Надир

– Я знаю больше, чем ты думаешь. И я умею задавать правильные вопросы, – соседка хрустнула шеей и уставилась в книгу, буркнув напоследок, – даже если ответить могут лишь на один.

Глаза Тони едва «не вылетели из орбит», она уже было хотела наброситься с расспросами, но поняла, что ей никто не собирается отвечать Море. Бескрайнее лазурное море, в нём отражаются облака, волны совсем низкие, вокруг тишина и ровные ряды шезлонгов, на которых отдыхают безликие люди. Эстер осознаёт, что пейзаж прекрасен, всё хорошо, но тревожное чувство не покидает девушку. «Не приближайся к воде, не прикасайся к ней, беги от волн подальше», – как мантру повторяет голос в голове Брукнер, но вот волны подбираются к ногам, хотя она стоит достаточно далеко, в проходе между шезлонгами. Вода едва касается ступней, но Эстер чувствует, что её затягивает в море. Учёная падает и цепляется руками за песок – никто не пытается её спасти. Люди будто не замечают, как Эстер пожирает пучина. Девушка испуганно бегает глазами по рядам лежаков, по резвящимся у воды детям, но их вода не пытается поглотить. Чем сильнее сопротивляется Брукнер, тем дальше её затягивает море. И вот оно поглотило девушку целиком, и последнее, что она помнит – солоноватый привкус во рту, смешанный с животным страхом неизвестности.

Эстер резко открыла глаза и села на край кровати, руки её отчаянно хватались за одеяло и сильно дрожали. Отдышавшись, учёная залпом осушила чашку с водой, вытерла мокрое от слёз и пота лицо и с непониманием уставилась в одну точку, пытаясь понять, что вообще происходит. «Это был просто кошмар», – Брукнер глубоко вздохнула и, надев тёплое пончо (его любезно предоставила Аврора), вышла из дома, уселась на ступеньки и устремила взгляд в небо. Быстро нашла глазами звезду Эстер, и напряжение тут же сошло «на нет». Что могло стать причиной такого странного сна? С момента попадания на Надир девушка не видела ни одного сна.

«Тебе надо встретиться с Эвереттом, вскоре от него будут важные новости»,– уже знакомый женский голос был тревожным, обеспокоенным, будто скоро произойдёт нечто плохое. Но плохое уже произошло – Эрик и Октавиан находятся на грани жизни и смерти. С Тоней связаться невозможно без капитана, хотя… а вдруг получится? И зачем вообще идти к Эверетту? Нет, Эстер слишком устала от болезни, от всех событий, от этого непонятного кошмара… Если что-то срочное, то он сам сообщит, а мешать человеку только из-за «голос сказал мне идти к тебе» даже звучит неловко. У жреца сейчас слишком много забот, чтобы уделять время странным идеям.

***

Эверетт проснулся, подскочил с постели, в бешенстве ударил каменную стену и начал ходить из стороны в сторону, пытаясь сообразить, что дальше делать. Слишком много трагичных новостей… Но что с этим можно было сделать, если так решила судьба? И всё же надо сообщить Эстер. Накинув тёплое пончо поверх балахона, жрец вышел из пещеры и издалека заметил девушку, озаряемую рассветными лучами. Брукнер повернулась к нему лицом, будто ожидала его увидеть, кивнула и вновь вернулась к рассматриванию неба. Мужчина, подходя всё ближе, огорчался тому, как изменилась Эстер с момента знакомства: лицо девушки сильно похудело, под глазами образовались огромные круги, губы иссохлись, но взгляд, уставший и измождённый, всё равно оставался мечтательным и любознательным.

Эверетт уселся на ступеньку рядом с девушкой и обречённо вздохнул. Как сообщить такие новости Брукнер?

– После выздоровления ты слышала голос?

– Да, мне сказали, что я должна подойти к тебе, есть какие-то важные новости, – Эстер облокотилась на входную дверь и хмыкнула. – Как я понимаю, это были не игры разума?

