PER ASPERА. Документальный роман на тему российской экономики

Это был бы скандал первого класса, поскольку пресса, конечно, вспомнила бы о его увольнении из Плехановки, а тут его и на телевидение можно было бы пригласить. Короче, уволить Чернова вряд ли было возможно, да и нужно.

И тут американцы показали себя в полном блеске, говорю безо всякой насмешки. Чернова, вместо увольнения, а заодно и еще группу в основном русскоговорящих сотрудников, вывели из подчинения, теперь уже бывшего его начальника и создали параллельную исследовательскую группу под руководством Чернова.

А Чернов показал себя достаточно способным руководителем. Он понял, что ему надо завоевать авторитет, уже не как специалисту – такой авторитет у него был, а как руководителю, да еще в таком замкнутом и в основном эмигрантском обществе, как радио, где интриги были в порядке дня.

Прежде всего – и это ему посоветовала Леночка – он отказался от полагавшегося ему кабинета и предоставил его двум старшим по возрасту сотрудникам. А сам пошел в общую комнату, известие о чем прокатилось по всей русской службе РС.

Второе – он попросил у директора РС, которому он теперь прямо подчинялся, повышения для двух своих работников, которые давно его не получали и, по его мнению, давно его заслуживали.

Начальник вызвал Чернова и сказал, что персональный отдел – отдел кадров, возражает, поскольку оба давно работают (что отражается на зарплате), и если их повысить, их зарплата будет выше, чем у Чернова – их начальника. Чернов ответил, что его это не беспокоит.

Через некоторое время директор снова вызвал Чернова и сказал, что три повышения – Чернова и двух его работников, не прошли, только два и пусть Чернов скажет, кто их должен получить. «Они, – ответил Чернов. – Я подожду».

Начальник засмеялся и сказал, что это уже сделано: «Я знал, что вы так ответите». После этого никаких проблем с руководством группой у Чернова не было. Плюс его поведение, когда он держался скорее как сотрудник группы, а не начальник.

С тех пор его группа стала легендарным местом на Радио «Свобода». Ему даже передавали трудных людей «на воспитание», если другие не могли с ними справиться, то Чернов обычно находил к ним подход: десятилетний опыт преподавания в Плехановке кое-что значил.

Ну, так вот, попытка выдрессировать Чернова привела к обратным результатам.

– Ну, заслушаешься. А откуда ты все это знаешь?

– Да Господи, Костенька, посиди в перерыв на радио в парке, где радио расположено, в парковом открытом ресторанчике, где часто собирается публика с РС, пристройся к русскоговорящим людям, угости их пивом, и чего только не услышишь. Будешь в курсе всех дел.

Так вот, Костя, у некоторых в Комитете и возникла еще одна дурацкая идея воздействовать на Чернова, украв Леночку. Но ты же понимаешь, что у нас было намерение только знать, что Чернов думает, а не воздействовать на него, как раз наоборот. А те хотели заткнуть Чернову рот, чтобы он не очень поливал Советский Союз, и что только бы испортило нашу операцию.

Ну, а результат можно было предвидеть: Чернов пришел в ярость, но по-своему. Как он показал своему бывшему начальнику, что он может сделать, если его разозлить, так он решил показать всем остальным, что он может, если тронуть его Леночку. То есть результат опять был обратный.

Ну, а как Лена от них опять сбежала, мне не рассказывали, а я не спрашивал. Может, ты расскажешь?

Похищение…

– Лену сгребли, когда она гуляла в парке возле дома, поджидая возвращения мужа с работы. Ее сунули в «БМВ», – очень быстрая, но легкая машина, – и повезли во Франкфурт. Были ли у них намерения увезти ее в Союз, наркотизировав и по поддельному паспорту, или же только подержать там, чтобы припугнуть Алека, я не знаю. А на все ее протесты и вопросы отвечали «Молчи, предательница».

