История Смотрителя Маяка и одного мира

Кора. Это важно. Надо найти Кору.

Дитрикс Первый явно был в хорошем настроении. Он театрально закатил глаза и сказал:

– Исчезла, как только мы переместились в реальнейшее. А значит, это была и не Кора вовсе. Поскольку чего нет в реальнейшем, того не существует.

Таэлир прислонился к стене. Слишком много загадок свалилось на него после побега из дворца. И слишком больно было тут же потерять любимую поэтессу, которую он так удачно нашёл.

Вода капает. Сырость. Туман, грязно-серый туман.

– Что за ерунду вы говорите? – устало произнёс он.

Дитрикс сложил руки на груди в такой непринуждённой позе, как будто он был на светском приёме для уличных артистов, а не в полузатопленном подвале, и сказал, серьёзно и зло смотря на принца:

– Советую тебе подбирать выражения в реальнейшем. А лучше вообще молчать первое время. Это тебе не дом папочки-шейлира.

Таэлир вспыхнул, но промолчал. Странная, неприятная сила как будто сжимала его – так, что даже вздохнуть было тяжело. Что-то не то происходило с воздухом и с миром вокруг.

Трудно дышать. Какой-то другой мир. Неправильный мир.

– Но за то, что ты своей нелепой привязанностью к первой встречной девчонке помог нам избавиться от птичников, я, так уж и быть, постараюсь объяснить тебе, что к чему.

Принц по-прежнему молчал, понимая, что здесь он не может сказать ничего, что будет принято во внимание. Поэтому он с трудом, но удержал своё раздражение и щемящее беспокойство за Кору.

Кора исчезла. Ужасно пахнет сыростью. Наверное, так пахнет в королевских склепах.

– Давайте уже выберемся из этого подвала! – прогремел Пойз, в сердцах отшвыривая сапог, который окончательно разорвался у него в руках.

Наверху на самом деле никого не было: стояла полная предрассветная тишина. Был тот самый час, когда любители ночных развлечений и прогулок уже вернулись домой, а ранние работяги, булочницы и торговцы ещё не проснулись и не спешили по улицам столицы, поднимая с мостовых прибитую за ночь пыль.

– Как скажешь, друг мой. Я тоже не прочь сменить обстановку, – на удивление покладисто согласился Дитрикс.

– Люблю крыши, – через мгновение произнёс он.

И действительно, все трое оказались на одной из крыш центрального Тар-Кахола: оглядевшись, принц даже определил, что это где-то в районе площади Рыцарей Защитника, где сохранились старинные четырёхэтажные дома времён короля Эдуктия. Таэлир сам не раз прятался тут от птичников. Думать о том, как он здесь сейчас оказался, не хотелось. Достаточно было знать, что начались чудеса.

Звёзды. Даже если смотришь вниз – знаешь, что они тут. Ветер пахнет не так, как несколько этажей ниже.

– Потому что ближе к звёздам? – ехидно поинтересовался Пойз. Ему такое стремительное перемещение, кажется, совсем не понравилось.

Дитрикс, который лежал на спине, развернулся на бок и прищурил свои смоляные глаза:

– Сразу видно, Пойз, что ты чаще прикладываешься к бутылке, чем открываешь книгу. Звёзды находятся от нас так далеко, что расстояние в четыре этажа по сравнению с этим ничтожно. И вообще, это романтическая чепуха. Просто отсюда я могу смотреть на людей так, как должно – сверху вниз.

Пойз притворно замахнулся на отставного короля, но, покачав головой, замолчал.

Принц внезапно вспомнил, как падали фосфорные звёзды в его комнате во дворце. Как они, старательно нарисованные для него, лежали на полу, жалкие и некрасивые, – только потому, что перестали быть нужными человеку, который на них смотрел. И подумал, что настоящие звёзды в этом не многим отличаются от нарисованных. Но сам-то он любил крыши как раз за то, что здесь никто не мешал ему предаваться романтической чепухе. Как он любил ночь за то, что меньше людей могут тебя потревожить.

Ночь была на исходе. Где-то уже занимался восход, но за крышами и садами Тар-Кахола этого не было видно. Прохлада середины весны заставляла завернуться в тёплый плащ, но не загоняла людей в дома, как строгий холод осенних ночей.

Таэлир молчал, следуя совету Дитрикса. Да и говорить ему не хотелось: было очень трудно подбирать слова, как при разговоре на иностранном языке, который учил только по книгам.

– Итак, пока мы сидим здесь и теряем время, птичники расклеивают по всему городу объявления о розыске Коры. В нашем городе объявления о розыске нашей Коры, – произнёс Дитрикс, смотря на принца.

Ночной ветер забрёл на крышу и теперь фланировал между трубами: Таэлир чувствовал его прохладные прикосновения к своему горящему лбу. «Кора, Кора, Кора», – словно пульсировало у него в висках. Но ни одной другой мысли. Ничего нельзя сделать. Всё безнадёжно. Принц отвернулся от звёзд и уткнулся в старую потрескавшуюся черепицу, рассматривая причудливые узоры времени.