– К сожалению, да, – жрец нахмурился и опустил взгляд на ноги, будто он где-то сильно провинился. Брукнер прожигала взглядом мрачное лицо Эверетта, тратя последние силы на это проявление любопытства. – Эстер, Тоня пыталась сбежать из больницы, потому что по отношению к ней совершили преступление, как бы это сказать… вот чёрт…

– Я поняла, Эверетт. У меня есть одна знакомая, она сталкивалась с подобным, её зовут Сабрина. Она, наверное, до сих пор посещает психотерапевта. Надеюсь, этого мудака подвергнут кастрации.

– Что это такое? А, не объясняй, я понял. В общем-то заслуженно… Но от тебя это услышать неожиданно, – Эверетт удивлённо уставился на собеседницу, в глазах которой пылала злость, смешанная со страхом. Неужели… Нет, о таком спрашивать неприлично. – Ты мне казалась более мягкой.

– Эта проблема существует на протяжении всей истории человечества. И если мужчины не хотят понимать на словах, то стоит применять более жёсткие методы. А самое забавное, что они ноют из-за этого больше, чем из-за срока в тюрьме, – Брукнер сделала глубокий вдох и шумно выдохнула, – прости, для меня это довольно неприятная тема. Так что в итоге с Тоней? Рейден может ей как-то помочь?

– Прямо сейчас Рейден с друзьями готовят петицию, чем бы это ни было, они задействуют все свои связи с общественностью, к тому же этот скандал… звучит отвратительно, но за счёт этого шума можно и проблему о вашем возвращении поднять.

Эстер напряглась, это было заметно невооружённым взглядом, поднялась со ступеней, отряхнула нижний край пончо и, прохрипев «звучит реально паршиво», быстрым шагом, почти что бегом, пошла в пекарню за завтраком, но сразу за ближайшим поворотом остановилась, чтобы отдышаться. То ли стремительная ходьба, то ли все последние события заставили астронавтку тяжело, рвано дышать, почти на физическом уровне чувствуя скольжение ножа по горлу. Голова нещадно гудела – девушка села на корточки, схватилась за волосы, согнулась в три погибели и попыталась справиться с собой – взгляд скакал по протоптанной дороге, стенам ближайших домов и видневшемуся за ними лесом странного розового цвета.

Вдруг на голову легла чья-то рука, и астронавтка дёрнулась, едва не потеряв равновесие. Эстер подняла загнанный взгляд на Алека, который, как и в прошлый раз, предложил пересчитать предметы разного цвета. Парень опустился перед учёной на колени, и терпеливо ждал, когда она успокоится. «Видимо, произошло что-то серьёзное», – Алек прикусил губу и старался равномерно дышать. Слишком много всего за последнее время: умерла мать, Рони осталась на попечении Алека и Авроры из-за смерти её родителей, множество людей болело, и обязанностей у здоровых жителей прибавилось, Эверетт из-за постоянных похорон сам не свой. Сам Алек тоже совершенно не справляется, но он не мог не отдать последние силы Эстер, она, казалось, собиралась рассыпаться на мелкие песчинки.

– Я хотела позавтракать. Сейчас, конечно, рановато, но я готова слона съесть, – Брукнер утёрла слёзы, так не вовремя вырвавшиеся, пока Алек успокаивал новую подругу.

– Слона съесть? Это что вообще за выражение такое?! Суть ясна, но кто такие слоны? – парень рассмеялся, помог астронавтке подняться и пошёл вместе с ней в пекарню, – я как раз собирался приступить к готовке, но у нас со вчера осталась пара лепёшек, в подвале должен быть сыр. А вот чай придётся подождать.

– Слоны – огромные млекопитающие, которые вымерли лет пятьдесят назад. Естественно, люди в этом виноваты, – Эстер поникла, видимо, она действительно хотела бы увидеть этих животных, но тут же уставилась на друга с непониманием. – Стоп, откуда у вас сыр? Разве на Надире водятся коровы? Я их никогда здесь не видела.