Она сидела на заднем сиденье, между двумя типами, все были пристегнуты ремнями безопасности, но Лена не была связана и глаза завязаны тоже не были, это могли заметить из соседних машин, поскольку окна в машине были простые, а не затемненные. Они вышли на автобан во Франкфурт и пошли по левой, скоростной полосе.

Ты знаешь, что кроме отдельных участков, ограничения скорости на немецких автострадах нет, так что 180 на левой полосе еще не предел того, на что там немцы способны. Но Лена решила, что надо уходить любой ценой, и не только из-за себя, но и из-за Алека.

Она подняла согнутые в коленях ноги как можно выше и с силой распрямила их, постаравшись воткнуть свои каблуки-шпильки в шею водителя, что ей в достаточной мере удалось – ее ноги оказались довольно сильными.

Водитель заорал, схватившись за шею и потеряв управление машиной, которую бросило на ограждение слева, вдоль разделения автострады, и понесло дальше, посыпались искры, запахло паленым, причем обе левых двери оказались сорванными.

Вскоре они врезались в идущую впереди машину, которая пыталась уйти от них, так что удар получился не очень сильным, и машина начала терять скорость. Вся четверка, находившаяся в машине попала в панику, причем им еще и сзади наподдали.

Воспользовавшись паникой, Лена отстегнулась, укусила сидевшего слева от нее типа за ухо, в спешке прокусив его насквозь – не до деликатности было, перекатилась через него и выбросилась из машины, которая уже начала останавливаться в возникшей пробке.

Лене повезло, она ничего себе не повредила, только несколько синяков и ушибов, и она, как могла, побежала среди сталкивающихся и останавливающихся машин на вой сирены полицейской машины, которая пробивалась к месту происшествия и была сравнительно недалеко.

Ты знаешь, что немецкие автострады патрулируются с воздуха в поисках нарушителей. Полицейский вертолет, увидев, что творится на автобане, где машины сталкивались друг с другом, вызвал пожарную машину, санитарную машину и санитарный вертолет, для которого другая полицейская машина стала расчищать место на встречной полосе.

Тем временем, типы в «БМВ» кое-как пришли в себя, выскочили из машины и попытались догнать Лену, что тоже было замечено с полицейского вертолета, висевшего достаточно низко над местом происшествия. Убегавшая молодая женщина и пытавшиеся догнать ее три амбала – четвертый сидел возле машины и держался за шею – сразу навели полицейских на мысль, что налицо случай торговли женщинами, серьезная проблема в ФРГ.

Полицейские вызвали еще один вертолет, с людьми из ГСГ-9, специальная группа в пограничной полиции, главным образом по борьбе с организованной преступностью и террором. К счастью, преследователи плохо держались на ногах, так что пограничники успели, а Лена уже добралась до полицейской машины.

Торговля женщинами ведется в основном людьми с востока, так что, увидев у задержанных советские паспорта, полицейские окончательно уверились в своих предположениях, а Лена не вдавалась в подробности, сказав только, что ее схватили и повезли куда-то.

Лене оказали первую помощь и отвезли домой, взяв с нее обещание, что она пойдет в больницу по месту жительства для проверки, и будет готова к сотрудничеству с полицией. Трех увезли в прямо в полицию, а четвертого – в больницу. Прокушенное Леной ухо пока просто забинтовали.

Проблем в общении с полицией и санитарами у Лены не было, поскольку в свое время было решено, что Лена займется языками, сначала немецким, а потом английским, чтобы стать дипломированным переводчиком.

Но тут наши сделали удачный ход конем. Как только через посольство стало известно о происшедшем, как был изготовлен ордер на арест членов давно разыскиваемой преступной группы. Союз настоял на выдаче всей четверки, что немцы с удовольствием и сделали. Все.

…И ответ на него

– Нет, Костенька, далеко еще не все. Как я тебе сказал, узнав о похищении Лены, Чернов ну прям озверел. Когда Лена вернулась и достаточно пришла в себя, он всерьез занялся показом того, что он может и умеет, по принципу: «Я правду о тебе порасскажу такую, что будет хуже всякой лжи», как сказано у Грибоедова в «Горе от ума». И это ему вполне удалось.

