Княжна для викинга. Книга 1

– А знаешь, что…– Арви склонился над ухом Дивы. – Пойди и скажи это князю. Сама.

Дива тут же поменялась в лице. Кровь отхлынула от ее кожи, и она стала белее ворота сорочки. Рёрик, конечно, был с ней намедни любезен и терпелив, можно сказать, даже добр, но не настолько, чтоб принимать отказы.

– Если княгиня пожелает, я велю доставить рукописи сюда. Дабы они были удостоверены прямо здесь, не отрывая благородную руку от меда и хлеба…

Эта издевка больно уколола Диву. Неужели она настолько ограниченна, что не сумеет понять суть написанного или не захочет в силу того, что у нее есть мед!

– Что у тебя там? Долговые купцам? – Дива властным жестом указала перстом на стол. Этот бесстыжий наглец никак не уймется. Надо быстрее все подписать. Так он скорее оставит ее в покое. А потом, после обеда, она придумает, как от него избавиться! Самое подходящее – послать на корм свинкам. Но, видимо, придется избрать менее суровый способ, допустим, спровадить обратно к бабке под каким-нибудь предлогом. Может быть, князь будет рад новости о ребенке и выполнит просьбу своей княгини. – Давай сюда свои…

– Долговые? Нет, на оплату накопленных обязательств перед купцами у княгини нет средств. Хотя княжеский дом, и правда, задолжал уже изрядно. За многие годы. К разговору о казне мы вернемся позже.

– Так что там? – раздраженно цыкнула Дива. То, что ее отец привык жить на широкую ногу, известно. Гостомысл был мудр и не спешил с выплатами. Однажды он поделился своими взглядами на сей вопрос: «Авось платить не придется. Мало ли что еще может сделаться!». Дива вздохнула, отмахнувшись от налетевшего воспоминания. Вот и не пришлось ему платить, теперь на ней все повисло. Не зря Разумным прозвали…– Так что там? Давай уже…

– Всего лишь письма соседям и некоторым подданным князя, повествующие об изменениях, произошедших, собственно, в самом Новгороде, – прозрачные глаза тиуна следили за собеседницей, будто подначивая ее своим спокойствием на новый выпад.

– Но я не измышляла никаких посланий…– наивно возразила Дива.

– Княгиня до чрезвычайности проницательна, – бросил Арви глумливо. – Тем не менее письма готовы. И княгиня либо подписывает их прямо здесь…Либо, если будет угодно вникнуть в содержание, я буду ожидать княгиню в гриднице…– и увидев, что она собирается возразить, Арви опередил ее, – княгиня подпишет письма. И пусть не забудет прихватить с собой печать отца. Так велел князь, – последнее утверждение прозвучало грозно и неминуемо.

Тиун бесцеремонно хлопнул дверью, удаляясь из кухни, где осталась огорошенная Дива и три притихшие за печками поварихи. Одно упоминание о князе сковало ее волю. Дар речи исчез. «Может быть, он вообще ничего не повелевал?!», – смутно шевельнулось в ее голове. Еще недавно она была полна сил, а уже сейчас сникла, окунувшись в омут опасений. И что это ей вздумалось веселиться поутру? Неужто она позабыла о горе, что постигло ее дом? Нет, она не выпускала этого из памяти ни на миг, но пыталась обмануть себя. Обрести важные цели, построить свой новый мир на останках старого, убедить себя в том, что все не так плохо, как есть на самом деле.

Лишенная сил после упоминания о Рёрике, Дива поплелась в гридницу, где Арви занимался делами княжества. Дива ступала медленно и тяжело, будто ноги ее были из камня. Вдруг она словно увидела себя со стороны – понуренные плечи, потухшие глаза – уж не этими ли орудиями она собирается упрочить свое положение?

Вздохнув, Дива выпрямилась. Осанка теперь ровна, голова гордо приподнята, взгляд решителен. Хотя в душе по-прежнему таится слабость. Придется идти к Арви и больше не плести эту чушь про то, что он никто. Поскольку нынче этот негодяй, пожалуй, могущественнее, чем она. Тиун видите ли. Да что тиун! Любой бездомный оборванец более могуч, ведь он не заложник, вынужденный с улыбкой пресмыкаться пред врагами.

