На шипах

Кривоножко настороженного на меня посмотрел и запил пельмень соком.

– Сам не знаю. – Сказал он. – Стучу в дверь – тишина. Вижу, что она не закрыта. Тихо захожу внутрь, а там темно, как в пещере носарога. Хоть глаз выколи. На ощупь пробираюсь вглубь. В углу мерцает маленький телевизор. Я подумал, что Руфус куда-то вышел и решил посмотреть, что же там идет. А из экрана какие-то негры исполняют обряд. Танцуют, кричат что-то страшное и режут головы птицам. Кровь сочится на песок. Стучат барабаны. Мне аж жутко стало. Думаю, пойду-ка я отсюда. И пячусь обратно. Вдруг вижу в углу что-то блеснуло. Замер, аж ссать захотелось. Пригляделся, а это Руфус на меня смотрит. Холодно так, будто затаился, чтобы убить. Вот он и кинулся. Это я потом понял, что он спал, а я его разбудил таким образом. Так что без спроса больше ходить ни к кому не буду. Ну его нафиг.

Глава 7. Трудный выбор

Очередную ночь я провел вместе с Мариной. Абсолютно голая она лежала в постели, сложив голову на моей груди. Светлые длинные волосы игристо переливались на солнце, лучи которого расстреливали нас из окна. Ангельское лицо буквально пленило мой взгляд. Стараясь не нарушить ее сладкого сна, я почти, что не двигался и лишь кончиками пальцев водил по изгибам прекрасного тела.

Будучи преданным единственной женщине большую половину жизни, я давно отвык от мальчишеских чувств. Новые отношения стали для меня диковинкой. Я всегда оставался верным жене и изменил ей разве что с футболом. Да и то, еще большой вопрос изменял ли я ей с футболом или футболу с ней. Да и какая теперь разница? Все это дела давно минувших дней и даже мое возвращение в Щепкино не вернуло прежних отношений, как только речь зашла о футболе. Может быть Таня и была главной женщиной моей жизни, но она никогда не принимала меня таким, какой я есть.

С Мариной все складывалось иначе. У меня уже давно не было женщины, а особенно такой молодой и красивой. Рядом с ней я ощущал себя моложе и бодрее. Наши отношения начались всего пару недель назад, а уже походили на сказку. Как похожи на сказку практически все начинающиеся отношения молодых влюбленных. Но и здесь, по прошествии времени, наступит момент, когда пробьет нужный час и карета превратится в тыкву, а любовь в рутинную бытовуху. Я не сомневался, что рано или поздно этот момент наступит, но думать об этом совсем не хотел. И так было много поводов для беспокойства, зачем нагружать себя еще и этим? Я наслаждался мгновением, между нами пылала настоящая страсть, нежность и что-то такое, что с осторожностью можно назвать великим словом любовь.

Ее не смущала моя одержимость футболом. Наоборот, она уважала эту профессию и даже стала проявлять к ней интерес. Смотрела вместе со мной матчи, задавала вопросы о командах и игроках. Внимательно слушала, существенно поднимая мою самооценку. Она не обижалась, когда я пропадал на тренировках и, кажется, была готова делить это бремя. Трудности ее не пугали и лишь добавляли чувств нашей зарождающейся любви. Я восхищался ее молодостью и красотой. Несмотря на то, что ей не было и тридцати мы с легкостью находили общие темы. Стараясь не терять времени даром, мы активно проводили время. Кино, театры, рестораны и кафе, неизменно завершались страстными поцелуями.

Давно я не встречал такого взаимопонимания. Мы будто созданы друг для друга. Стремительно развивающиеся отношения наталкивали на серьезные мысли. Я вновь задумался о семье и детях и, казалось, что Марина идеальный для этого вариант.

Пока она сопела на моей груди, я смотрел на нее и думал о будущем. Вспоминал слова Пегаса и строил планы остаться здесь. Уж больно радужными рисовались перспективы для того, что бы начать новую жизнь. Однако окончательное решение принимать было рано, тем более, что Марина готова поехать со мной на любой конец света, даже в богом забытое Щепкино.

