PER ASPERА. Документальный роман на тему российской экономики

– Но вы окажете им помощь? А то снимать начнем!

Полицейский советским:

– Пожалуйста, оставьте молодую даму в покое и возвращайтесь к вашим собственным делам. Иначе придется вызвать наряд, и вы окажетесь в участке по обвинению в попытке насильственного задержания.

Приятель, довольно хорошо говорящий по-немецки, переводит на русский.

– А мой паспорт? – это тоже переводится для полицейских.

– Он в самолете…

– Неправда, он в бюро!

– Бета, пройди с дамой и этим советским господином в бюро и помоги ей получить паспорт. И не делайте глупостей, наша Бета – чемпион по карате среди женщин в полиции.

Лена возвращается с паспортом, а полицейский тем временем сообщает по своему радио о происходящем в штаб и затем к нам:

– Вы должны пройти к нам, надо составить протокол.

Появляется другой патруль, а мы уходим с «нашими» полицейскими под сочувственный гул и поздравления окружающих. Я горячо благодарю полицейских.

Составляется протокол о просьбе убежища, я поясняю, что никаких материальных претензий к Бундесреспублике Лена не имеет, она будет жить у меня до выхода за меня замуж и получения нового паспорта.

Мы прощаемся, я пожимаю руку улыбающемуся начальнику, выходим и снова обнимаемся и целуемся с Леной.

Я привлекаю Лену к себе, она прижимается и обнимает меня. Как она похудела, бедняжка! Бледное, усталое лицо, усталость, которую не могут стереть с ее лица радость и оживление. И я чувствую, как все ее тело дрожит нервной дрожью. Дорого ей далось и ожидание, и побег. И несмотря на всю радость от встречи, я не могу избавиться от чувства вины перед ней и перед ее родителями…

– А теперь идем в ресторан, приходить в себя, праздновать приезд Лены и отмечать успех блестяще проведенной операции, а потом домой, в Мюнхен. Большое тебе спасибо, Мишенька. Лена, звони родителям, скрываться больше незачем.

Дома! Перед этим мы зашли в торговый центр, где Лена смогла купить все необходимое и, по моему настоянию, кое-что сверх этого. Мы обнимаемся и долго-долго смотрим друг другу в глаза и не можем насмотреться.

Вечереет. Счастливый день закончился.

Часть вторая. «Реформа снизу» – семидесятые

Существуют формальные системы, истинность или ложность которых в рамках их самих доказать нельзя – чтобы это сделать, необходимо воспользоваться системой более высокого порядка.

Теорема Курта Геделя

События разворачиваются

Мы заняты организацией нашего брака, что оказывается совсем не просто. К нашему изумлению – ну, правда, никак не ожидали, – советское посольство не отказывается снабдить Лену необходимыми справками, но предупреждает: «Как только вы выйдете замуж, ваш паспорт будет аннулирован».

Да спасибо вам, ребята, в кепку и за это – не знаю, как и когда мы бы выкрутились иначе! Чудеса какие-то: то ОВИР просит (просит!) забрать визу, то беглянке Лене справки выдают! Да ведь так же просто не бывает!

Телефонный звонок – мне, от немецкого знакомого папы.

– Поздравляю с успешным решением вашей проблемы. Хотелось бы поподробнее поговорить о вашем новом житье, но, полагаю, вы сейчас заняты. Позвоните мне, когда будете свободнее.

– Леночка, мне нужно выйти и позвонить из автомата знакомому твоего папы.

– Здесь это небезопасно? Даже если ты звонишь не в Союз?

– Наши телефоны прослушиваются американцами и немцами. На станции уже при мне вскрыли двух советских агентов. Я понял, что папа не хочет, чтобы я звонил из дома, возможно из-за опасения советской агентуры. В общем, так или иначе, иду звонить на улицу.

Звонок.

– Ага, вы догадались – отлично. Вас встретит знакомый папы вашей невесты в дальнем конце парка, где расположен ваш дом. Ее папа хочет что-то вам передать.

