Багровый цвет величия

– Боюсь, не получится, – усмехнулась Виолетта. – Все места там заняты тобой.

Накрашенные губы Кристины затряслись. Казалось, она вот-вот заплачет. Лиза стояла к ней ближе, чем Виолетта, поэтому свою ярость рыжая обрушила на нее, схватив за ворот куртки и оттолкнув в сторону. Ви среагировала мгновенно. Лиза ругала ее за привычку никогда не допивать чай или кофе, но сейчас это было как нельзя кстати: Виолетта схватила стакан с остатками латте и выплеснула на Кристину.

– Сука! – заверещала она, в панике стряхивая с одежды кофейно-молочные капли.

Привлеченные разборкой посетители стали собираться возле эпицентра. Кто-то из официантов позвал администратора. Ухажер Кристины подскочил к ней и уставился на Виолетту свирепым взглядом. Он явно ощущал свое превосходство над молодыми студентками.

– Она меня облила! – продолжала истерить Кристина. – Сделай что-нибудь!

– Ты обидела мою крошку, – сказал он Виолетте, сжимая большой кулак. – Я не бью девочек, но лучше бы тебе позвать сюда кого-то из твоих хахалей. Разберемся с ним по-мужски.

– И ты должна возместить мне ущерб! – Кристина перешла на ультразвук, от которого уши Виолетты свернулись в трубочку. Пузатый ухажер увидел снимающего на телефон парня и уверенной походкой альфа-самца направился к нему. Парень отошел назад, не переставая снимать. Воспользовавшись всеобщим замешательством, Кристина набросилась на Ви, которая встретила ее злость ногтями, оставившими отметины на куртке. Рыжая бестия в ответ толкнула ее на стол. Стаканы и блюдца полетели на пол – осколки разлетелись по углам, а спинка стула, за которую Виолетта рефлекторно ухватилась во время падения, сломалась. Теперь телефоны были в руках у всех. Пока Лиза помогала Виолетте подняться, на шум прибежала администратор.

– Угомонились все! – басом крикнула она. – Разошлись, нечего вам тут смотреть! Кофейня закрывается. А вы, – разгневанная женщина указала на Виолетту и Кристину, – останетесь до вызова полиции!

Народ разошелся нескоро: все бурно обсуждали случившееся и спешили выложить отснятый материал в интернет. Виолетта делала вид, что ей все равно. Администратор рассадила соперниц по разным углам и вызвала полицию. Мужик Кристины загадочным образом исчез, над чем Лиза остроумно пошутила, сказав, что он предпочел Кристине того парня с телефоном. На самом деле альфа-пузач просто испугался полиции – так думала Виолетта, сидя за столиком в окружении осколков. Совсем недавно она пила горячий латте и не могла нарадоваться общению с подругой, а сейчас они вместе ждут полицию для составления протокола. В какой момент все пошло наперекосяк? Ви прокручивала в голове самые разные варианты событий, но всегда возвращалась к одному и тому же финалу – к драке.

– Что мы будем делать? – поинтересовалась Лиза, поддевая носком ботинка один из осколков. – Нас отсюда не выпустят, пока мы не возместим ущерб. Но ущерб – это полбеды. Кристина напишет на тебя заявление. Вашу драку засняли по меньшей мере пять человек… Декану это не понравится. Тебя могут исключить, Ви.

Как будто Виолетта об этом не думала. Ее карьере придет конец, если декан поднимет вопрос об отчислении. Кристина выйдет сухой из воды, ведь это она, Виолетта, развязала драку. Но на сам конфликт ее вывела Кристина! Вот только кого это волнует?

– Что ты предлагаешь? – Виолетта совсем упала духом. Запасного плана у нее не было, и о последствиях конфликта она не подумала. Но девушка пока не догадывалась, что Лиза уже нашла решение.

– Набери Игорю, – сказала она.

АКТ IV. ДЕЛА СЕРДЕЧНЫЕ

Утро Богдана началось намного раньше, чем прозвенел будильник. То ли все дело в соседе, который целую ночь бормотал и стонал от головной боли, то ли в мыслях о любимой девушке. Богдан вспомнил недавние события и сам чуть не застонал от разочарования. Если бы ему хватило смелости подойти к ней, все могло сложиться иначе. Но Богдан струсил. Снова. Ничего удивительного, что она выбрала этого баловня судьбы на черной иномарке. «Это мое наказание, – подумал Богдан, желая спрятаться под одеялом от собственного позора. – Спасибо, что могу хоть смотреть на нее».

