Лучшее лето в жизни

– Вряд ли она – арти-цума, – нахмурился я.

Мне не хотелось, чтобы кто-то трахал Эвер Дикки Хансен. В моих несмелых мечтах мы жили вместе.

Не сейчас, конечно. Позже.

– Она точно не ар-ти, – встал на мою сторону Фанг-Кефанг, – она же сказала отельному джинкочи, что человек.

Янгон фыркнул.

– Я тоже могу сказать!

– А Коннэтаки будто не видел! – сказал я.

Мы перешли улицу. В вышине плыло сетевое облако.

– Может и не видел, – сказал Янгон. Волосы у него пожелтели. Он сунул руки в карманы и ссутулился как Сютун. – Может, она «левый» биопрофиль ему на скан подсунула. Сейчас так делают.

– Где? – спросил Фанг-Кефанг.

– Мангу смотреть не пробовал?

– Какую мангу?

– «Робот Окара» хотя бы. «Сны о лучших людях». «Сложный метод превращения в пыль». «Персиковая косточка».

Фанг-Кефанг засмеялся.

– Это же манга!

Янгон посмотрел на него, как на больного.

– Ты думаешь, в манге не все, как в жизни? Все, что когда-то было в манге двадцатилетней или тридцатилетней давности, оно уже вокруг нас.

– Ты что, смотришь такое старье?

– Да! – с вызовом сказал Янгон. – Смотрю! И вам советую! По крайней мере, по душевности нынешняя манга с той не сравнится!

Он ушел вперед, показывая, что спорить с нами не намерен и его мнение – единственно правильное. Такой вот он, Янгон.

– Чего это с ним? – спросила меня Кэми.

– Наверное, какая-то больная мозоль, – сказал я.

«Сабах» занимал крохотное пространство у пересечения двух улиц и больше всего походил на бункер старой эпохи, за каким-то дьяволом оставленный посреди района. А может это и был самый настоящий защитный бункер, слегка переориентированный на кафе быстрого питания. Раскрашенную стальную полусферу с вертикальными прорезями окон украшала надпись на арабском. Ночью она горела ядовито-зеленым неоном.

По обе стороны от кафе, видимо, с целью облагородить место, в кажущемся беспорядке были высажены искусственные пальмы. Нечего и думать – над этим постарался какой-нибудь садовый джинкочи.

Мы прошли по желтеющей микропластиком дорожке. Дверь, имевшая вид поцарапанной и побитой бронеплиты, бесшумно отошла в сторону. Янгон, все еще сердитый, первым одолел десяток ступенек вниз.

– Постой, – сказала Кэми и, сопя, вычесала мне волосы своими маленькими пальчиками. – Все, готово.

Зал у Юсуфа и Гелана был маленький, столики от входа разбегались направо и налево, давая посетителям в первую очередь пройти к стойке, изогнувшейся половинкой иероглифа «нин». Под потолком висели как бы бумажные фонари, а по голым стенам плыли анимаро, короткие ролики, которые во множестве, словно соревнуясь, выпускают сетевые джинкочи. Бились армии, плыл дым, чудные, многолапые животные разрывали песок, девочка падала со скалы. От иных анимаро хотелось плакать, а от других оторвать автору голову, даже если у автора ее не было.

– Друзья!

За стойкой сегодня стоял Гелан, низкорослый, пухлый и лысый. Но очень жизнерадостный. В просторной белой рубашке и накинутом поверх нее синем фартуке, он широко развел руки, приветствуя нас.

За спиной у него, свисая жирными хлопьями, крутилось распечатанное на биопринтере мясо, в холодильной витрине теснились цветные пакеты с полуфабрикатами, а на зеркальных полках воевали друг с другом коктейли и энергетики. Дышала жаром печь для лепешек. Потрескивал в горловине вытяжки воздух.

Присутствие Гелана за стойкой означало, что худой и волосатый Юсуф прятался в комнатке за стеной и следил за биопринтером (техника капризная, на самом деле) и фабрикаторами теста и ингридиентов, подключенный к кафе напрямую. Надо сказать, хмурый Юсуф мне нравился меньше Гелана.

– Давненько вы у нас не появлялись!

– А что есть? – спросил Янгон.

– Все как всегда! – воскликнул Гелан. – Лепешка – три йены двадцать пять сен, большая лепешка – три йены девяносто сен, мега-пита – четыре йены двадцать пять сен.

Янгон почесал под носом.

– Тогда мне мега-питу и лимонад.

– Какой лимонад хочет Янгон-ага? «До-Юй» или «Каваджиро»?

– Сегодня «Каваджиро», – сказал Янгон. – Большой.

Гелан широко улыбнулся.

– Ах, умница какой! – он приложил к губам сложенные щепотью пальцы и раскрыл их, как бутон. – Красавец! Сейчас все будет!

Мы с Кэми встали в очередь за Янгоном. Фанг-Кефанг отвлекся на анимаро. Повернувшись к нам спиной, Гелан достал большую лепешку, потом взял в руки толстый и широкий нож и принялся срезать с многочисленных, насаженных на вертикальный шест мясных пластов темную-розовую, упоительно пахнущую стружку. Стружки требовалось много, все-таки мега-пита – четыре йены двадцать пять сен! Араб срезал и помешивал мясо на жестяном основании.

– Может она и не арти-цума, – обернувшись, примирительно сказал мне Янгон. – Может она – арти-эйсе.

– Кто? – спросила Кэми.

– Ну, не жена, а спутник, секретарь, почти компаньон.

– Ага, – сказал я, – и записная книжка.

– И это тоже, – кивнул Янгон. – Ну, согласись, Тиро, такая девушка в нашем районе не может появиться сама по себе.

– Это понятно, – сказал я.

– Значит, что?

– Что?

– Что если она не ниньо для утех, то сюда ее послали на разведку, – сказал Янгон. – Значит, у кого-то появились большие планы на Додекан-сайто. И, может быть, из нашего района даже попытаются сделать второй Отуро.