PER ASPERА. Документальный роман на тему российской экономики

Что, Ленка сбежала, предательница? Это они, там у себя, наверху, предатели! Как они живут, и как мы!

– Ну, они же руководство…

– Руководство? За такое руководство знаешь что полагается? Если бы мы хорошо жили, пусть бы хоть в золоте катались, а как мы живем? Это меня предали! И тебя! И ее! Ну, что, комсорг, стучать пойдешь? Иди!

– Да брось ты, Кать, Сядь, выпей воды и отходи.

Две других девушки отходят в сторону.

– Надо же, как ее. Ну, что?

– Права она, вот что. А мы об этом забудем. Идем дальше слушать.

Другая комната, в этом же здании, по прослушиванию внутренних помещений. Два молодых человека в наушниках.

– Послушай, что с девчонками в 23-й комнате творится……

– Вась, я их закладывать не буду.

– А то. Стираю ленту и заменяю ее третьедневочной. Ты кого-нибудь из них знаешь?

– Да, знаю одну.

– Кончится смена, подойди и тихонько шепни, что их тоже слушают.

– Девушки, поосторожней.…

– Кать, нас тоже слушают, только мальчишки не стали нас закладывать. Так что попридержи язык.

– Костя, привет!

– Привет, Алек. Ну и задал ты нам задачу! Все время споры, неужели нельзя ничего сделать. И, знаешь, в этом очень сомневаются, Ну, не могут люди примириться с такой безнадегой.

…И как она работает

– Кость, я тебе еще не все сказал. То, о чем мы говорили, было описанием того, что называется структурной схемой советской экономики, то, как устроено управление ею. А сейчас я тебе опишу функциональную схему советской экономики, как она действует, и это гораздо, намного хуже. То, что я тебе говорил: не реформа неработающей системы, а ее замена.

– Но они постоянно пытаются что-то сделать. И что, ничего не выйдет?

– Нет. Сейчас идут поиски таких плановых показателей, которые бы стимулировали хорошую работу, то есть не были бы бюрократическими. Небюрократических показателей в бюрократической, централизованной системе управления не может быть – любой показатель окажется бюрократическим и будет выполняться формально, как было с показателем прибыли.

Описание самого невероятного (и остроумного) случая выполнения самого невероятного показателя я встретил в одном газетном фельетоне («Правда», 04.06.74). Оказывается, есть показатель наполняемости зрительного зала, и его надо выполнять. А Красноярский театр оперетты вытянуть его никак не мог, «наполняемость» была меньше 50-и процентов.

И вот нашелся человек, который подсказал дирекции, как его если и не выполнить, то серьезно улучшить: вынести из зрительного зала 225 кресел. И наполняемость зала сразу подпрыгнула с 45 до 70 процентов при том же количестве зрителей! Идиотское требование выполнения идиотского показателя было выполнено соответствующим образом.

По-моему, человек, догадавшийся, как надо выполнять такие требования, был если и не гений, то очень умной личностью. Любопытно, что три автора фельетона так и не увидели глупости показателя и остроумия его выполнения: Р. Закиев, И. Лукин и известный фельетонист Илья Шатуновский.

И все же положение не столь безнадежно, это во-вторых. Идет настоящая реформа существующей системы, точнее, ее постепенный демонтаж, как бы замена другой. Каждый это видит, но мало кто понимает, что происходит. Но об этом в другой раз.

Вернемся к функционированию советской экономики.. Всего не хватает, советская экономика прежде всего дефицитна. Поэтому в целях борьбы с дефицитом планы составляются «напряженными», то есть завышенными. В результате дефицит увеличивается еще больше.

– Не понимаю…

– Сейчас все увидишь. Предприятия получают планы, которые невозможно выполнить. Их часто корректируют, то есть снижают, но это опять-таки означает нехватку их продукции. И если твой смежник не вытянул план, то тебе не хватит его продукции. В общем и целом предприятия должны выполнять планы в условиях постоянного дефицита. И они этому выучились. Каждый директор располагает набором средств, позволяющим по большей части выполнять невыполнимые планы.

– Алек, тебе нужно детективные романы писать.

– А советская экономика и является таким детективом. Сейчас будет яснее.

Речь идет о выполнении в первую очередь одного главного показателя – общего объема продукции; валовая продукция, «вал». Если он выполнен, все остальное простится. Задания по валу даются или в натуральных показателях: в штуках, тоннах, метрах, или по стоимости – в рублях.

Если план в штуках, выпускается самая простая продукция. На заводе «Динамо», где я работал в плановом отделе после института, выпускалось восемь типоразмеров электродвигателей – габаритов, от первого, самого легкого, который можно было поднять руками, до восьмого, который поднимался подъемным краном.