****

Дива сидела напротив тиуна и ждала, пока он подготовит письмена. В ее голове роились мысли. Да, зря она вспылила. Ее длинный язык куда более скор, чем ее ум. Будь она сдержанней, этот старый хитрый змий Арви был бы теперича ее союзником. А так он станет ненавидеть ее до тех пор, покамест не сойдет в загробный мир. Ах, батюшка, как не хватает батюшки…Он бы все уладил одним лишь взмахом княжеской длани. А нынче ей, Диве, придется выкарабкиваться самой. Одно уже ясно – надо сдерживаться в дальнейшем и больше ни с кем не ссориться…

– Княгиня должна в каждом письме употребить привычное и закрепившиеся обращение к чтецу или каким-то иным образом указать на то, что письмо написано от семьи Гостомысла…К примеру, здесь…– Арви указал на образец, уже кем-то редактированный, вероятно, Аскринием. – Здесь сказано: «Верный друг, разделивший с нами радость похода к дальним берегам Царьграда…». А здесь чуть иначе, но тоже удачно: «Мы давно полагали породниться с хозяином Белого озера…», – тиун разложил перед Дивой письма. – Печать у княгини при себе? Она нужна мне…– напомнил Арви.

– Я желаю для начала ознакомиться с посланиями, которые ты собрался рассылать от моего имени, – сообщила Дива с деловым видом.

– От имени княгини – сегодня…А завтра послания будут отправляться от имени князя, – укусил Арви, давая понять, что на деле у нее уже нет полномочий. А скоро не будет даже видимости, так как все права она передаст супругу, представив его князем новгородским.

– А если я не захочу ничего писать? – возразила Дива, скорее, по привычке спорить где надо и где не надо, нежели собираясь вновь брыкаться. Даже ей было понятно, что сопротивляться бесполезно.

– Дражайшая княгиня должна поучаствовать. Для нее – это возможность сохранить и имя, и благополучие. Иначе как бы чего не стряслось…– зашипел Арви. Его зеленые глаза с издевкой смотрели на недоумевающую Диву. – Мир полон случайностей. И в печальном случае правитель сможет выбрать себе новую жену. Уже необязательно из княжеского рода, – погрозил Арви. – Приступай уже к посланиям для друзей Гостомысла. И печать отдай.

– Да как ты смеешь мне грозить, прохиндей? – взбеленилась Дива. Этот наглец кого угодно выведет из себя своим приказным тоном!

– Печать на стол, – голос Арви прозвучал столь строго, что Дива даже стушевалась. Мало ли его угрозы подкреплены княжеским дозволением!

– Подавись, пролаза, – Дива шмякнула на стол печать, про себя осознавая, что задирать его бесполезно. Подписать ей придется, как и отдать печать Гостомысла. Однако надо сохранить хотя бы внешнее достоинство и изобразить, что сия ноша для нее нежеланна. И она с радостью взвалит бремя забот на князя! Не ей же управлять княжеством, в конце концов! – А знаешь, что…Я ведь не против. И даже более того…Буду счастлива, если за управление землями возьмется наш мудрый правитель. Ибо из него получится великодушный отец для всего княжества. Я, признаться, и сама не раз подумывала об этом…Но считала не совсем уместным после всего…– не сдержалась Дива.

– И здесь, – вполголоса добавил Арви, стараясь получить необходимые каляки, не прерывая ее речи. Он уже понял, что заткнуть ее проще простого. Главное, нужно быть готовым, что она в любом случае станет препираться какое-то время, о чем бы ни шла речь. Видно, такая натура – несогласная и вечно протестующая.

– Да и не женское это занятие, – Дива продолжала выписывать длинные имена с упоминанием всех значимых титулов и закрепившихся обращений, одновременно понимая, что ее слова к Арви лишь пустой звук. – А дело это серьезное, требующее ясности ума и духовных сил. Моя же обязанность – помогать князю в его нелегких страдах. – Дива лишь бегло просматривала текст. Да и что там смотреть? Приветствия, рассуждения, заверения в дружбе… Все от лица князя. И ее имя также упоминается. Это хорошо… Значит, она все же не последняя фигура в княжестве. А это что?!