– Про коров впервые слышу, а вот коз достаточно. Относительно недалеко, за лесом к востоку, горы, там водятся козы. Когда-то давно люди их одомашнили. В дальней части поселения есть загоны и сараи для животных, там же лес реже, есть выход в поле в пешей доступности. Надо тебя туда сводить, а то странно, что ваша команда до сих пор там не бывала. Кстати, Ро хотела с тобой встретиться, когда ты придёшь в норму, у неё есть к тебе какое-то дело, – Алек открыл дверь, пропустил вперёд Брукнер и помахал рукой Авроре, она как раз несла корзину, заваленную до верха травами, в пекарню.

Парень растопил печи, раздал поручения всем работникам и, отыскав вчерашние запасы хлеба и сыра, вручил их девушкам. Ро сразу же налегла на сыр и начала рассказывать о том, как она вынуждена ходить несколько раз за день за травами – самый сезон их сбора, а позвать с собой некого; как у самой Авроры поднялась температура на пару дней, и она боялась, что тоже заразилась, а это оказалась банальная простуда; как приходится иногда ночевать в доме Рони и брать девочку с собой по любой работе, потому что оставить её с Алеком не всегда получается… В общем, дел у девушки явно прибавилось, а Эстер и рассказать было особо не о чем. Если затронуть проблемы Тони, то у Ро точно пропадёт настроение, а местным жителям хватает своих забот на фоне сезона урожая, во время которого приличная часть огородников и садоводов слегла с болезнью. На вопрос Эстер «где тут выращиваются овощи и фрукты», Аврора ответила, что в дальнюю часть поселения отведёт учёную, как только она окончательно придёт в норму.

– Можно сказать, что вы с командой живёте в центре поселения, именно в том месте Первые Люди построили свои дома, а дальше мы уже расширялись к югу и востоку, в сторону полей и реки. Зря мы вас не отвели вниз по течению в июле, в такую жару только и купаться… Но вот следующим летом было бы здорово…

– В идеале, нас следующим летом здесь уже не будет. Если к тому времени спадёт болезнь, мы разберёмся с кораблём, информацией от Первых и связью с Землёй, конечно, – Ро в ответ на эти слова заметно расстроилась, из-за чего Эстер пришлось искать пути решения проблемы. – Но ты можешь сводить меня на речку, когда я полностью поправлюсь, сейчас сил ни на что нет.

– Просто я хотела показать тебе всё, что мне нравится на Надире. Тем более многие территории ещё не изучены! Было бы здорово исследовать их вместе, как думаешь? – Аврора схватила Брукнер за руки и с надеждой взглянула ей в глаза. Учёная хотела оттолкнуть девушку, но увидела в её карих глазах ту часть себя, которую зачастую многие не понимали. И тут Эстер начала завидовать Ро: её страсть к неизвестному явно никто не осуждал. В глазах местной читалось полное доверие к миру, и это ужасно подкупало:

– Да, можно было бы сходить куда-нибудь, но я сомневаюсь, что у нас будет время после того, как остальные придут в норму.

– Так оставайся, тогда времени точно хватит, – Аврора вновь взглянула в глаза астронавтки и виновато улыбнулась. – Прости. Я понимаю, что ваша миссия важнее такой ерунды.

– Никогда не называй свои мечты и желания ерундой, потому что тогда они действительно станут таковыми, – Эстер за несколько укусов доела лепёшку, выпила чай, который Алек как раз налил девушкам, и с любопытством указала на корзину. – У тебя там травы? Расскажешь о них? Я могу как-то с ними помочь?

***

– Здравствуйте, меня зовут Сабрина Хантер, я ваш адвокат, – девушка пожала руку учёной и уселась на кожаное кресло.

Тоня устроилась напротив, и, запрокинув голову, стала рассматривать однотонный серый потолок и мысленно пересчитывать количество клеток покрытия на этом самом потолке. Сабрина внимательно следила за Кроуфорд – она так и не ответила на приветствие. Учёная как будто пыталась поймать какую-то постоянно ускальзывающую мысль. Сабрина видела такое не впервые – её брат, Пауль, тоже периодически уходил в себя, пытаясь что-то понять. Неужели все учёные такие?

