Полярные чувства

Все вместе, придерживая Клавдию Евгеньевну, они вышли из подъезда и столкнулись с радостным Алексеем.

– Лешенька! – бросилась ему на шею Клавдия Евгеньевна, – Андрей ее забрал, нашу Василисочку забрал! Мы с полицией едем туда.

Улыбка сползла с лица, мгновение он выглядел растерянным, но затем решительно заявил:

– Ничего не понимаю, но еду с вами.

– Целая процессия, – не удержался от сарказма Владимир Андреевич и закатил глаза, – бабушки, дедушки тоже поедут?

– У нее больше нет никого, – всхлипнула пожилая женщина.

– Шутка. Алексей, хоть вы рассудите логично. К чему вам ехать? Мешать?

– Она – моя жена. Я в стороне не останусь.

– Детский сад, – скривил лицо Рукавица.

– Под мою ответственность, – Александра понимала, что ляпнула глупость, но когда она могла смолчать?

– Ты, Селиверстова, забываешься! Под какую ответственность?! Ты вообще кто? Я и тебя-то согласился взять, лишь бы избежать препирательств. Ты же мертвого своей твердолобостью достанешь! Но я согласен. Хочешь нянчиться? Пожалуйста! Сидите втроем и не рыпайтесь. Соколов свидетель, если с этими двумя что-то случится, я запрещу сотрудникам обращаться к тебе за помощью. И лицензии на частную практику могу лишить! Я за твои косяки отвечать не стану.

Кивок получился не слишком уверенным – Александра понимала: на этот раз она себя крепко подставила.

Глава 34

Василиса боялась открыть глаза. Боялась, что не выдержит этой муки, но каждую секунду напоминала себе, что теперь не одна и отвечает не только за собственную жизнь, но и за жизнь своего ребенка. Эти мысли помогали держать себя в тонусе и не сойти с ума от страха. А страшно было. Очень.

Все началось со звонка. Некий Антон назвал ее полное имя, попросил внимательно выслушать и сообщил довольно нелепую информацию. Впрочем, нелепой она была ровно до того момента, пока в палату не заглянул дежурный и не позвал ее на процедуры, то есть сделал именно так, как и предсказывал незнакомый ей Антон. Еще он сказал, что дежурный поведет ее к лестнице. Возможно, скажет, что сломался лифт или придумает что-нибудь в том же духе. Она должна сделать вид, будто не замечает странности, и чтобы не вызвать подозрения все это время идти, уткнувшись в пол. А затем произойдет самое страшное и к этому она должна быть готова. В его руках появится какой-то предмет – это может быть что угодно: шприц, тряпка. Пистолет. Задача Василисы быть очень храброй и… Следующие указания казались полным абсурдом – сделать вид, что теряет сознание.

– Я н-не смогу, – едва не плача, сказала Василиса.

В трубке послышался вздох:

– Ваша подруга Лида уже мертва. У вас же есть шанс.

И она продолжила слушать, шмыгая носом и, посматривая на дверь, в которую до сих пор не вошла соседка.

– Вы окажетесь в машине, – продолжал Антон, – постарайтесь сохранять свое «беспамятство» и в дороге, и в том месте, куда вас привезут. Это может продлить вашу жизнь. Помощь придет, слышите? Не плачьте, Василиса, все будет хорошо, но вы должны быть очень хорошей актрисой. А сейчас поищите что-нибудь острое, что-нибудь, способное нанести травму. На всякий случай, Василиса. И пожалуйста, не сообщайте никому о нашем разговоре, даже мужу. Он у вас рисковый – сразу прилетит спасать. Вы поняли?

Ей оставалось только как болванчик кивать головой.

– Василиса, не плачьте, – мужчина положил трубку.

Все произошло, как и сказал Антон. Лида отсутствовала уже час, и соседки, припоминая ее жалобы на ранний подъем, ужасную еду и грубых медсестер, предположили, что та сбежала.

– Одета она была тепло, – заметила одна из них, – может, курила да и решила, пора сваливать из больнички. Ну и вызвала такси, телефон-то был с собой.

– И деньги. Да хотя бы наши! Я ей, между прочим, с разменом дала – пятьсот, – подхватила вторая, – и задумалась, – Может, тоже сбежать, а, Маш? Надоело тут лежать. Лежать я могу и дома – на больничном. А на капельницы можно и так ходить.

Хотела бы Василиса думать так же, но странный разговор не выходил из головы и где-то глубоко-глубоко до нее пытался достучаться голос, уверенный в том, что с Лидой беда.

– Это предчувствие, – поняла она, поглаживая живот: от нервов чуть-чуть тянуло.

Дверь открылась, и заглянул дежурный. Он располагающе улыбнулся и позвал Василису на процедуры.

– Точно! – подняла вверх палец соседка, – Она наверняка давно вернулась, но ее забрали на процедуры! А мы, Маш, тут нафантазировали.

– Именно так, – продолжал растягивать губы дежурный, – Исаева, идемте.

Василиса медленно, неуверенно поднялась. Мысль о таком варианте ей в голову не приходила. Лида и правда могла быть в одном из кабинетов.

Они прошли кабинет УЗИ, миновали коридор и двинулись к лестнице, хотя рядом был лифт.

– Сломался, – пояснил мужчина, перехватив ее взгляд.

Ей показалось, что он ответил нервно, и Василиса начала тревожиться.

«А что, если звонил настоящий полицейский? Если он сказал правду? Что, если Лида мертва?»

Она почувствовала усилившуюся боль и остановилась.

– Вам плохо? – дежурный изменился в лице. Теперь – и в этом она больше не сомневалась – он выглядел нервным и растерянным.

Василиса шумно выдохнула:

– Если можно, то я пойду помедленнее, – тут же опустила взгляд.

Дежурный напрягся:

– Я подстрахую сзади. Держитесь за перила.

Шаг. Еще. Было неспокойно. Она поглаживала живот свободной рукой, с ужасом осознавая, что пытаясь понять, шутили ли над ней по мобильнику забыла о главном. В кармане не было ничего из того, что могло сойти за оружие, даже телефона, только горстка семечек от Лиды, которые Василиса так и не съела.

Дежурный дышал в затылок, а она боялась поднять глаза. Первый пролет позади, а они все спускались. Но дальше не было процедурных кабинетов. Об этом она знала от той же Лиды от скуки, исследовавшей все крыло. А затем все произошло так стремительно… Он рванул к ней, зажал рот, и до смерти перепуганная Василиса, закатив глаза, повалилась прямо на дежурного.

«Только бы он ни о чем не догадался, только бы он ни о чем не догадался…» – молилась она, пока оторопевший мужчина поднимал ее на руки.

– Не по плану. Ладно, мне меньше мороки, – потом он дважды стукнул в дверь пожарного выхода.

Василису обдало морозным воздухом.

– Открывай, – бросил он кому-то, и ее положили на что-то холодное, кожаное.

– Поехали, – это был тот же дежурный.

– Может, ее в багажник? – предложил голос, и теперь она знала, что в машине двое мужчин.

– В багажнике мало воздуха. Андрей Степанович говорил не рисковать, труп раньше времени ему ни к чему.