– Я там буду в указанное вами время.

Сижу на парковой скамейке. Открытое место, подходы к которому хорошо просматривается и наблюдение за сидящими затруднено. Видимо, место выбрано поэтому. Что нужно Григорию Семеновичу? Единственное, что я могу предположить, это продолжение разговора о советской экономики. Ну что может быть еще? С Леной у родителей прямые контакты по телефону.

– Вы Александр Чернов? Добрый день. Я от Григория Семеновича. Меня зовут Костя.

Улыбающийся высокий молодой человек, приятно выглядящий.

– А меня можно называть Алек. Присаживайтесь.

– Во-первых, передайте, пожалуйста, привет Лене от ее родителей. А теперь к делу. Я сам работаю в закрытом НИИ (научно-исследовательсий институт). И есть группа людей, приятельская компания, к которой принадлежу я, некоторые мои коллеги и еще кое-какие люди, включая Григория Семеновича и Петра Васильевича, с которым вы познакомились в доме у Лены.

Мы, помимо того, что любим посидеть за бутылочкой, часто обсуждаем происходящее в стране и очень этим происходящим обеспокоены. Мы видим, что проводимые реформы не особенно эффективны. И нам интересно, есть ли какие-то возможности настоящего улучшения положения и если да, то какие. И мы рассчитываем на вас, что вы поможете нам в этом разобраться.

– Костя, ведь ваше НИИ, как я понимаю, при КГБ (Комитет Государственной Безопасности) или Министерстве обороны, и мне это совсем не нравится. Конечно, папа Лены и его друг прекрасные люди, но кто все остальные, я не знаю. И это в любом случае связь с Советским Союзом, что для нашей организации – Радио «Свобода», не такая уж простая вещь.

– Ага. Подозреваете, что вас вербуют для работы на КГБ. Алек, подумайте. Ваше радио занимается вещанием на Советский Союз и вы выступаете там, и не так уж редко, сам вас слышал. Исследовательский бюллетень РС с вашими статьями приходит в Союз, но идет в спецхран и добраться до него не так просто, но можно. Короче, информация из РС идет и в Советский Союз, и я прошу вас о том же самом, только в индивидуальном порядке. Нам нужны более общие, так сказать, суммарные анализы экономики в целом.

И подумайте, ведь мы просим вас об информации о Советском Союзе, никакого шпионажа. Помните песенку: «Он предлагал мне денег и жемчуга стакан, чтобы я ему выдал советского завода план»? Так вот, я не предлагаю вам денег и жемчуга стакан, чтобы вы мне выдали немецкого завода план – или план Радио «Свобода».

Мы оба смеемся.

– Мы даже не просим об информации о Союзе, ее у нас побольше, вы пользуетесь газетами, а у нас есть и закрытая информация. Нам нужны ваши анализы. Единственно еще, что я прошу, это держать нашу связь в секрете, потому что если КГБ о нас узнает, нам крышка – из нас сделают антисоветскую организацию. Мы бы не возражали, чтобы вы сообщили о нас вашему руководству, но вы знаете, что Радио инфильтрировано, и о нас узнают.

И подумайте, папа вашей будущей жены не стал бы вас втягивать в какую-нибудь дрянь.

– Костя, мне надо подумать.

– Алек, думайте быстрее, каждый приезд сюда – это не так просто.

– Я должен поговорить с Леной.

– Если Лена узнает, что меня прислал ее папа, она не будет возражать.

– Вы правы. Я согласен.

– Слава Богу. Тогда, Алек, я вас прошу наговаривать ответы на наши вопросы на магнитофон. Видите, вот портативный репортерский магнитофон. Письменный текст провезти нельзя, нельзя и сфотографировать, потому что мини-камера, если будет замечена, сразу вызовет интерес.

– Да, я вижу, что вы, действительно, не КГБ, им так прятаться не надо.