Первыми и вторыми габаритами были завалены склады, но выколотить из нас восьмой габарит можно было только с помощью жалобы в ЦК – если заказчик имел такую возможность. В результате выпускалось малых электромоторов гораздо больше, чем требовалось, а больших – гораздо меньше, но план по валу, в штуках, был выполнен, а нужных моторов не хватало.

Если план был в тоннах, выпускалась самая тяжелая продукция или она искусственно утяжелялась. Я запомнил один из самых ярких случаев, когда на стройку мощного газопровода перестали поступать трубы, хотя оставалось построить еще 200 километров, поскольку план поставок был выполнен!

Оказалось, что трубы имели толщину стенок 12 миллиметров вместо полагавшихся 10. План в тоннах металлурги выполнили, но чтобы достроить газопровод, потребовались еще десятки тысяч тонн стали («Правда», 07.05.76).

– А если план в рублях, то продукцию удорожают.

– Правильно. Тогда появляются чашки с золотым цветком или тарелки с золотой каемочкой. Выпускают самую дорогую продукцию. А в результате планируется одно, а выпускается другое, план выполнен, а нужной продукции нет, ее не хватает. И чем более «напряженные» планы, тем больше директорам предприятий приходится прибегать к псевдо-выполнению таких планов и тем меньше выпускается действительно нужной продукции. И возникает дефицит.

Вот как-то выступил первый заместитель председателя Госкомцен (Государственный комитет по ценам) и заявил, что СССР производит обуви в 3,4 раза больше, чем США, и комментатор этого заявления добавляет: «Но разве эта цифра о чем-нибудь говорит? Ведь ни для кого не секрет, что большая часть этой обуви никому не нужна, ее никто не покупает. (Радио „Москва“, М-2, 8:00, 18.10.87)»

И даже если бы выпускалось все, что запланировано, все равно не хватало бы то одного, то другого, потому что никакой план не может быть настолько детальным, чтобы учесть все и постоянно меняющиеся потребности огромного хозяйственного комплекса. Любая сверх-централизованная экономика обязательно будет дефицитной. Это было безнадежно с самого начала.

А в результате этого обстановка стала такой, что даже по общему количеству планы стало трудно выполнять. И тогда начались чудеса. Появилось выражение «свободный» или «воздушный» вал, «воздух» – производство любой, неважно какой продукции, лишь бы рос объем производства, и, к тому же, не подкрепленный материальными ресурсами («Социалистическая индустрия», 26.12.78).

Говорили, что «воздух» – это продукция, изготовленная неизвестно как, неизвестно из чего и неизвестно для кого. И все равно какая. Во всем этом был только один смысл – выполнить план производства по общему объему.

В годовые планы поставок стали включать «нереальную продукцию» от не построенных еще предприятий («Труд», 18.12.80).

– Алек, не может быть!

– Еще как может. Вот послушай. Это, правда, другой, но, все-таки очень похожий случай (цитируется с сокращениями): «Многие месяцы Сиверский мотороремонтный завод фигурировал в статотчетности как действующий, ему спускали план, наверх шли сводки о выпущенной продукции, работникам начисляли зарплату, выдавали премии. А потом поступило письмо рабочих, в котором говорилось, что ни одного мотора еще не отремонтировано, предприятие числится лишь на бумаге, большинство объектов пускового комплекса не готово, оборудование лежит под открытым небом („Завод, которого не было“, „Правда“, 18.12.82).»

Видишь, главное, чтобы сверху шли приказы («спускали план»), а снизу – рапорты об их выполнении, и если бы не письмо рабочих, это продолжалось бы дальше.

– Да, конечно. Но все-таки руководство по-настоящему хотело продукции, не просто рапортов о ее выпуске.

– Верно, но оно же не давало это сделать, требуя все больше, больше, больше, в то время как возможностей для роста производства не было.

Ты знаешь, у меня раз был любопытный случай, когда я работал в Плехановке. К нам обратился Госплан, чтобы мы предоставили свои соображения по улучшению планирования. Каждый должен был дать свои соображения, и я написал, что нужно сократить задания по темпам роста экономики, чтобы предприятия могли, так сказать, «перевести дух», заняться ремонтом и модернизацией оборудования, например.

Я рассчитывал, что шеф – очень умный человек, которому это можно было показать, увидит, что я тоже умный, но не пропустит написанного, потому что если это попадет в Госплан, который даже если бы и хотел сократить плановые задания, не мог этого сделать (со временем пришлось, все-таки), и сразу возник бы вопрос, как человек с такими настроениями может читать курс планирования народного хозяйства, а шеф – держать такого человека.

Когда нам раздали копии материала, отосланного в Госплан, я с облегчением увидел, что моих предложений там не было, как я и рассчитывал.