Надир

– Да, мне сказали, что я должна подойти к тебе, есть какие-то важные новости, – Эстер облокотилась на входную дверь и грустно хмыкнула. Наверняка опять плохие вести. – Как я понимаю, это были не игры разума?

– К сожалению, да, – жрец нахмурился и опустил взгляд на ноги, будто он где-то сильно провинился. Брукнер прожигала взглядом мрачное лицо Эверетта, тратя последние силы на это проявление любопытства. – Эстер, Тоня пыталась сбежать из больницы, потому что по отношению к ней совершили преступление, как бы это сказать… вот чёрт…

– Я поняла, Эверетт. У меня есть одна знакомая, она сталкивалась с подобным, её зовут Сабрина. Она, наверное, до сих пор посещает психотерапевта. Надеюсь, этого мудака подвергнут кастрации.

– Что это такое? А, не объясняй, я понял. В общем-то заслуженно… Но от тебя это услышать неожиданно, – Эверетт удивлённо уставился на собеседницу, в глазах которой пылала злость, смешанная со страхом. Неужели… Нет, о таком спрашивать неприлично. – Ты мне казалась более мягкой.

– Если преступники не хотят понимать на словах, то стоит применять более жёсткие методы. А самое забавное, что они ноют из-за этого больше, чем из-за срока в тюрьме, – Брукнер сделала глубокий вдох и шумно выдохнула, – прости, для меня это довольно неприятная тема. Так что в итоге с Тоней? Рейден может ей как-то помочь?

– Прямо сейчас Рейден с друзьями готовят петицию, чем бы это ни было, они задействуют все свои связи с общественностью, к тому же этот скандал… звучит отвратительно, но за счёт этого шума можно и проблему о вашем возвращении поднять.

На последних словах жреца Эстер заметно передёрнуло. Она поднялась со ступеней, отряхнула нижний край пончо и, прохрипев «звучит реально паршиво», быстрым шагом, почти что бегом, направилась в пекарню за завтраком, но сразу за ближайшим поворотом остановилась, чтобы отдышаться. То ли стремительная ходьба, то ли последние новости с Земли заставили астронавтку тяжело, рвано дышать, почти на физическом уровне чувствуя скольжение ножа по горлу. Голова нещадно гудела – девушка села на корточки, схватилась за волосы, согнулась в три погибели и попыталась справиться с собой – взгляд скакал по протоптанной дороге, стенам ближайших домов и видневшемуся за ними лесом странного розового цвета.

Вдруг на голову легла чья-то рука, и астронавтка дёрнулась, едва не потеряв равновесие. Эстер подняла загнанный взгляд на Алека. Он, как и в прошлый раз, предложил пересчитать предметы разного цвета. Парень опустился перед учёной на колени, и терпеливо ждал, когда она успокоится. «Видимо, произошло что-то серьёзное», – Алек прикусил губу и старался равномерно дышать. Произошло слишком много всего: умерла мать, Рони осталась на попечении Алека и Авроры из-за смерти её родителей, множество людей болело, и обязанностей у здоровых жителей прибавилось, Эверетт из-за постоянных похорон сам не свой. Сам Алек тоже совершенно не справляется, но он не мог не отдать последние силы Эстер. Она, казалось, собиралась рассыпаться на мелкие песчинки.

– Я хотела позавтракать. Сейчас, конечно, рановато, но я готова слона съесть, – Брукнер утёрла слёзы, так не вовремя вырвавшиеся, пока Алек успокаивал новую подругу.

– Слона съесть? Это что вообще за выражение такое?! Суть ясна, но кто такие слоны? – парень рассмеялся, помог астронавтке подняться и пошёл вместе с ней в пекарню, – я как раз собирался приступить к готовке, но у нас со вчера осталась пара лепёшек, в подвале должен быть сыр. А вот чай придётся подождать.

– Слоны – огромные млекопитающие, которые вымерли лет пятьдесят назад. Естественно, в этом виноваты люди, – Эстер поникла, видимо, она действительно хотела бы увидеть этих животных, но тут же уставилась на друга с непониманием. – Стоп, откуда у вас сыр? Разве на Надире водятся коровы? Я их никогда здесь не видела.

– Про коров впервые слышу, а вот коз достаточно. Относительно недалеко, за лесом, к востоку горы, там водятся козы. Когда-то давно люди их одомашнили. В дальней части поселения есть загоны и сараи для животных, там же лес реже, есть выход в поле в пешей доступности. Надо тебя туда сводить, а то странно, что ваша команда до сих пор там не бывала. Кстати, Ро хотела с тобой встретиться, когда ты придёшь в норму, у неё есть к тебе какое-то дело, – Алек открыл дверь, пропустил вперёд Брукнер и помахал рукой Авроре, она как раз несла корзину, заваленную до верха травами, в пекарню.