На свет появились три публикации, одна за другой, кроме его текущих анализов. На станции есть очень хороший центральный архив, главным образом, вырезки из газет, помогающий готовить исследовательские материалы и радиопередачи. Но у Чернова был и свой собственный архив, позволявший ему готовить впечатляющие материалы.

Публикации были о строительстве БАМа, о нефти и газе и связанных с ними проблемах – эта публикация была в немецком журнале, и о том, что происходит на строительстве атомных электростанций (АЭС). Я не думаю, что ты с ними знаком: все три были хорошо спрятаны от советского читателя, но на Западе сделали кое-какой шум.

Байкало-Амурская магистраль

Начал Чернов с показа происходящего на строительстве Байкало-Амурской железнодорожной магистрали, БАМе, о котором с гордостью говорилось, что «БАМ строит вся страна». В коротенькой заметке, но изобиловавшей потрясающими фактами, он и показал, как это происходит («Исследовательский бюллетень Радио „Свобода“», РС 157/75, 18.04.75).

Чернов начал заметку с того, что по сообщениям советской прессы, поступление на БАМ негодной, неработающей и дефектной техники носят массовый характер. Новые машины, только поступившие с производства, часто отказываются работать, неделями простаивают в ремонте, обнаруживая то одну, то другую неисправность.

Чернов отмечает, что журналист «Известий» высказывает пожелание, даже не чувствуя убийственной иронии своих слов: «В известный тезис „технике для БАМа – зеленую улицу“ следовало бы внести разъяснение: исправной технике» («Известия», 29.03.75).

Александр продолжает: следовательно, техника производится исправная и неисправная, и БАМ нуждается именно в исправной; остается спросить, какая техника должна поставляться другим стройкам.

Он напоминает, что в случае поставок продукции на важные объекты на заводах-изготовителях нередко создаются «комсомольские посты качества», рабочих призывают помнить, для кого они изготовляют продукцию, и все такое прочее, поэтому вопрос о качестве техники для других объектов совсем не лишний.

Чернов пишет, что складывается безрадостная картина лихорадочной, плохо продуманной, неорганизованной и, в результате, малоэффективной деятельности: как можно скорее изготовить и отправить технику, неважно какую, как можно скорее начать строительные работы, неважно как, лишь бы «раньше намеченных сроков», лишь бы «опережая план», и получить премии.

И в конце, в полном соответствии с инструкцией по рукопашному бою: сбитого с ног противника добивать ударами ноги по голове или корпусу – ты, Костенька, такие штуки, конечно, знаешь, – заключает: «Если БАМ „стройка века“, то это стройка каменного века».

– Ну и выдал Алек!

– Да, обычно он пишет в более сдержанном тоне, как говорится «пускай за нас говорят факты», но здесь можно почувствовать, в каком настроении он это писал.

И вот, отпустив противнику один удар ногой по голове, он переходит к следующему – проблеме нефти. Статья была опубликована в немецком журнале «Kontinent» (№24, 1/1983), и тут уже разговор идет еще более серьезный.

Сибирская нефть и Персидский залив

Писал он статью, естественно, по-русски (ее перевели на немецкий в редакции журнала) и занимает она 15 машинописных страниц. Если хочешь, попроси у Чернова ее прочесть, но брать ее фотокопию в Советский Союз я тебе не советую – опасно.

Пересказывать ее я тебе не буду, отмечу только кое-какие моменты. Чернов подробно разбирает развитие обстановки в западносибирском нефтяном и газовом комплексе и приходит к выводу, что ситуация там такова, что ЦК, по некоторым признакам, находится в состоянии крайней тревоги, что неудивительно.

Недостатки в системе снабжения, транспорте и вообще инфраструктуре, нехватка оборудования и запасных частей к нему, квалифицированной рабочей силы и, особенно, просчеты и ошибки в планировании неоднократно приводили работы по развитию нефтедобычи «на грань срыва („Труд“, 11.04.78)».