Из коридора доносились тяжелые шаги студентов, которые торопились занять душевую и туалет. Удивлению Богдана не было предела: как они умудрились встать так рано, если из-за вчерашней шумной попойки весь этаж не мог заснуть? Ему самому это удалось с трудом. Соседи по комнате весь вечер пытались напоить и разговорить Богдана. Даже одеяло, под которое он спрятался, не спасло его от назойливых «приятелей». Баба Зина прибегала в их комнату каждые полчаса, голосила похлеще самих парней и угрожала легендарной шваброй, размахивая ею как средневековым мечом. Они угомонились только в два часа ночи, когда все пиво было выпито, а закуски – съедены. Тогда ребята разбрелись по своим койкам, а Богдан благополучно заснул.

Но сейчас, едва продрав глаза, он ощущал себя напрочь разбитым, будто и не ложился. Слава проснулся спустя двадцать минут и вместо пожелания доброго утра пожаловался на тяжелое похмелье. Сонный Вова поддержал его невнятным бормотанием, а Руслан никак не отреагировал, потому что еще спал. Пока они восстанавливали в памяти вчерашние события, в комнату ворвалась Баба Зина, чтобы проверить, все ли убрано после бурного праздника. Студенты уставились на нее, как показалось Богдану, с испугом. Без градуса в крови они мигом растеряли былую смелость, так что послать на три буквы Любовь Николаевну никто из них не решился.

Эта бойкая женщина воистину не знала пощады. Закаленная ветеранским опытом работы с молодежью, Баба Зина не нуждалась в представлении. Все в общежитии знали, кто в доме хозяин. Но она была добра к спокойным и старательным студентам. Всегда интересовалась их делами и регулярно угощала конфетами, за что получала искренние комплименты и благодарность. Ничто не могло сломить ее дух, кроме неудачного разгадывания кроссворда. Если она вдруг забывала какие-то слова, то превращалась в обиженную жизнью даму с поджатыми губами и хищным прищуром. И тогда берегитесь, нарушители порядка!

Любовь Николаевна ринулась к кровати спящего Руслана и стала колотить по ней шваброй. Никогда до этого утра Богдан не видел, чтобы люди просыпались с такой скоростью. Руслан испуганно моргал, хватаясь за голову, пока Баба Зина грозилась обрушить праведный гнев на его спину. Другие парни вскочили и бросились кто куда: Вова – к своему рюкзаку, делая вид, что собирается в институт; Слава – к шкафу с одеждой (видимо, для того, чтобы в нем спрятаться), а разбуженный и недовольный Руслан принялся застилать кровать.

Один Богдан еще лежал, с удовольствием созерцая справедливое наказание. И зря: палка от швабры настигла его слабым ударом в пятку.

– Убирайте свой мусор, еще раз говорю! – не унималась Баба Зина. – Вчера дала вам вволю повеселиться, но сегодня чтобы всю комнату мне выдраили до блеска! Да поживее, а то скоро на учебу поразъедетесь! Я не желаю, чтобы вонь из вашей комнаты распространилась по всем этажам! Ну, чаво молчишь?

Богдан с удивлением и непониманием уставился на женщину. Она требовала ответа именно от него, хотя он вообще тут ни при чем. Собрав оставшиеся силы в кулак, Богдан молча встал и схватил первый попавшийся пакет. На глазах у пристыженных товарищей он начал забрасывать туда пустые банки и упаковки из-под чипсов. Баба Зина присмотрелась к нему и спросила:

– Это ты поздно пришел, потому что спал на улице?

– Я не спал на улице, – уверенно отрезал Богдан и мысленно добавил: «Я поздно пришел, потому что следил за любовью всей своей жизни, как самый жалкий сталкер в мире».

– Понятно, – Любовь Николаевна повернулась к остальным и гаркнула: – А вы чаво встали? Давайте помогайте! Я скоро проверю!

Для закрепления своей угрозы она пару раз стукнула шваброй по полу и выскочила в коридор, напоследок хлопнув дверью.

После свершившегося налета на их комнату Вова окончательно проснулся. Он оценил масштабы бедствия и покачал головой. Похоже, что его день рождения удался на славу. Тяжело кряхтя, словно он был не молодым парнем, а ровесником Бабы Зины, Вова поднял с пола пластиковый стаканчик.

– Она колотила по кровати или по моей голове? – заворчал Вовка. – Стопудова весь этаж разбудила. – Он глянул на Богдана, который по стечению обстоятельств оказался к нему ближе всех. – Вот увидишь: скоро к нам на разборки придут. Сверху или снизу.

– Не придут, – успокоил его Богдан. Он поставил пакет в центре комнаты, чтобы все ребята могли собрать в него мусор. – Они же слышали, что шумели не мы, а она.