Парень растопил печи, раздал поручения всем работникам и, отыскав вчерашние запасы хлеба и сыра, вручил их девушкам. Ро сразу же налегла на сыр и начала рассказывать о том, как она вынуждена ходить по несколько раз за день за травами – самый сезон их сбора, а позвать с собой некого; как у самой Авроры поднялась температура на пару дней, и она боялась, что тоже заразилась, а это оказалась банальная простуда; как приходится иногда ночевать в доме Рони и брать девочку с собой по любой работе, потому что оставить её с Алеком не всегда получается… В общем, дел у девушки явно прибавилось, а Эстер и рассказать было особо не о чем. Если затронуть проблемы Тони, то у Ро точно пропадёт настроение, а местным жителям хватает своих забот на фоне сезона урожая, во время которого приличная часть огородников и садоводов слегла с болезнью. На вопрос Эстер «где тут выращиваются овощи и фрукты», Аврора ответила, что в дальнюю часть поселения отведёт учёную, как только она окончательно придёт в норму.

– Можно сказать, что вы с командой живёте в центре поселения, именно в том месте Первые Люди построили свои дома, а дальше мы уже расширялись к югу и востоку, в сторону полей и реки. Зря мы вас не отвели вниз по течению в июле, в такую жару только и купаться… Но вот следующим летом было бы здорово…

– В идеале, нас следующим летом здесь уже не будет. Если к тому времени спадёт болезнь, мы разберёмся с кораблём, информацией от Первых и связью с Землёй, конечно, – Ро в ответ на эти слова заметно расстроилась, из-за чего Эстер пришлось искать пути решения проблемы. – Но ты можешь сводить меня на реку, когда я полностью восстановлюсь, сейчас сил ни на что нет.

– Просто я хотела показать тебе всё, что мне нравится на Надире. Тем более многие территории ещё не изучены! Было бы здорово исследовать их вместе, как думаешь? – Аврора схватила Брукнер за руки и с надеждой взглянула ей в глаза. Учёная хотела оттолкнуть девушку, но увидела в её карих глазах ту часть себя, которую многие зачастую не понимали. И тут Эстер начала завидовать Ро: её страсть к неизвестному явно никто не осуждал. В глазах местной читалось полное доверие к миру, и это ужасно подкупало:

– Да, можно было бы сходить куда-нибудь, но я сомневаюсь, что у нас будет время после того, как остальные придут в норму.

– Так оставайся, тогда времени точно хватит, – Аврора вновь взглянула в глаза астронавтки и виновато улыбнулась. – Извини. Я понимаю, что ваша миссия важнее такой ерунды.

– Никогда не называй свои мечты и желания ерундой, потому что тогда они действительно станут таковыми, – Эстер за несколько укусов доела лепёшку, выпила чай, который Алек как раз налил девушкам, и с любопытством указала на корзину. – У тебя там травы? Расскажешь о них? Я могу как-то с ними помочь?

***

– Здравствуйте, меня зовут Сабрина Хантер, я ваш адвокат, – девушка пожала руку учёной и уселась на кожаное кресло.

Тоня устроилась напротив, и, запрокинув голову, стала рассматривать однотонный серый потолок и мысленно пересчитывать количество клеток покрытия на этом самом потолке. Сабрина внимательно следила за Кроуфорд – она так и не ответила на приветствие. Учёная как будто пыталась поймать какую-то постоянно ускальзывающую мысль. Сабрина видела такое не впервые – её брат, Пауль, тоже периодически уходил в себя, пытаясь что-то понять. Неужели все учёные такие?

– А что, если всё это спланировано? – Кроуфорд наконец заговорила и посмотрела пустыми глазами на Хантер. – Да вы с Паулем один в один. Уговори его отрастить волосы, тогда он сможет притворяться тобой и приходить ко мне с последними сплетнями отдела.

– Всё действительно спланировано, – Сабрина достала телефон и показала учёной сделанное сегодня фото. У последней на лице заиграла ухмылка. – Мистер Бенедетт вышел из кабинета обвиняемого с какими-то документами, и его никто не останавливал. Кажется, у него был свой ключ, но откуда? Когда я спросила у него, что он делает в больнице, то притворился, будто хотел вас навестить, но на него срочно навалились дела уже здесь.

