Надир

Надир
Августа Басманова

Тоня Кроуфорд, известная учёная в области квантовой физики, создаёт космический проект «Чайковский». Экипаж из лучших астронавтов следующего столетия отправляется в путешествие по ту сторону кротовой норы. Но там, в другом измерении, их уже ждут. Кто предсказал прибытие «Чайковского»? И, самое главное, какую цену придётся заплатить не только космическому экипажу, но и самой Тоне во имя истины?

Августа Басманова

Надир

Глава 1. Прощание

– Ваше Величество, Ваше Высочество, дамы и господа, – прожектор осветил лицо очаровательной девушки с россыпью веснушек по лицу, и весь зал замер в ожидании. – Позвольте предоставить слово лауреатке Нобелевской премии по физике, Тоне Хван.

Тоня поднялась на трибуну и хитро улыбнулась. Она всегда так делала, когда волновалась. Высокая блондинка с ровным каре и фирменной красной помадой на губах. Её образ был знаком многим и до этого торжественного момента. Молодая девушка, защитившая пару лет назад докторскую и задавшая тренд на изучение квантовой физики. Впервые за долгое время лицом своего поколения стала учёная.

– Хочу начать свою речь с благодарности королевской семье, нобелевскому комитету, коллегам и друзьям. Получение Нобелевской премии по физике – величайшая честь и не менее великая ответственность. Мы, учёные, дарим миру свои открытия, посвящаем жизнь благу всего человечества. И для меня честь зваться не только лауреаткой Нобелевской премии, но и быть голосом нового поколения исследователей. Дерзайте коллеги, и ваши имена засияют в зале славы священных наук, – когда аплодисменты стихли, Тоня продолжила, – Я не могу не упомянуть одного очень важного человека. Он был рядом со мной с самого начала моей карьеры. От университетских парт и до этого момента. Сейчас он за много километров отсюда, только вернулся с тренировочного полигона и смотрит эту трансляцию. Лётчик и астронавт, Октавиан Александр Кроуфорд. Дорогой, давай поженимся. А, кстати, мой самолёт через три часа, так что простите, я побежала на рейс.

Тоня Хван, запихнув в карман брюк коробочку с медалью, побежала через весь банкетный зал к выходу. Снизу её уже ждала машина. Быстро доехать до отеля, схватить чемодан, сдать ключ и свинтить в Хьюстон. Работа в центре Джонсона, подведомственном NASA[1], её ждать не будет.

Тем временем в центре подготовки астронавтов творился полный хаос. В центре шторма находился Октавиан Кроуфорд, он был своего рода оком бури. Вокруг происходит много всего: кто-то рассыпался в поздравлениях, кто-то вскрикнул от неожиданности (капитан ставит сотку, что это был Эрик), а кто-то просто пребывал в шоке. Вот и Октавиан молча гипнотизировал маленькую красную коробку с кольцом из белого золота. Тоня опередила его меньше чем на сутки. Она не подождала возвращения в Хьюстон, не сделала предложение наедине. Тоня взяла и заявила всему миру, что собирается выйти замуж за капитана Кроуфорда.

«Ну что же, это в её стиле», – Октавиан откинулся на спинку дивана и хмыкнул. Все вокруг удивлённо на него уставились. Что это за реакция такая?

– Она меня обогнала, – Кроуфорд показал коллегам-астронавтам бархатную коробочку. Первыми рассмеялись Фредерик и Джереми, за ними подхватил Октавиан, и веселье прокатилось волной по комнате отдыха.

***

– Дорогой, может, ты не полетишь? У меня плохое предчувствие, – привычно игривый тон Хван, которая уже два года как Кроуфорд, сменился на серьёзный.

Отвратительно холодный, немного скрипящий голос, тяжёлый взгляд и скользящие по смуглому лицу Октавиана длинные пальцы – сегодня Тоня какая-то другая. Кажется, что она действительно переживает, но ведь всё всегда проходит хорошо, верно? На счету у Октавиана огромное количество вылетов, но в этот раз что-то было не так. Интуиция никогда не обманывала Тоню. На невыспавшемся лице учёной беспокойство расцветало всё ярче и ярче. Настолько, что сам Октавиан расхотел участвовать в миссии. Летать вообще было страшно, но хриплый голос и неловкие движения жены пугали ещё больше.

Прикоснувшись к щеке жены, астронавт поцеловал её слишком мягко, слишком интимно, слишком…для пряток за несколько минут до старта. Даже если команде предстояло прыгнуть в кротовую нору – никто из астронавтов не боялся рисков. Одно но – никто из людей на тот конец кротовой норы не отправлялся и уж тем более не возвращался.

– Послушай сюда, Тоня, – начал Октавиан, впиваясь в жену взглядом, – я вернусь, и мы вместе поедем, куда ты захочешь, и будем делать всё, что ты захочешь. Ты поняла?

Ответа не последовало. Было даже удивительно видеть обычно самодовольную, болтливую и флиртующую учёную настолько растерянной: с таким выражением лица она провожала в последний путь отца полтора года назад. Космонавту хотелось взять и отменить всё, едва он увидел мертвенную пустоту карих глаз. Октавиан хотел, верно, но было уже слишком поздно что-то менять – долг зовёт.

– Дор… – договорить Тоня не могла – в горле застрял ком.

– Кроуфорд, мать твою, Тоня – Октавиан впервые так звал свою жену. Из-за чего последняя чуть ли не подпрыгнула от удивления. – Я вернусь. Обещаю.