– Надеюсь.

– Зачем вы вообще их покупаете? – Богдан кивнул на пластиковый стаканчик. – Можно ведь из кружек пить. У каждого из вас она есть, и не одна.

– Пить пиво из кружки неэстетично, – со знанием дела заверил Вован. – Для любого алкоголя нужна своя особая тара. Так и вкус другой, и ощущения. Да и кружки мыть потом придется. С одноразовыми стаканчиками проще.

Богдан не стал развивать эту тему. Он направился в другую часть комнаты, по пути собирая оставшийся мусор: разбросанные сигареты, банки и алюминиевые открывашки, которые парни вчера кидали в урну, соревнуясь в меткости. Никто не попал.

Когда Слава вынес последнюю банку, оставленную им в углу, Вова снова пристал к Богдану.

– Дружище, – сказал он, – а в твоей тумбочке минералочки нет? Пить охота – невозможно!

– Пей рассол, как завещали предки, – угрюмо ответил Богдан, заправил постель и сел на самый край. Он вытащил из-под подушки уже заряженный телефон и торопливо пролистал ленту уведомлений.

Соседи по комнате собирались по своим делам. «Вот и пусть валят», – с расслаблением подумал Богдан, возвращаясь к фотографиям с ее дня рождения. Его взгляд остановился на общем фото, где она стоит в обнимку с Марком – своим одногруппником и другом. Такая счастливая. И такая прекрасная. Богдан был не просто очарован – он был одержим ее сказочной жизнью. Жизнью, в которой для него не нашлось места.

Богдан представлял себя на месте Марка. Ощущал, как обнимает ее тонкую талию и поправляет ей волосы, чтобы она лучше получилась на снимке. Но разве она может быть еще лучше? Она и без того идеальна. Ее счастливый вид причинял Богдану боль, но он раз за разом, как мазохист, возвращался на ее страницу, чтобы вновь оказаться во власти королевы. Проверка ее соцсетей занимала особое место в его сердце, как утренний ритуал, без которого он не мог начать свой день.

Тем временем Вова незаметно подкрался к Богдану и заглянул в экран его смартфона. Увидев знакомое лицо на фотографии, сосед выхватил из рук поклонника мобилу.

– Кто это? – заинтересованно спросил он, рассматривая роскошную красотку. – Румянцева, что ли?

– Отдай! – голос Богдана прозвучал резко и грубо, ведь его задели за живое. Затронули слишком личную тему. Вова, опасаясь, что товарищ набросится на него с кулаками, поспешно вернул ему телефон.

– Точно Румянцева. Чего запетушился так? Запал на нее?

– Это не твое дело.

Вовка положил руку на плечо Богдана и с сочувствием посмотрел.

– Спустись с небес на землю, друг. Она никогда не посмотрит в сторону таких, как мы. Этим дамочкам подавай софиты и иномарки последнего года выпуска. Чем дольше будешь сходить по ней с ума, тем хуже.

Богдан промолчал.

– Нет, ты пойми, – сосед присел рядом с ним, – я ведь хочу спасти тебя. Найди себе кого-нибудь попроще и получай удовольствие. Есть Мила с четвертого этажа, а еще лучше – ее соседка с фиолетовыми волосами. Блин, как же ее…

Воспоминания не давали Богдану покоя. Он варился в котле из собственного гнева, пока богиня, сотканная из его фантазий, добавляла жару, чтобы довести чудовищный бульон до кипения. Вчера она разговаривала с Игорем у своего дома. Он позвал ее на свидание? Пришел, чтобы поздравить? Или чтобы затащить в постель? У Богдана перехватило дыхание при мысли о возможном продолжении их разговора. Нет, она не такая. Его идеал не похож ни на одну из распутных девушек, которые согласны «здесь и сейчас» за порцию коктейля или пару тысяч рублей.

– Да брось ты! – Вовка все старался подбодрить друга. – Она же не единственная девушка в мире. Знаешь, сколько их у тебя еще будет? Если хочешь, можешь побегать за ней, коль себя не жалеешь. В конце концов, именно для этого и нужна молодость! Постой, я заговорил как мой дед. Поступай, как считаешь нужным. Не слушай меня.

Богдан и не собирался. Он отключил зазвеневший будильник и поспешил к шкафу. Вова уважительно промолчал и продолжил свои сборы. Другие ребята уже разошлись, чему Богдан был чертовски рад. Если бы они услышали этот разговор, то у них появился бы новый повод для шуток. Вовка еще ничего, когда трезвый, а вот Слава и Руслан – те еще прилипалы. Если уж прицепятся, то надолго.