Надир

«Мы не выживем».

– Дорогой, вы обязательно справитесь! – внезапно громко прозвучал голос Тони, так, что умолкли все, даже вечно болтливые Джер и Фред. Учёная не пыталась утешить или поддержать – она приказывала, возводила свои слова в аксиому.

Шесть минут. Им осталось жить всего шесть минут. Октавиан нервно дёрнул плечом.

– Только они могут отважно смотреть во тьму Вселенной…– как же они надоели. Но пусть. Хотя последние слова вроде этих и казались бредом, но ребята так старались успокоить себя. Да, это нелепо, но лучше встретить смерть лицом к лицу со смехом, верно? Не каждому хватило бы на это смелости. – Команда бесстрашных астронавтов…

– До столкновения пять минут, – глухим голосом прохрипела Эстер, а Эрик, сидевший прямо позади неё, сложил руки и молился Богу. Никто не мог произнести ни слова.

– Датчики? – голос Тони дрогнул, из-за чего сердце капитана налилось кровью.

– В норме, – ответил Кроуфорд, на его лице заиграли желваки. Если Бог и существует, то для Октавиана – это Тоня, которая могла бы сказать, что глупая шутка затянулась, и ребятам пора возвращаться домой.

– Октавиан Кроуфорд, Эстер Брукнер, Фредерик Шоу, – не сдавался Джереми, но его голос тоже дрожал.

– Четыре минуты, – у Эстер на Земле осталась только старшая сестра, сможет ли она продолжить жить без неё, оставшись совсем одна в столь страшном мире? Хотя они уже давно перестали общаться, так что…

– Джереми Фейнман, Эрик Вайсмюллер, Эсперанса Кастилья, – Фред усмехнулся, отбивая пять своему лучшему другу и пытаясь разрядить напряжение шуткой, – Вы слышали о ресторане…

– Октавиан, я хотела сказать…– Кроуфорд слышал в голосе Тони едва теплившуюся надежду, видимо, под конец жизни капитану придётся солгать. Вот отстой.

– Три минуты, – уже более уверенно сказала Брукнер, а Эсперанса, всё время сидевшая с лицом «мне всё равно на всех и вся, отвалите», закусила губу и задрожала всем телом.

Да все они понимали, что выжить у них лишь один шанс на миллион. Нет, на миллиард. Или какие там числа больше бывают?

– Ты упаковала чемоданы, Тоня? – «дорогой», видимо, в последний момент останется лжецом.

– Только представьте, как мы будем популярны у девчонок! – в один голос пропел дуэт.

– Все показатели соответствуют норме, – это уже Эстер. Никто не хочет дать Тоне и слова сказать.

Октавиан мелко задрожал, видя перед собой среди кромешной тьмы ещё большую тьму, обрамлённую светом, которая как воронка затягивала окружающее (или ему так только казалось?). Оставалось лишь надеяться, что у этой двери есть выход не в сторону ада. Жизнь перед глазами Кроуфорда не проносилась, нет. Наоборот, всё будто замедлилось: дуэт продолжал травить шуточки на фоне, Эстер пустыми глазами смотрела вперёд, Эрик с большим и большим усердием молился, а Эсперанса пребывала где-то в своём мире, совершенно не реагируя на окружающий нарастающий хаос.

– Две минуты, – Тоня всё же вклинилась. Она с трудом стояла посреди наблюдательного центра за главным компьютером и еле сдерживала подкатывающие одновременно желчь, слёзы, шок и истерику. Одному Богу известно, что с ней происходило, но учёная старалась держаться, ведь они с Октавианом расстаются на какое-то время. Будет грустно, не сказать в последний раз…

– Я люблю тебя, Тоня. Помни это всегда.

– Минута, нас затягивает, – одним этим предложением Брукнер заставила всех притихнуть.

– Обещаю, – прервав гробовую тишину, Тоня всё же не сдержалась, и солёные капли покапали на белоснежный халат.