– Мы отправимся в Диснейленд, а потом устроим кругосветное путешествие по самым крутым аттракционам, – заскулила тридцатилетняя учёная, вешаясь на капитана корабля, – А затем я устрою тебе аттракционы в постели, дорогой.

– Передай что-нибудь тяжёлое, – прохрипел Октавиан.

– Зачем? – С каждым мигом лицо учёной всё больше и больше походило на посмертную маску, несмотря на попытки Кроуфорда успокоить жену.

– Ты всё прекрасно понимаешь! Ты неисправима! – космонавт шутливо растрепал идеальную укладку любимой жены. Он тожё всё понимал.

– До старта пять минут, – противный механический голос резнул по ушам Октавиана, а жалостливый взгляд Тони – по сердцу. Новая стартовая площадка рядом с центром имени Джонсона[2] наполнилась звенящей пустотой. Все ждали только капитана Кроуфорда.

– Не уходи, – тихо проговорила она, хватаясь за костюм мужа, но тот лишь бросил:

– Пакуй чемоданы, не успеешь опомниться, а мы уже поедем в этот твой Диснейленд.

Астронавт подхватил шлем с металлической тумбы и, смазанно поцеловав девушку, направился к кораблю.

***

– Только они могут бесстрашно смотреть во тьму Вселенной… – опять началось, твою налево.

– Команда отважных астронавтов… – Джереми подхватил очередной приступ «героизма» Фреда.

– Октавиан Кроуфорд, Эстер Брукнер, Фредерик Шоу, – два старинных друга переглянулись и хихикнули над собой же.

– Джереми Фейнман, Эрик Вайсмюллер и Эсперанса Кастилья! – последняя со взглядом «чёрт, опять терпеть этих идиотов всю миссию» закрыла люк космического корабля и чисто случайно (но Эсперанса ставила всё золото мира, что эти придурки оставили место намеренно) села между парнями, которые уже во всю капали ей на мозги.

«И почему мне так везёт?» – мученически простонала про себя Эсперанса, когда Фейнман спросил тысячный раз за всё время их знакомства: «от кого ты хочешь услышать сказочку сегодня?». Девушка точно не могла сказать, что ей пытались наплести, так как совершенно не слушала. Впрочем, Кастилье не привыкать, с этими придурками у неё уже была миссия пару лет назад. Эрик же просто чудом остался в стороне от приставаний товарищей и молча наблюдал за происходящим со стороны. Эсперанса нарекла его предателем – мог хотя бы попытаться отвлечь Шоу, сидевшего ближе к нему.

– Доро… Капитан Кроуфорд, вы готовы? – раздалось чересчур взволнованно. Кроуфорд был абсолютно уверен, что Тоня сейчас впивалась и расчёсывала ногтями до крови свои прекрасные ладони. Он помнил эти полумесяцы слишком хорошо – из-за вечного напряжения шрамы не сходили и грозились остаться навечно.

– Да, – щёлкнули крепления ремней безопасности, Эстер по короткому кивку капитана экспедиции запустила панель управления, сосредоточенно всматриваясь в цифры на экране.

– Эстер, малышка, не налажай, а то эта вылазка станет для тебя первой и последней, – пропела Кроуфорд, пытаясь хотя бы как-то успокоить свои нервы, переходя на глупые подколы, но муж её прервал:

– Тоня, отстань от неё, Брукнер со всем справится, – едва заметно приподняв уголки губ, астронавтка приободрилась, и тут началась серьёзная игра. – Показатели в норме, экипаж готов к вылету.

– Запускаем обратный отсчёт до старта научной экспедиции корабля «Чайковский», – Октавиан с волнением сглотнул, а Тоня продолжала, серо, серьёзно и сухо, с такой траурной сталью в голосе, какую капитан никогда не слышал.

– Десять, девять, восемь… – Голос Тони предательски дрогнул. – семь, шесть…

– Пять… – прошептал какой-то ребёнок у экрана телевизора, смотревший трансляцию на пару со старшей сестрой.

– Четыре… – один из стажёров NASA едва ли не прилип к экрану ноутбука.

– Три, – Эстер нахмурилась, в её сапфирно-синем взгляде читались мандраж, радость и страх. – два…

– Один, – Октавиан схватился за рычаг левой рукой и приготовился его потянуть, говоря одновременно с Тоней, – Poehali[3].

***

– Она действительно сказала это! – воскликнул Фред, когда корабль сошёл с орбиты Земли.

– Боже, на ком я женился… – Октавиан потёр переносицу, в очередной раз раздражённо вздыхая.

Кроуфорд так устал: интенсивные тренировки, тщательный контроль здоровья и питания, изучение множества научных трудов и учебного материала, разработанного специально для экспедиции… И ради чего всё это? Чтобы полететь на чёртовом «Чайковском» и удовлетворить влажную фантазию Тони, которая даже сексом занимается под «Франческу да Римини» на фоне. И как судьба допустила такое? Хорошо, будем честны, упорству учёной стоит позавидовать – добиться внесения своего «авторского видения» в федеральный проект крайне сложно.

Отгоняя сторонние мысли, Октавиан обратил своё внимание на панель управления, полностью погружаясь в работу и поглядывая то на Эстер, которая держалась подозрительно спокойно и собранно для первой-то миссии, то на парочку идиотов, старательно выводящих из себя не только Эсперансу и Эрика, но и самого Кроуфорда.

«Полёт будет долгим…» – вздохнул Октавиан, переключая корабль на автопилот после преодоления пояса астероидов и откидываясь на спинку кресла.