Надир

– Работников не хватает, – полицейский сел напротив Кроуфорд и прошёлся по ней взглядом. – Миссис Кроуфорд, вы готовы дать показания для вашего дела?

– Мисс Хантер, не переживайте, – учёная взяла из рук адвокатессы блокнот и написала в нём «мы будем использовать этот факт». Сабрина лишь молча кивнула и проверила, включена ли её прослушка.

***

Когда Рейден узнал, что перед его встречей с Тоней назначили допрос, он уже был готов к негативной реакции со стороны Кроуфорд. Когда Рейден наконец увидел Тоню в комнате для встреч, он уже ни к чему не был готов.

Учёная смотрела пустыми глазами на бесцветное мартовское небо и совсем не обратила внимание на Нагаи, когда он опустился на диван рядом с наставницей. Мужчина молча ждал взгляда Кроуфорд, но она упорно продолжала наблюдать за серым небом, как будто там, где-то в стратосфере, за облаками, есть что-то необходимое прямо сейчас. Рейден не выдержал первым:

– Рад наконец с вами встретиться, доктор Кроуфорд.

– Да, давно не виделись, – Тоня всё ещё не отводила взгляд от неба. – Чем сейчас занимаетесь в штабе? Ждёте открытия новой галактики в Эридане?[2]

– Прямо сейчас мы ждём вашего возвращения в штаб. Петицию одобрили, если правильно разыграть карты, то… – Нагаи воодушевился, когда услышал колкость от учёной, но она не дала ему договорить.

– И что же это за карта? Моё изнасилование? Отличная идея, ассистент. Восстановить проект, который не даст никаких результатов кроме моих походов к психотерапевту ближайшие лет десять? Ах, да, даже к психотерапевту ходить проблемно, вот незадача! – Тоня наконец повернулась лицом к коллеге и, не отрываясь взглядом от его глаз, продолжила. – Сраный Руперт подставил меня, чтобы устранить. И, да, у них с Яначеком клуб любителей харассмента. Думаю, про это ты слышал? Допустим, петицию одобрят, но что дальше? Экипажа больше нет. Октавиан мёртв, кротовая нора разорвала его на атомы. А ещё я в полной заднице. Рейден, чудес не бывает.

– Мы сможем всё доказать, доктор Кроуфорд.

– Что «всё»? Что я во всём права? Рейден, всем насрать на науку, пока она не даёт хотя бы малейший шанс улучшить жизнь. Люди умерли из-за этого исследования, никто не станет поддерживать продолжение подобного. Или ты думаешь, много желающих стать очередным героем посмертно? – учёная вздохнула и опустила взгляд на свои руки. Обручальное кольцо она так и не сняла. Уже давно стоило это сделать. Но Тоня не могла. Не могла попрощаться с воспоминаниями об Октавиане. – Я потеряла всех и всё. И себя. Не заставляй меня ещё больше мучаться. Петицией занимайтесь, раз уж так хотите, можете и мою ситуацию использовать, но прямым образом я в этом участвовать не буду. После выписки я уеду куда-нибудь на Аляску, устроюсь учителем физики и найду там свой покой. А теперь мне пора гипнотизировать потолок в палате. Бывай.

Кроуфорд встала, на прощание похлопала Нагаи по плечу и вышла из комнаты для встреч. Рейден обратил свой взгляд на небо, пытаясь понять, что так усердно высматривала Тоня.

***

Закат с каждым днём становился всё скоротечней, а жители теперь практически не снимали пончо. По словам Эверетта, эта зима должна наступить раньше, и она будет намного жёстче, чем обычно. Как выжить поселению, когда не хватает рук для заготовок на зиму? Многие понять не могли, из-за чего настроения в обществе мрачнели с каждым днём. Все здоровые люди работали на износ, а те, кто выздоравливал, при первом же разрешении целителей направлялись в поля и леса.

Тревога передалась и Авроре, но она практически никак не показывала свои переживания вообще никому. Эстер хорошо понимала, что Ро может сорваться в любой момент, потому что пустой взгляд, в который девушка пыталась добавить привычные искринки, с каждым днём становился всё более стеклянным. На улице лил дождь, и девушки спрятались от него в доме Эверетта, точнее, в комнате Эстер. Здесь пахло травами, воском и лёгкой влагой.

Подруги перебирали травы и разделяли их на составные части, которые могли использоваться в разных лекарствах, напитках и даже блюдах. В последние несколько дней девушки постоянно собирались вечерами именно здесь, чтобы обменяться историями, впечатлениями о прошедшем дне и совместить это всё с работой. О будущем они больше не говорили – настроение портить не хотелось никому. Иногда к ним заглядывал Дин, помощник целительницы, чтобы проконтролировать состояние Брукнер, а вечерами он же приходил забрать рассортированные травы для лечения.