Диву совершенно выбил из колеи абзац, начинающийся со слов: «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет…». Это предвещало нечто вопиющее. Она глотала целые строки лишь бы быстрее добраться до сути. И вскоре обнаружила главное зерно рассуждений. «Вот оно, что…Призвали мы его, значит…Сами! Славного князя Рюрика…Потомка древних ругов…Прийти на помощь, «княжить и владеть нами»…Призвали потому, что сами не в силах порядок навести на собственных землях! А он, стало быть, может!

– Что это за позор? – взорвалась Дива, тряся рукописями перед носом тиуна. Подлецы! Она больше не может молчать! – Что за бесчестье? Кто в это поверит?

– Поверят. Ведь княгиня лично сообщит эту новость соседям, со многими из которых знакома лично. Да и потом, все знают, какая здесь владычествует безалаберщина. Долги, займы – ваша семья жила широко, не заботясь о будущем княжества.

– Да как ты смеешь, слуга?! Не твоего ума дело, как мы тут жили без тебя! – Дива никак не могла проглотить это новое вероломство. – Это ж надо! С ног на голову все перевернуть! Сказать я должна, что это мы его сюда сами позвали?! О, создатель! Это все ты! – вдруг напала на тиуна Дива. – Ты придумал эдакое мерзкое злодейство! Такую низкую подлость!

– Кто придумал – теперь неважно. А важно то, что княгине это воплощать, – все также спокойно пояснил тиун, настойчивей придвигая письмена Диве. – Кроме посланий есть еще кое-что.

– Что?! Какую еще похабщину! Что вдобавок к этим вракам сочинили вы на мою голову! – кричала Дива, одновременно подписывая возмутительные письма. – В каком новом обмане я должна участвовать?!

– Княгине предстоит обратиться к народу с речью, восхваляющей князя и дружину. Из уст дочери Гостомысла слова будут звучать более убедительно, – невозмутимо пояснил Арви, не замечая разгневанных возгласов княгини. – С тех пор, как князь Рюрик стал возлюбленным супругом дочери Гостомысла, в народе нет понимания того, что именно произошло в тот день, – Арви выделил интонацией слово «тот». И этого было достаточно, чтобы Дива поняла, о чем речь. Ведь только о том ужасном дне, дне собственной свадьбы, она и думала все время. – Ходят неуместные толки. Княгиня должна осветить темные пятна. То бишь, захватчики из Изборска, разрушившие хоромы Гостомысла, повержены благородной дланью князя Рюрика и его храброй дружиной. Так же княгиня наставит народ на любовь и преданность новому правителю…Люди должны знать, что они теперь под защитой их нового владыки. Знать и гордиться своим любимым князем. О присоединении вражеского Изборска пока не нужно упоминать. Оставим эту весть на потом: народ должен славить князя непрестанно…

– Твой князь – чужак, – тонко заметила Дива, подписывая все как надо. – Никто из соседей и подданных не поверит в то, что мы пригласили в правители именного его в то время, когда у нас есть и свои местожелатели…Также благородных кровей…

– Княгиня не так уж неправа на сей раз…Об этом стоит позаботиться заранее. Прежде, чем кто-то заупрямится, – Арви закусил губу, задумавшись. – Допустим, князь Рюрик будет происходить из рода мужа внучатой племянницы троюродной сестры по бабке Гостомысла – княжны Умилы…Она ведь была ему как дочь! Кого звать, как ни Рюрика?! Родственник Гостомысла все же!

– Княжна Умила? Но я не припоминаю…– нахмурилась Дива, перебирая в памяти имена родственников.

– Как порой недогадлива княгиня…– усмехнулся Арви. – А ведь еще вчера мы все восхищались ее умом!

Дива наконец все поняла, и ее охватило пламя негодования. Она даже не могла выразить всех своих чувств словами. Однако по мере того, как ее гнев ослабевал, она все отчетливей осознавала, что выбора у нее нет. Придется покориться, выполнив то, что от нее ждут. Иначе, того гляди, еще и уморят совсем. Никто и слыхивать не будет!

– Восславить нашего князя…Блестящая мысль…Я и сама хотела…Народ должен знать, кто его новый защитник…

– Речь уже готова. Княгине нужно лишь ознакомиться и выучить ее в точности, – Арви невозмутимо протянул кощунственные письмена, восхваляющие Рёрика и дружину в лестных красках. – Княгиня выучит слово в слово. И будет готова выступить завтра, если погода окажется благоприятной для народных сборищ.