Тоня громко рассмеялась и закрыла глаза руками. Не прошло и минуты, как смех перерос в плач и дрожь по всему телу Кроуфорд. Всё встало на свои места. Насколько бесчеловечным надо быть, чтобы избавиться от лучшего сотрудника ради сохранения своего статуса, а потом ещё и отдать насильнику? Что, блять, вообще творится в больной голове сраного Руперта? Тоня как будто уменьшилась и, поджав ноги, уткнулась лицом в колени. Как самая влиятельная учёная в мире стала настолько хрупкой? Или она всегда такой была?

Всё внутри Сабрины будто поглотила тьма. Она помнила, каково это: истерика за истерикой каждый день, многомесячные сессии с психотерапевтом, которому ты не в состоянии доверять после пережитого, и огненные печати на местах прикосновений. Мать винила Хантер в том, что произошло. Но разве могла девушка, страдавшая глубокой депрессией, вообще хотеть с кем-то близости? Тем более с мужчиной, который в отцы ей годился? Сабрина помнила каждое предсмертное письмо, которое она оставляла перед сном, понимая, что может в любой момент пойти и сделать с собой что-то непоправимое; как ей в руки насильно запихнули чек на круглую сумму, чтобы она молчала, ведь принять деньги и замолчать было проще, чем проходить через полицейских и рассказывать кому-то в деталях, как Яначек позволял себе слишком многое; как сама Сабрина уговаривала Пауля не рассказывать об этом случае никому, потому что она не сможет пережить такой позор. И как сама же вызвалась защищать Тоню Кроуфорд, не скрывая драконью, всеразрушающую ярость перед встревоженным братом.

– Миссис Кроуфорд, пожалуйста, выслушайте меня, – тихо и мягко начала Хантер. – Пауль, Рейден и журналистка Вайолетт создали петицию, её наверняка скоро одобрят. Это петиция о возобновлении проекта. С доказательствами связи мистера Бенедетта с обвиняемым мы сможем всё развернуть так…

– Я не хотела бы вообще что-то озвучивать, но уже слишком поздно, верно? – Тоня вытерла слёзы рукавом халата и откинулась обратно на спинку кресла. – Лучше уж я пройду через всё это дерьмо, чем ещё кто-то пострадает от молчания, да? Надо раздуть из случившегося большой скандал и привлечь максимальное внимание общества и СМИ. А петиция… её может поддержать всё население планеты, но вряд ли кто-то станет серьёзно заниматься восстановлением проекта. Жаль, конечно, что экипаж… пропал, но надо бороться за живых, а не за исчезнувших.

Сабрина кивнула, не в силах пытаться переубедить Тоню, сейчас она точно не стала бы её слушать. Кроуфорд пытается научиться существовать в новой реальности, ведь в словах о забвении была логика. Учёная может не пережить, если вдруг ложные надежды разобьются, и сама Тоня тоже это явно понимала. Хантер едва не заплакала от отчаяния, но долг превыше всего, так что девушка открыла папку с делом и приступила к работе:

– Итак, миссис Кроуфорд, прошу вас рассказать, что произошло в тот день максимально подробно. Если вы почувствуете недомогание, то продолжим беседу в другое время.

***

– Мальчики, мы добились своего! Петицию одобрили! – Вайолетт ввалилась в квартиру Пауля как к себе домой и поставила перед друзьями капхолдер с тремя стаканами кофе. – Осталось засветить её на телевидении, а вот тут уже возникли проблемы.

– Конечно, как обычно. Проблемы всегда возникают ровно в тот момент, когда надо сделать что-то, наделённое здравым смыслом, – Хантер помассировал переносицу и устало посмотрел на девушку, он отработал целую смену прямо перед встречей, трезво мыслить после этого проблемно. – Что случилось?

– Бенедетт прознал про петицию и, видимо, хочет её загасить. Мне уже пришло письмо от имени его секретаря с предложением встречи, – Доррис отхлебнула кофе и полезла за ноутбуком в сумку, чтобы вывести на крупный экран послание от администратора центра Джонсона, принадлежавшему NASA.