Дитрикс первый вздохнул. Потом ещё раз.

– Ну что с тобой делать, – сказал он. – Ладно, давай я подскажу, как можно помочь Коре. Точнее, ей, конечно, не нужна помощь, поскольку она под надёжной защитой города, но нужно ведь показать птичникам и королю, кто здесь хозяин.

Принц приподнялся и кивнул. Слова растягивались в его голове, как резина. «Ко-ора», – услышал он.

– Что ты задумал? – с тревогой проворчал Пойз, почувствовав, что спокойная жизнь заканчивается.

Дитрикс изящно облокотился о печную трубу и махнул рукой вниз.

– Там, – произнёс он, – я заметил троих птичников, которые расклеивают по городу объявления о розыске с портретами Коры. Утром горожане проснутся – и вот пожалуйста, разыскивается Кора Лапис – беглая преступница! Позор для Тар-Кахола. И кто-нибудь, какой-нибудь алчный старикашка или тщеславная тари, наверняка захотят продать свою душу за королевское вознаграждение.

– Что же делать? – в отчаянии спросил принц. Он почти не понимал, о чём говорит ему Дитрикс, но чувствовал, что нужно что-то предпринять («Что-то-пред-при-нять»).

– Идти вслед за птичниками и срывать эти листовки, что же ещё? – пожал плечами уличный король, шагнув к водосточной трубе. У края крыши он обернулся и сказал с усмешкой: – Никогда этим не занимался? Тебе повезло, что сможешь учиться сразу у маэстро в этом деле.

А потом – исчез. Принц шагнул за ним к краю крыши, слушая ворчание Пойза за спиной. Потом это ворчание переросло в рёв раненого зверя.

– Совсем сдурел что ли?! – Пойз схватил принца за рукав куртки – и так сильно сжал, что наверняка остались синяки.

Таэлир видел всё это, как картинку со стороны – даже боль в руке была как будто нарисованная. Он видел, что стоял на самом краю крыши и собирался шагнуть за Дитриксом, что казалось единственно правильным и необходимым, когда его бесцеремонно схватили за рукав.

– Ну Дитрикс, ну шутник, – сквозь зубы ворчал Пойз.

Он несколько раз сильно встряхнул принца, потом указал на водосточную трубу. Принц закивал: ну конечно, именно так, по трубе, спустился Дитрикс Первый, а вовсе не шагнул вниз, как сначала показалось. Таэлир ухватился за холодные жестяные бока трубы и стал спускаться, осторожно наступая на скобы. Хорошо, что он был в этом деле настоящий мастер – наверное, что-то новое далось бы ему тяжело с тем туманом, который стоял у него в голове. Но уж спускаться по водосточным трубам в старом городе он мог бы и с закрытыми глазами.

Уже внизу, на покачивающихся камнях мостовой, принц увидел Дитрикса, со скучающим видом прислонившегося к стене дома. Через некоторое время послышалось пыхтение Пойза, который с трудом одолел расстояние четырёх этажей. Если бы Таэлир был в состоянии удивляться, он удивился бы, что вообще такой человек, как Пойз, может спуститься с крыши по водосточной трубе.

– Если бы не реальнейшее, я бы умер, изверг ты, – не в силах отдышаться, прохрипел Пойз.

– Разумеется, – бросил Дитрикс через плечо и, как всегда без предупреждения, развернулся и зашагал куда-то в единственно возможном направлении.

На площади Рыцарей Защитника догорали ночные фонари, но никого из прохожих, кто мог бы воспользоваться их светом, не было. Таэлир пытался не отстать и не потерять из виду высокую чёрную фигуру Дитрикса.

– Итак, наша тактика такова, – остановившись, сказал тот, когда его спутники поравнялись со своим предводителем. Он держал в руках свежесорванную листовку, с которой сквозь потёки клея грустно и упрямо смотрела Кора Лапис, – вон там за углом трое птичников, которые только что расклеили здесь свои пасквили. Думаю, чтобы не тратить время и не срывать всё, что они успели расклеить, нам нужно убедить их самих убрать следы своей зловредной деятельности.

Слова с трудом пробивались через туман в голове Таэлира, хотя он изо всех сил старался понять, что делать. Но как можно заставить птичников что-то сделать, если ты не король и не Малум, он придумать не мог.

– Тебе, Аэл, – сказал Дитрикс, смотря в упор на принца, – нужно только одно: думать о том, как сильно ты хочешь спасти Кору. Справишься?

Таэлир неуверенно кивнул. Потом ещё раз, и ещё.

– Я побуду Рыцарем Защитника и наставлю эти заблудшие души на путь истинный, а Пойз будет мне ассистировать, – театрально объявил Дитрикс Первый. И добавил, снова взглянув на принца: – Но если ты не справишься, то всех нас схватят и отправят на птичий корм.