Когда учёная спрашивала о членах экипажа, парень хмурился и виновато опускал взгляд в пол, будто от него зависел сам факт эпидемии в поселении. И если об Октавиане Дин говорил хотя бы что-то положительное, что он иногда открывает глаза, а температура Эсперансы спала, то при упоминании Эрика целитель сжимал кулаки и всякий раз извинялся перед Брукнер. После каждого такого разговора Эстер ненадолго уходила в себя, но Ро старалась её отвлечь и спрашивала о науке и жизни людей на Земле. Иногда на такие рассказы слетались и другие слушатели – Эверетт и Алек. Естественно, только после работы. Вот и сегодня, пока на улице нещадно лил дождь, и все дела были сделаны, Алек принёс кувшин с ягодным соком и булочки. Пока местные рассаживались и обсуждали космос, Брукнер кое-что заметила.

– У ваших самых ярких звёзд очень интересные названия, – начала астронавтка, откусив кусок от сладкой булки, – Тринити – название первого испытания ядерного оружия. Думаю, если бы не Оппенгеймер, то мы бы сейчас здесь и не были. Но это очень спорно. Не один человек, так другой придумал бы что-то похожее. Разумеется, есть международные соглашения, они ограничивают разработку и использование ядерного оружия, но сам факт его существования пугает. Так, дальше… Эверетт.

– Да? – жрец посмотрел в глаза Эстер, из-за чего она смутилась и отвела взгляд, что не укрылось от Ро, которая при каждом удобном случае напоминала Брукнер, какой жрец замечательный, но почему-то всё ещё один. – А, ты про звезду.

– Эверетт – это фамилия знаменитого учёного, он создал теорию многомировой интерпретации Вселенной. К слову, она повлияла на открытие Тони. Без её работы Надир могли и не обнаружить.

– А наш Эверетт симпатичнее вашего? – Аврора ввернула вопрос во время речи учёной с хитрой улыбочкой, из-за чего Алек неодобрительно посмотрел на подругу.

– Да, сим… – Едва начав говорить, Эстер поняла, что хотела от неё услышать Ро, и щёки Брукнер тут же залились пунцовым цветом. – Аврора!

– Ну-ну, не злись, – Ро протянула Брукнер глиняную чашку с соком, пытаясь перевести тему. – Лучше выпей сок, он сделан по рецепту Алека, ничего вкуснее ты не пробовала. И всё же наш Эверетт…

Пока Аврора весело смеялась из-за реакции Эстер, а Алек неодобрительно высказывался в сторону подруги, потому что так себя вести неприлично, Эверетт в полном молчании жевал булочку и улыбался глазами. Нет, не потому что астронавтка назвала его красивым, а потому что встреча с друзьями согревала душу, если бы они всегда могли так собираться… Но Брукнер улетит с экипажем, когда всё наладится. Наладится ли «всё» для жреца? Он слишком сильно привязывается к людям, особенно к таким, как Эстер. Мужчина нахмурился – что значит «особенно к таким»? Но сейчас думать ни о чём не хотелось, так что жрец просто взлохматил волосы Ро и сказал ей прекращать подтрунивать над учёной. Астронавтка после своих слов так и не смогла поднять на него взгляд.

– Дождь закончился, – Алек напомнил о себе и встал, потянув за собой подругу. – Кажется, кое-кому пора идти домой. Верно, Ро?

– Да, нам пора расходиться, – Эверетт сходил к себе в комнату и вернулся с большим одеялом в руках, когда Аврора с Алеком ушли. – Держи, Эстер. Холодает, а ты ещё не выздоровела. Если температура будет такой же, то скоро начнём топить печи. Доброй ночи.

Жрец ушёл, даже не дав девушке ответить.

Этой ночью Брукнер не снились ни море, ни звёздное небо. Ей снилось, как кто-то заплетает её волосы и низким, бархатным голосом рассказывает истории. Но учёная даже не пыталась сделать вид, будто ей интересны истории, а лишь прислушивалась к прикосновениям холодных пальцев, когда они иногда ненароком касались её шеи. Отскакивать от прикосновений не хотелось.

***

– Запись с допроса Тони у нас есть, – Вайолетт протянула каждому из друзей по флешке и оставила одну себе. – На случай, если у кого-то изымут запись, то она есть у других, а также на запасных носителях. Посторонние их точно не найдут. Я же журналистка, естественно, я знаю, как это работает! Советую вам продублировать материал куда-нибудь. И поставить пароль. Обязательно поставить пароль на данные. Если коротко: нарушений было более чем достаточно, даже несмотря на постоянные замечания Сабрины. Это паршиво, но может сыграть на руку. По её словам, Тоня тоже всё прекрасно понимает.

– Ты пробила полицейских по базе? – Пауль покрутил в руках флешку – точную копию его университетской – и сжал её в руках. Его переполнял гнев за Тоню, за сестру и вообще за всех, кто попадал в такие ситуации.

– Кое-что узнала, но ты же знаешь, что частная жизнь сотрудников полиции охраняется законом особенно тщательно. Дайте мне дня два, не больше. Всё, что уже нашла, есть у вас в руках, изучите потом дома, а сейчас мне надо бежать, интервью на телевидении касательно петиции. Припрём к стенке этих ублюдков? А, кстати, Рейден, по поводу встречи с Бенедеттом. Она через три дня во время твоего обеда. Готов? Я напишу после интервью. – Доррис поправила сумку на плече, накинула пальто, натянула чёрную кепку на кучерявые волосы, обняла друзей и ушла по делам.