– А что, если всё это спланировано? – Кроуфорд наконец заговорила и посмотрела пустыми глазами на Хантер. – Да вы с Паулем один в один. Уговори его отрастить волосы, тогда он сможет притворяться тобой и приходить ко мне с последними сплетнями отдела.

– Всё действительно спланировано, – Сабрина достала телефон и показала учёной сделанное сегодня фото. У последней на лице заиграла ухмылка. – Мистер Бенедетт вышел из кабинета обвиняемого с какими-то документами, и его никто не останавливал. Кажется, у него был свой ключ, но откуда? Когда я спросила у него, что он делает в больнице, то он притворился, будто хотел вас навестить, но на него срочно навалились дела уже здесь.

Тоня громко рассмеялась и закрыла глаза руками. Не прошло и минуты, как смех перерос в плач и дрожь по всему телу Кроуфорд. Всё встало на свои места. Насколько бесчеловечным надо быть, чтобы избавиться от своего лучшего сотрудника ради сохранения своего статуса, а потом ещё и отдать насильнику? Что, блять, вообще творится в больной голове сраного Руперта? Тоня как будто уменьшилась и, поджав ноги, уткнулась лицом в колени. Как самая влиятельная учёная в мире стала настолько хрупкой? Или она всегда такой была?

Всё внутри Сабрины будто поглотила тьма, потому что она помнила, каково это: истерика за истерикой каждый день, многомесячные сессии с психотерапевтом, которому ты не в состоянии доверять после пережитого, и огненные печати на местах прикосновений. Мать винила Хантер в том, что произошло. Но разве могла девушка, страдавшая глубокой депрессией, вообще хотеть с кем-то близости? Тем более с мужчиной, который в отцы ей годился? Сабрина помнила каждое предсмертное письмо, которое она оставляла перед сном, понимая, что может в любой момент пойти и сделать с собой что-то непоправимое; как ей в руки насильно запихнули чек на круглую сумму, чтобы она молчала, ведь принять деньги и замолчать было проще, чем проходить через полицейских и рассказывать кому-то в деталях; как Яначек позволял себе слишком многое; как сама Сабрина уговаривала Пауля не рассказывать об этом случае никому, потому что она не сможет пережить такой позор. И как сама же вызвалась защищать Тоню Кроуфорд, не скрывая глубинную ярость перед встревоженным братом.

– Миссис Кроуфорд, пожалуйста, выслушайте меня, – тихо и мягко начала Хантер. – Пауль, Рейден и журналистка Вайолетт создали петицию, её наверняка скоро одобрят. Это петиция о возобновлении проекта. С доказательствами связи мистера Бенедетта с обвиняемым мы сможем всё развернуть так…

– Я не хотела бы вообще что-то озвучивать, но уже слишком поздно, верно? – Тоня вытерла слёзы рукавом халата и обратно откинулась на спинку кресла. – Лучше уж я пройду через всё это дерьмо, чем ещё кто-то пострадает от молчания, да? Надо раздуть из случившегося большой скандал и привлечь максимальное внимание общества и СМИ. А петиция… её может поддержать всё население планеты, но вряд ли кто-то станет серьёзно заниматься восстановлением проекта. Жаль, конечно, что экипаж… пропал, но надо бороться за живых, а не за исчезнувших.

Сабрина кивнула, не в силах пытаться переубедить Тоню, потому что сейчас она точно не стала бы её слушать. Кроуфорд пытается научиться существовать в новой реальности, ведь в словах о забвении была логика. Учёная может не пережить, если вдруг ложные надежды разобьются, и сама Тоня тоже это явно понимала. Хантер едва не заплакала от отчаяния, но долг превыше всего, так что девушка открыла папку с делом и приступила к работе:

– Итак, миссис Кроуфорд, прошу вас рассказать, что произошло в тот день максимально подробно. Если вы почувствуете недомогание, то продолжим диалог в другое время.

***

– Мальчики, мы добились своего! Петицию одобрили! – Вайолетт ввалилась в квартиру Пауля как к себе домой и поставила перед друзьями капхолдер с тремя стаканами кофе. – Осталось засветить её на телевидении, а вот тут уже возникли проблемы.