Пауль хмыкнул и сухо рассмеялся, из-за чего брови Рейдена поползли вверх. Взгляд Хантера наполнился холодной тяжестью металла, его губы исказились в ухмылке человека, представлявшего что-то жестокое и определённо незаконное. Лицо Вайолетт застыло в шоке, пока скупой смех учёного перерастал в болезненный гогот. Нагаи с тревогой посмотрел на бывшего однокурсника и положил ему на плечо руку, лишь тогда Пауль немного остыл, сделал глубокий вдох и, хрустнув костяшками пальцев, начал рассказ:

– Сегодня Сабрина ходила к Тоне, но перед этим навела некоторые справки. Я не представляю, как она это вообще узнала, но… Руперт связан с этим ублюдком Яначеком, они знакомы. Сраный Руперт всё это время покрывал Яначека! Если не быть тупицей и сложить два плюс два, то сразу становится понятно, что они сами хотели запереть Тоню в больнице, им лишь был нужен предлог. И этот ублюдок точно знал, что Тоня устроит истерику из-за завершения проекта, поэтому приказал разобрать аппаратуру прямо перед её приходом. Да и зачем администратору крупнейшего центра NASA[1] лично присутствовать при этом? Посмотреть, как клавиатуры в пупырку заворачивают? У Тони было слишком много власти, все прекрасно понимали, что её повысят при первой возможности, а «не свои» люди сраному Руперту в управлении не нужны.

– В таком случае, всё встаёт на свои места, – Рейден сжал кулаки до побелевших костяшек и, несмотря на свою выдержку и привычное хладнокровие, хотел что-нибудь сломать. Желательно, жизнь Бенедетта, но тут Нагаи даже стараться не надо. – Нам нужны доказательства связи этих двух… личностей. Проверить камеры, социальные сети, список мероприятий, на которых они оба присутствовали, а потом уже назначать время. Вайолетт, на эту встречу я пойду с тобой.

– Я найду всю информацию по этому поводу, так мы сможем не просто помочь с восстановлением проекта, но и разобраться с Яначеком и Бенедеттом раз и навсегда. И Тоня, и Сабрина смогут обрести покой, когда всё это закончится, – Доррис сжала в руках пластиковый стаканчик так, что кофе выплеснулся на кисти рук. Пауль и Рейден тут же протянули салфетки. – Спасибо. В общем, я сломаю этих чёртовых ублюдков, они меня разозлили. А злить журналиста – очень плохая идея.

***

Эстер, едва успев вернуться в свою комнату, сразу же легла на постель и моментально уснула.

Перед ней предстал склон с деревом цветущего персика, но как только Брукнер подошла к дереву и прикоснулась к стволу, поднялась большая волна, она заслонила звёзды на небе и поглотила девушку. Астронавтка изо всех сил сопротивлялась рукам, пытавшимся утянуть её в пучины морской тьмы. Брукнер плыла изо всех сил к свету и выкрикивала просьбы о помощи, но они утопали в воде, и тут её, как котёнка, взяли за воротник пончо и вытянули на воздух.

Эверетт обеспокоенно смотрел на девушку. Она глубоко дышала и, кажется, была готова заплакать. Эстер хотела что-нибудь сказать, но горло почему-то захрипело.

– Ты кричала. Кошмар? – жрец сел напротив кровати и посмотрел в глаза перепуганной учёной. – Расскажи.

Брукнер не ожидала столь сильного напора со стороны Эверетта: он уставился прямо ей в глаза и, видимо, уходить без объяснений не собирался. То, что видит и слышит девушка, явно имеет какое-то значение, а рисковать пропустить какой-либо знак жрец не собирался.

– Мне приснилось то самое место с персиковым деревом, цветы на нём как будто подсвечивались изнутри, а на небе сияло много… очень много звёзд, тысячи, если не десятки тысяч, но потом… Потом меня поглотила огромная волна, руки из глубины пытались утянуть меня вниз, я сопротивлялась. Ночью мне тоже снилось море, и в тот раз я тоже тонула.

– Будет звучать странно, но послушай внимательно, – жрец сцепил руки в замок и прикрыл глаза. Эверетт точно был измотан и, видимо, хотел немного отдохнуть, но Эстер отвлекла его криками. – Море часто рисуют как символ подсознания. Это то, что живёт внутри тебя. Не стоит бояться морской пучины, она является твоим подсознанием. В следующий раз, когда ты будешь тонуть во сне, не сопротивляйся. Может быть, тебе что-то хотят сказать? В конце концов, это лишь сон, из-за него ты не умрёшь.

Эстер сильно сомневалась в нулевой корелляции между снами и смертью.

***

Сабрина сидела рядом с Тоней, когда в комнату вошли полицейские. Хантер наполнилась праведным гневом – прислали офицеров-мужчин, когда с её стороны поступил запрос на работу исключительно с женщинами:

– В запросе было уточнение, что работа должна проводиться с офицерами того же пола, что и потерпевшая. На каком основании пришли вы?