Нагаи и Хантер остались наедине. Ни один, ни другой не могли поднять взгляд друг на друга, будто боялись увидеть свою вину в отражении чужих глаз. Но в чём они были виноваты? Оба учёных с большим уважением относились к Тоне. Когда она получила Нобелевскую премию, Рейден только перевёлся из другого центра, а Пауль стажировался всего год, но Кроуфорд, увидев их страсть к исследованиям и трудолюбие, сразу же позвала в свою команду.

Лицо Нагаи чаще всего ничего не отражало, но в тот момент он был так шокирован, что челюсть новичка отвисла не метафорически, а вполне реально. С тех пор Рейден стал тенью следовать за Тоней, приносил ей жаропонижающее, если Октавиан был в командировке, и выслушивал все жалобы на сраного Руперта, надоедливых репортёров и постоянно повышающиеся цены в магазинах. Оба из семьи Кроуфорд не сомневались в Рейдене как в надёжном товарище и талантливом учёном. А ещё они делали ставку на продвижение Пауля, который буквально с помощью пары слов заставлял заткнуться весь состав центра управления полётами NASA. Даже пресса его побаивалась.

И они оба не справились, хотя обещали друг другу уберечь самих себя и наставницу, давшую им хороший карьерный скачок.

– Эверетт передал, что Эстер пришла в себя, Октавиану тоже медленно и верно становится лучше, – Хантер всё же с надеждой посмотрел в угольно-чёрные глаза друга и тут же отвёл взгляд (Смотреть прямо на Рейдена всегда было неловко, наверное, из-за его проницательности). – Но вот Эрик… Он не приходит в себя уже несколько дней. Боюсь, что придётся готовиться к худшему.

– Жизнь слишком жестока к действительно хорошим людям, верно? – Пауль сцепил пальцы в замок и сделал глубокий вдох.

Нагаи не расслышал шёпот друга в полной мере, но этим двоим не привыкать читать по губам. Рейден пересел на диван справа от Хантера и обнял его. Оба они устали и хотели уйти из штаба, но понимали, что обязаны остаться и помочь экспедиции и Тоне чем могут. Пауль безжизненно прошептал:

– Если мы не можем уберечь тех, кого мы любим, то какой смысл во всём, что мы делаем? Какой смысл в жизни, если мы не можем защитить саму нашу жизнь?

– Высший балл по философии был у тебя, а не у меня, Пауль. Как сказал бы профессор Уилсон: «Подготовь реферат объёмом сорок страниц на тему поиска смысла жизни в произведениях писателей 19 века до завтрашнего дня и принеси в полностью оформленном виде в папке конкретного цвета», – Нагаи потрепал друга по голове, полностью уничтожив идеальную укладку, и получил заслуженный щелбан от Хантера. – Ладно, я пойду домой, есть одно важное дело.

Когда Рейден ушёл, Пауль достал из мини-бара полупустую бутылку неприлично дорогого виски и стал пить прямо из горла, попутно перелистывая сенсором каналы на телевизоре. Остановившись на какой-то скучной мыльной опере, учёный пил до момента, пока не уснул. И даже во сне научные изыскания, работа в центре управления полётами и дотошный профессор Уильямс не давали покоя. Хантеру однозначно нужен был чёртов отпуск.

***

Всё ближе октябрь, так что лишнего времени на отдых ни у кого нет. Так и Фредерик с Джереми помогали с заготовкой дров для печей и сбором урожая, пока Эстер продолжает заниматься травами вместе с Авророй. Члены экипажа практически не пересекались долгое время, но как только выдался удачный день, Брукнер поспешно собрала вещи и переехала обратно в дом команды. По мнению девушки, искать корабль Первых надо было до наступления реальных холодов, иначе придётся действительно сильно задержаться. Прихватив с собой товарищей по космическому цеху, Эстер пришла в обеденное время к Эверетту и потребовала флешку с данными Первых Людей.

– Ты уверена, что уже в состоянии разгуливать по лесу? Дорога в одну сторону займёт приличное количество времени, – жрец подошёл к маленькой тумбочке в дальнем углу и достал флеш-карту. – Я составил для вас карту.

– Это мой звёздный час? – Фред взял карту в руки и внимательно рассмотрел. – Нам нужно идти на север, верно?

– Верно, на север.

– Как вы определяете, где какая сторона света? Есть компас?

– Он не потребуется. Вы не запутаетесь, на деревьях повязаны ленты. Карта, скорее, для перестраховки. До болезни и вашего прибытия мы относительно часто бывали в том месте, так что дорогу мы отметили, чтобы никто не потерялся. Боюсь, приставить к вам никого не могу, работы в поселении много, сроки поджимают…

– Мы справимся, – Шоу пожал плечами и потянул к выходу друзей. – Пойдёмте, возьмём оружие на всякий случай.

– Вы можете взять топоры для деревьев, чтобы не ходить далеко, – Эверетт вложил флешку в руку Эстер, и в этот момент в пещеру к жрецу вбежал Дин.