Я сдуру нырнул. Чуть шею не вывихнул.
Галинка села на мостки, опустила одну ногу в воду и вдруг завизжала:
– Оёй! Камбалёнок мимо проплывает! Цветом под серый песок. Видно, пока плывёт. А остановился – не видно.
Дикие гуси клином летели в закат. В даль воды уходил катер. Густел воздух.
Вечерело.
С пакетом ркацители пришлёпали к себе в чум.
Я сунул ключ в скважинку и, не крутя им запятую, надавил на него. Дверь отпахнулась. Вот с такой хитринкой открывается наша клетушка.
Вовсе никакой запятой не нужно!
Балагашка наша тесна. Негде даже рядом две пятки поставить. Сразу приходится садиться лишь на кровать.
В дупле у нас душно. Окна заделаны наглухо. И всюду густой дух винограда. Он у нас и на тумбочке, и под кроватью, и на гвоздичках на стенках висит толстыми гронками.
На спинках кровати сохнут плавки.
Всюду: на стенках, на полу, на потолке, на самой кровати, на подоконниках – важно разгуливают божьи коровки, святые виноградные жительницы. Кажется, они ползают и внутри нас самих.
Галинка ими умиляется.
– Что за фортели!? – вспылил я. – Коров полно, а молока не видим неделю! Жена! Подои хоть одну корову!
– Сам! У нас самообслуживание… У тебя вон нос красный. Обгорел! А у меня? Может, нам надевать эти?..
– Намордники?
– Наносники!
13 сентября. Четверг
Сегодня как образцовые мы первые болтались вокруг конторы.
Стали подбегать наши.
Подскочила машина. Залезли.
– Может, подождём?
– Не ждать! Они будут до девяти тянуться.
Работаем, где и вчера. Занимаем рядки.
Татьяна:
– Вчера до полвторого ночи была тут. Отправляла виноград.
Теперь мы знаем, почему свитер, штаны и разбитые кеды она меняет на лёгкое платье и белые туфли. Готовится к отправке винограда до самой зорюшки.
А шофёры молоденькие что…
Взяли мы пять рядков с расчётом кончить в три и сбежать купаться.
Соседка:
– Счастливый у вас рядок. Много винограда.
Счастливыми оказались все рядки.
Мы провозились с ними до шести.
Спрятали вёдра в кустах, чтоб не тащить в посёлок, и пошатали к морю позже вчерашнего.
Мы брели через курган, где когда-то было извержение вулкана, и на ходу ели виноград с хлебом.
Ужинали.
14 сентября. Пятница
Вкалывали.
15 сентября. Суббота
Откалывали шишки.
На работу не пошли.
Загорали.
Купались в одном обществе с гаркушинскими гусынями и гусаками и слушали их мудрые, степенные беседы.
16 сентября. Воскресенье
Весь вчерашний день и часть сегодняшней ночи нас мучила совесть, являющаяся, по выражению гаркушинцев, роскошью: мы не работали вчера весь день. Нас слегка успокаивало лишь то, что была всё-таки субботея.
Попили воды, то есть позавтракали, и, забросав чуточку воду в желудке редкими виноградинками, ринулись потемну на заработки.
Собралось полбригады.
Поделились с Татьянкой своими переживаниями.
– Глупости! – сказала она. – Не на ту тему переживаете.
И выговорила: