Добропорядочная ведьма

И только профессор Карл Закс сохранял спокойствие – он дорисовал в центре площади пентаграмму и разложил на её лучах крысиные хвосты. Затем обвёл вокруг спираль и протяжно, с завыванием, прочитал призывное заклинание. Из хвостов выросли прозрачные туловища, из них лапки, потом мордочки и в последнюю очередь усики. Привидения-крысы разбежались по площади. Они набрасывались на раскиданные ветром бумажки и мусор и с чавканьем поглощали, оставляя за собой следы склизкой плазмы. Эли наблюдала за их бегом с отвращением: тушки были ободранными и плешивыми, у одной крысы отсутствовал глаз, у другой – лапка.

Эли чуть не сбили с ног, заключив в крепкие объятия. Она вскрикнула. Обернувшись, она увидела Вильяма и Ханну – оба в слезах, глаза красные, опухшие. Они обняли Эли так, что у неё спёрло дыхание.

– Какое счастье, что ты в порядке, – прошептала сквозь рыдания сестра.

– Клянусь, больше никогда не буду тебя дразнить и обзывать, – всхлипнув, добавил Вильям.

– Ха, ловлю на слове, – ответила Эли.

– И где тебя духи носили? – Вильям утёр слёзы и понемногу превращался в привычного, в меру вредного брата.

– Мы с Даром обыскались тебя. Я уже решила: ведьма похитила…

– Всё хорошо. Меня никто не похищал, я просто заблудилась, – успокоила Эли.

Ханна нервно усмехнулась.

– Только ты могла умудриться именно в это время…

В разговор влезла Сага Эйк:

– Одно я не смогла понять: какого лешего ты за забор полезла? Я же предупреждала…

– Между прочим, мы с Мраком натолкнулись на хищный туман. Он был гораздо больше, чем я читала в книге, и в один миг окружил со всех сторон. Было некуда деваться, кроме как бежать в лес.

Сага чертыхнулась и плюнула через плечо.

– Наверное, та дьяволица его притащила! Хотела нас отвлечь или не дать себя догнать. Что ж, Эли, поздравляю с первой самостоятельной вылазкой, – она обернулась к Ханне: – Позаботьтесь о ней, а я вернусь к поиску детей.

– Подождите, Сага! – преградила ей путь Ханна. – При всём уважении, вам необходимо объясниться. Как моя сестра оказалась без присмотра в такое время в лесу? Боюсь, мне придётся подать официальное заявление директору…

– Это я виновата, честно, – вмешалась Эли, виновато потупив взгляд. – Я сама убежала.

Ханна замолчала, беспокойно разглядывая сестру.

– Что ж, раз претензий нет, тогда я пойду, – сказала Сага и, прихрамывая, вышла за калитку.

– Она всё равно должна объясниться. Она же за тебя в ответе! – громко и важно объяснила Ханна и шёпотом добавила: – Иначе что я скажу маме?

– Что школа меня пока ни капельки не изменила. Думаю, она сильнее бы удивилась, если за неделю со мной ничего бы не произошло. А где Дар?

– Он сейчас в больничном крыле, но не переживай, с ним всё хорошо. Пойдём, тебе тоже не помешает обработать раны.

– Выглядишь неважно, – скривился Вильям, оценивающе глядя на сестру.

– Я спотыкалась и падала раз десять, ещё раз двадцать была покусана крысами и ещё сотню – побита ветками, – с гордостью объявила Эли. – Это было настоящее приключение!

– А я, вообще-то, о твоей причёске, – расхохотался Вильям.

– Вильям, – строго оборвала его Ханна, – не время веселиться!

Эли сразу поникла. Действительно, было бы кощунством веселиться, пока Тиль и девочка в опасности. Она почувствовала себя виноватой.

Больничное крыло находилось в здании факультета Целителей. Оно представляло из себя большое строение с арками, располагающимися друг на друге, и издалека напоминало аккуратный кусок пчелиных сот.

Из некоторых палат доносился громкий плач, и от этих звуков сердце Эли сжалось. Сестра открыла дверь последней палаты и пропустила Эли с Вильямом вперёд.

Внутри резко пахло успокаивающими благовониями: мятой, пустырником и душицей. Вдоль стен комнаты в потолок упирались дощатые стеллажи с многочисленными баночками с травами, а еще с утиными лапками, паучьими ножками, змеиными языками, русалочьей чешуёй, глазами тритонов и прочими ингредиентами для врачевания.

Эли никогда не понимала, как зелья, приготовленные с благими целями добропорядочными ведьмами, могут изготавливаться таким гнусным способом. Она даже не могла не думать о цене такой магии, её воображение живо рисовало мучения животных. Хотя в её родном поселении никого нельзя было удивить перемолотыми костями петуха, прокукарекавшего ровно тринадцать раз. Она зажала рот ладонями, борясь с тошнотой, и отвела взгляд в дальнюю часть палаты. И невольно воскликнула от удивления:

– Чёрт бы меня побрал!

– Не смей так говорить! Ведьма должна следить за словами! – одёрнула её Ханна.

А Эли не могла отвести взгляд от Дара. Он лежал на одной из двух кроватей, связанный по рукам и ногам, а Себастиан беспокойно метался в клетке, стоявшей на прикроватной тумбочке.

– Эли! Эли! – воскликнул Дар, наконец-то заметив её. – Я так счастлив, что ты в порядке! Я хотел лететь спасать тебя, но эти трусы заперли меня здесь! Развяжи меня поскорее!

– Не развязывай, – спокойно сказала Ханна.

– Почему? – удивлённо замерла Эли. Она-то уже бросилась помогать другу.

– Потому что он ещё не всех спас, кого планировал.

– Тиля так и не вернули? – обмяк Дар.

– Нет, – ответила Эли, сев на краешек кровати. – Я видела ведьму, которая его схватила…

– Её тут все видели! И никто не смог остановить! – Дар аж покраснел от злости. – Ханна, это нечестно! Отпусти меня! Я ведьмак! Я совершеннолетний по законам магии!

– Не кричи, пусть девочка спит, – Ханна кивнула головой в сторону второй кровати и вздохнула. – Ума магия тебе, увы, не добавила. Её ищет весь Карательный Орден Совета. Думаешь, ты справишься лучше?

Дар отвернулся к стене.

– Мой дед при жизни всегда говорил: нет ничего позорнее бездействия. Лучше опозориться и проиграть, чем быть в рядах тех, кто струсил, – процедил он, делая упор на последнее слово.

– Уверена, что про тех, кто струсил, он не говорил.

Дар многозначительно промолчал. Ханна вздохнула и сказала примирительно:

– Послушай меня, пожалуйста. Если кто-то сейчас не в лесу, то только потому, что это бессмысленно. Нужно просто ждать и не мешаться под ногами у настоящих воинов.

– Это правда, Дар, я видела Орден своими глазами, – неловко сказала Эли, нарушая повисшую тишину.

Она отвязала ноги Дара и начала было освобождать руки, когда вошла целительница в белых перчатках и фартуке.

– Ой, погоди-погоди развязывать этого хулигана!