– Конечно, как обычно. Проблемы всегда возникают ровно в тот момент, когда надо сделать что-то, наделённое здравым смыслом, – Хантер помассировал переносицу и устало посмотрел на девушку, он отработал целую смену прямо перед встречей, здраво мыслить после этого проблемно. – Что случилось?

– Бенедетт прознал про петицию и, видимо, хочет её загасить. Мне уже пришло письмо от имени его секретаря с предложением встречи, – Доррис отхлебнула кофе и полезла за ноутбуком в сумку, чтобы вывести на крупный экран послание от главы центра Джонсона, принадлежавшему NASA.

Пауль хмыкнул и сухо рассмеялся, из-за чего брови Рейдена поползли вверх. Взгляд Хантера наполнился холодной тяжестью металла, его губы исказились в ухмылке человека, который явно представлял что-то жестокое и определённо незаконное. Лицо Вайолетт застыло в шоке, пока скупой смех учёного перерастал в болезненный гогот. Нагаи с тревогой посмотрел на бывшего однокурсника и положил ему на плечо руку, лишь тогда Пауль немного остыл, сделал глубокий вдох и, хрустнув костяшками пальцев, начал рассказ:

– Сегодня Сабрина ходила к Тоне, но перед этим навела некоторые справки. Я не представляю, как она это вообще узнала, но… Руперт связан с этим ублюдком Яначеком, они знакомы. Руперт всё это время покрывал Яначека. Если не быть тупицей и сложить два плюс два, то сразу становится понятно, что они сами хотели запереть Тоню в больнице, им лишь был нужен предлог. И Руперт точно знал, что Тоня устроит истерику из-за завершения проекта, поэтому приказал разобрать аппаратуру прямо перед её приходом. Да и зачем главе крупнейшего центра NASA[1]лично присутствовать при этом? Посмотреть, как клавиатуры в пупырку заворачивают? У Тони было слишком много власти, все прекрасно понимали, что её повысят при первой возможности, а «не свои» люди сраному Руперту в управлении не нужны.

– В таком случае, всё встаёт на свои места, – Рейден сжал кулаки до побелевших костяшек и, несмотря на свою выдержку и привычное хладнокровие, хотел что-нибудь сломать. Желательно, жизнь Бенедетта, но тут Нагаи даже стараться не надо. – Нам нужны доказательства связи этих двух… личностей. Проверить камеры, социальные сети, список мероприятий, на которых они оба присутствовали, а потом уже назначать время. Вайолетт, на эту встречу я пойду с тобой.

– Я найду всю информацию по этому поводу, так мы сможем не просто помочь с восстановлением проекта, но и разобраться с Яначеком и Бенедеттом раз и навсегда. И Тоня, и Сабрина смогут обрести покой, когда всё это закончится, – Доррис сжала в руках пластиковый стаканчик так, что кофе выплеснулся на кисти рук. Пауль и Рейден тут же протянули салфетки. – Спасибо. В общем, я сломаю этих чёртовых ублюдков, они меня разозлили. А злить журналиста – очень плохая идея.

Эстер, едва успев вернуться в свою комнату, сразу же легла на постель и моментально уснула.***

Перед ней предстал склон с деревом цветущего персика, но как только Брукнер подошла к дереву и прикоснулась к стволу, поднялась большая волна, она заслонила звёзды на небе и поглотила девушку. Астронавтка изо всех сил сопротивлялась рукам, пытавшимся утянуть её в пучины морской тьмы. Брукнер плыла изо всех сил к свету и выкрикивала просьбы о помощи, но они утопали в воде, и тут её, как котёнка, взяли за воротник пончо и вытянули на воздух.

Эверетт обеспокоенно смотрел на девушку. Она глубоко дышала и, кажется, была готова заплакать. Эстер хотела что-нибудь сказать, но горло почему-то захрипело.

– Ты кричала. Кошмар? – жрец сел напротив кровати и посмотрел в глаза перепуганной учёной. – Расскажи.