– Это мы еще посмотрим, – вякнула Дива.

– Пусть княгиня уже прекратит вставать на дыбы. Иначе с ней буду говорить не я…– погрозил тиун, как обычно, намекая на Рёрика.

Дива разъяренно выхватила речь из рук Арви. Но тиуна ее беспомощный гнев не пугал. Скоро ей и этого будет не дозволено. Так сказать, остатки былого влияния. Пусть почувствует свою значимость, возможно, в последний раз, заблуждаясь, будто ее слово что-то решает. По большому счету, управиться со всеми эти письмами и народом можно и без нее. Но с ней оно проще. Люди знают эту девицу как дочь любимого князя Гостомысла. И ее слова для них почти священны. Вот пусть и сослужит службу.

****

У выхода Дива наткнулась на верховного волхва. Старче почтенного возраста покорно ожидал на крыльце своей очереди на прием к Арви.

Оглядев жреца и его сопровождение, Дива нахмурилась. Ему-то что здесь понадобилось? И как быть: то ли напрямую спросить у него, то ли выведать о цели его визита окольными путями.

Спрашивать волхва о чем-либо Дива не стала. Вдруг он не посчитает нужным оправдываться перед ней? Ведь наверняка до него уже докатились слухи о том, что она дутая правительница и можно ее не опасаться! Тем более он не один, с ними его причты. Говорить при посторонних ей бы не хотелось. А вместе с тем нельзя недооценивать личности этого человека, род которого, как говорят, ведется еще от жрецов антской эпохи, прослывших своим могуществом.

Значение волхвов в жизни общины очень велико. Их почитают и к ним прислушиваются. Без них невозможно вообразить существование княжества. Именно чаровники разрабатывают и совершенствуют ритуалы. Сохраняют веками старинные стишия и создают тексты молитв, животрепещущие текущим проблемам. Сочиняют священные песнопения. Изобретают действенные формулы обращения к богам. Помимо ежегодных традиционных празднеств, где они выступают в роли распорядителей, возникают особые случаи, когда без их знаний нельзя даже начать церемонии, чтоб не нарушить ее порядок, известный только им. Похороны и погребение, обряды при напастях и болезнях, меры при возникновении непредвиденностей вроде набега врага или летней засухи и всякое такое.

Кроме всего прочего одним из важнейших занятий волхвов является ведение календаря, и как следствие – точное определение сроков молений. Жреческие месяцесловы в виде кувшина со знаками из Ромашек имеют поразительную точность. Она, Дива, однажды видела один из таких календарей и удивилась его сложности. Черты и резы, специально сделанные еще на сырой глине, показались ей неясными иероглифами. В то время как на самом деле они обозначали конкретные даты: дни появления первых ростков, дни конца жатвы, день Перуна, четыре периода дождей и четыре главных праздника славян – Коляда, Ярило, Купало и Световит. Без такого кувшинчика невозможно не только отследить время, но и, как утверждают жрецы, вымолить y Рода небесную воду, которая напоит землю и подарит урожай. Как уже ясно, столь точный календарь является доказательством жреческой мудрости. Подобные достижения имеют в глазах народа божественное происхождение. Ввиду всего этого, в словах духовенства мало кто сомневается.

И теперь этот уважаемый человек стоит здесь, на княжеском дворище и ожидает чего-то…Неспроста все это.

Дива решила вернуться в терем и понаблюдать из окна. Обзор с высоты превосходный, и ее любопытство не бросится в глаза. Как все это удручающе…У нее даже нет доверенного лица. А ей так важно знать, что понадобилось Арви от этого деда. Вот если бы Пересвет был здесь! Положиться не на кого, и все приходится делать самой! Кроме того, сегодня и завтра ей не удастся поговорить с князем о будущем наследнике…Вероятно, это будет именно сын. Иначе Млава не заострила бы на этом внимания. С другой стороны, все к лучшему. Когда она, Дива, расхвалит Рёрика перед всем городом, он воспримет ее весть более радостно, чем сегодня, будучи отягощенным думами…