоко вздохнула и направилась к ней. Элизабет обернулась, посмотрела на подругу тусклым невыразительным взглядом, подошла к дождевой бочке и стала плескать воду в лицо.

– Давай-ка посидим, – ласково предложила Эллен, обняв ее за плечи.

Они сели на траву и долго молчали. Элизабет склонила голову на плечо Эллен и обреченно закрыла глаза.

– Я ведь учила тебя, что надо делать, чтобы избежать этого, – тихо сказала Эллен.

– Я делала все, как ты говорила, – еще тише ответила Элизабет.

– Да, не всегда помогает, – тяжело вздохнула Эллен. – Ну и что теперь?

По бледным губам Элизабет пробежала слабая усмешка.

– Теперь отец выгонит меня из дома и проклянет. Он мне сразу это пообещал, еще когда все только началось.

Эллен ободряюще сжала плечи Элизабет и крепче прижала ее к себе.

– Конечно, не выгонит, Лиззи. Мало ли что он говорил! Ты ведь его любимая дочь.

– Я и сама не останусь, – покачала головой Элизабет. – Не вынесу позора, и родителям стыда не хочу.