Связь оборвалась.

[1] NASA – National Aeronautics and Spase Administration. Американское космическое федеральное агенство.

[2] Центр имени Л. Джонсона – одно из зданий NASA, в нём находится центр управления космическими полётами.

[3] Так как действия происходят в Соединённых Штатах, то слова на русском пишутся с транслитерацией, чтобы читатели могли почувствовать разницу.

[4]Кротовая нора и червоточина – одно и то же.

Глава 2. Будут жить

Как только связь оборвалась, Тоню стошнило прямо на идеально отглаженные брюки Пауля. Он было хотел разозлиться, но осознавал, что никто в мире сейчас не сможет понять чувства Кроуфорд. Рейден подбежал к учёной и, силой заставив её встать, отвёл к медикам. Бледная настолько, что с её блондинистыми волосами она стала похожа на труп, Тоня еле переставляла ноги, что-то бормоча и до белых костяшек сжимая кисти в кулаки. Её было не узнать – хотя полчаса назад она была на взводе – типичное состояние Тони для последних нескольких дней, но сейчас даже невпечатлительному Рейдену было тяжело на неё смотреть. Кроуфорд еле переставляла ноги, опираясь на плечо ассистента, и с трудом сдерживала подступившую к глазам влагу.

– Не уходи, – просипела Тоня, цепляясь за рукав Рейдена, как за спасительный круг. Когда Нагаи подошёл ближе и присел перед девушкой на корточки, Кроуфорд перестала сдерживать поток слёз и закричала, – Я не успела сказать, что люблю его! Связь оборвалась!

– Вы ещё увиди…– только и успел начать ассистент, но Тоню было не остановить.

– Чёрт знает, когда мы вообще увидимся! Рейден, скажи, что мне делать?! – её орехово-карие глаза сверкали безумством, а пальцы, которыми Кроуфорд вцепилась в халат Нагаи, крупно дрожали. Ассистент многозначительно посмотрел на санитаров. – Сколько пройдёт времени? Скажи, ты же знаешь, ты знаешь больше всех нас вместе взя…

По указке Рейдена санитары вкололи Тоне снотворное и уложили её на койку, лишь пальцы всё ещё цеплялись за край рукава парня и редкие слёзы скатывались по щекам.

Проснулась Кроуфорд от яркой вспышки во сне и оглянулась вокруг: рядом были только несколько медицинских работников, совершенно не замечавших, что Тоня проснулась. Учёная села в постели, пытаясь успокоить окружающее пространство, которое агрессивно закрутилось вокруг её (Тони) головы. Левая рука онемела, видимо, Кроуфорд её отлежала. Пытаясь встать, девушка зашаталась и упала на кровать обратно. Последняя сдвинулась и металлический скрип прошёлся по кафелю – Тоню заметили. Санитары тут же подбежали и много раз повторили Тоне, что надо ещё полежать, пока побочные эффекты ослабнут. Но она их, естественно, не послушала и, посмотрев на часы, для чего пришлось прищуриться – очки остались в главном зале – попыталась уйти из медицинского кабинета, отчаянно сопротивляясь, остановил её только приход Рейдена.

Чёртов ассистент, судя по его виду, не станет отвечать на вопросы Кроуфорд. Но учёная всё-таки попыталась:

– Рей…

– Я отвечу только на один вопрос, подумайте хорошо, прежде чем его задать, – Нагаи устало вздохнул.

Под его практически чёрными глазами залегли не менее тёмные круги, иссиня-чёрные волосы были взлохмачены, а взгляд, хотя и был достаточно чётким, всё равно сквозил сонливостью – видимо, Рейден сам недавно встал. А каким дерзким он стал! В своё время ведь именно Кроуфорд требовала ввести его в качестве своего ассистента в координации этой миссии! «Всего один вопрос, бла-бла,» – раздражённо подумала Тоня, окончательно просыпаясь. Но голова всё равно ещё туго соображала – ясное дело после убойного снотворного. В общем-то, Кроуфорд была благодарна – засыпать стало очень тяжело. Тоня уже знала, какой вопрос задаст, в надежде услышать конкретный ответ, но Нагаи не станет её утешать, нет. Он слишком прямой и холодный – иногда учёной казалось, что у него совсем нет эмоций.

– Когда они снова выйдут на связь? – Тоня знала, что Октавиан и остальные останутся в живых. Просто обязаны.

– Не факт, что вы это застанете, – Рейден неопределённо пожал плечами и вперился взглядом в недоумевающую Кроуфорд, – они могут дать о себе знать сегодня, завтра, через год или через тридцать лет. Если вообще выйдут на связь, вы заметили…

– Да, перед их нырком в кротовину резко подскочил расход энергии, уверена, Октавиан… – Тоню проняла крупная, холодная дрожь. – Ты думаешь, что они не выживут, да?

– Я уже ответил на вопрос, лимит исчерпан, доктор Кроуфорд, – Нагаи поднялся с табуретки, поправил помявшийся халат и уже у двери обернулся, – через три часа ваша смена, приведите себя в порядок.

– Ты говорил, что мы ещё увидимся, – просипела в никуда Тоня и пустым взглядом посмотрела на оранжево-розовое рассветное небо. – Ты меня обманул…

***

Спустя пару недель проживания в центре управления полётами – Тоня уходила оттуда только помыться и поспать (ладно, спала она тоже там) – Кроуфорд уже перестала понимать, сколько сейчас времени, и какой по счёту идёт день. Учёная, откровенно говоря, устала. Её карие глаза покрылись красными пятнышками лопнувших капилляров, под глазами пролегли тени, а светлые, некогда блестящие волосы стали тусклыми и с каждым днём всё больше походили на солому. За эти две недели Тоня не дала ни одного интервью, отправив за всё отдуваться красавца Рейдена. Кроуфорд знала, что многие не устоят перед его скромной прохладной улыбкой и сексуальной родинкой под левым глазом. И он, вроде, отлично справлялся, талантливо привирая, что легендарная Тоня Кроуфорд слегла с болезнью, поэтому не может показаться на публике.

Впрочем, тут Рейден был прав – Тоня болела постоянным контролем мониторов. Её очень просили уйти и взять отдых на пару дней, но она боялась пропустить сигнал от «Чайковского». Всё закончилось тем, что Кроуфорд запретили появляться в здании, пока она не приведёт себя в норму. Следить за ней, естественно, пришлось Нагаи. По его лицу, честно говоря, было совсем не ясно, рад он этому или нет. Но Тоню постоянное присутствие ассистента рядом жутко раздражало. Ещё больше злило, что без него она бы не справилась с гнетущими мыслями. В какой-то момент она по-детски надулась и попыталась прогнать его с порога своей квартиры репликами вроде «ты плохой и надоел мне» – нервы Кроуфорд были на пределе. Спасти их могли только две вещи: если бы Рейден ответил на все вопросы и, естественно, сигнал от «Чайковского». Но ни первое, ни второе в ближайшее время не планировалось, из-за чего Кроуфорд едва не доходила до истерики.

***

– Рейден…

– Я не могу ничего сказать, доктор Кроуфорд, простите, – Нагаи сцепил свои руки в замок и положил на него подбородок. – Всё будет так, как надо. В том, что они живы, сомнений нет.

– Их объявили пропавшими без вести ещё пять с половиной месяцев назад и собираются посмертно выдавать медали Конгресса [1], если не объявятся через две недели…– Тоня сглотнула подступавший к горлу ком и, посмотрев раскрасневшимися и мокрыми глазами на Рейдена, с надрывом прокричала, – Так как ты можешь говорить, что всё в норме? Эти ублюдки хотят дать мне произнести прощальную речь над пустым гробом Октавиана! Ты это понимаешь?!

– Доктор Кроуф…