Она проснулась и, поцеловав меня, отправилась готовить завтрак. Я направился в душ. Струя холодной воды сбила остатки сна. Из ванной я выходил в приподнятом настроении. На кухне вкусно пахло оладушками, которые трещали на сковородке, приобретая аппетитный вид. На столе стояла кружка кофе.

– Тебе кто-то звонил. – Сказала Марина. – Какой-то приятный мужчина очень хотел тебя услышать.

– И что сказал? – Насторожился я.

– Просто расстроился, что ты не можешь подойти к трубке, передал тебе «пламенный привет от Марселя» и сказал, что все пришлет по СМС.

Я схватил телефон, на его экране высветилось два непрочитанных сообщения. Текст первого был прост: «Осталось всего 3 недели».

Да, рано я раскатал губу на дальнейшие планы. Ведь прежде чем строить мост в будущее, было бы неплохо отрубить хвосты прошлого. Шлейф оставшихся долгов продолжал омрачать мое настроение. Наложенные штрафы лишили меня половины оклада. Плюс что-то ушло на встречи с Мариной. Надо же дарить ей подарки и угощать в ресторанах? В итоге, для полного расчета с Марселем мне не хватало трех тысяч долларов, и нужно было их где-то взять. Влезать в новые долги я не собирался. Можно было продать мерседес, но кто его купит за такой короткий срок? Да и что об этом скажет Пегас?

Несмотря на нехватку времени, я оставался оптимистом. Тем более, что второе сообщение написал Пегас и он очень хотел менять видеть.

– У меня к тебе серьезный разговор. – Сказал он, как только я сел за стол.

Он ждал меня в ресторане, с заранее заказанным пивом.

– Теперь можно. Сезон окончен. – Он подвинул кружку в мою сторону. – Какие у тебя планы на будущее?

– Даже не знаю. – Я сделал глоток, чувствуя, как холодная жидкость потекла вниз, снимая излишнюю напряженность. – Думаю вернуться домой.

– Зачем? Разве тебе здесь не нравится?

– Нравится, но я от всего устал. Хочу отдохнуть. Тем более, что мне все равно надо вернуться, чтобы закрыть некоторые вопросы. Да и сын у меня там живет.

– Я бы не торопился. В следующем году мы будем бороться за золото, продолжим поход за кубком и наверняка что-то выиграем. Уж я-то постараюсь. Неужели ты хочешь отказаться от таких чарующих перспектив?

– Я еще не решил. Столько всего навалилось: усталость от минувшего сезона, множество перемен, Марина.

– Наша бухгалтерша?

– Да, мы с ней еще в Сочи познакомились. И сейчас у нас все серьезно. Она не против поехать со мной.

– Вот ты даешь. Мало того, что сам от меня уходишь, так еще и бухгалтера решил увести.

Пегас рассмеялся, в его смехе было что-то зловещее. Я даже подумал, не повезет ли он опять меня в лес.

– Я бы на твоем месте хорошенько подумал. – Сказал он. – Все-таки для меня ты не последний человек. А на будущий год у меня просто фантастические планы и на всех фронтах я на тебя рассчитываю.

– На каких фронтах?

– В первую очередь на футбольных. Ты, как никто другой, подходишь на должность капитана команды. Преданный клубу опытный вожак, которого уважает даже Хохол. Я накуплю игроков, создам условия, да и сделаю все что нужно, что бы победа была за нами.

– Да я в курсе. – Пошутил я. – Мы уже кое-что сделали с авансом на будущий год.

– Ты про тот матч, где вы чуть-чуть подыграли сопернику по моей просьбе? Забудь. Не будет вам от них поблажек.

– Так зачем мы тогда это сделали?

– Потому что так было надо. За тем клубом стоят серьезные ребята из Ленинграда и они кое-что пообещали мне взамен, что куда ценнее вшивых шести очков, которые вы и так возьмете, если никто не будет филонить. Собственно об этом я и хотел с тобой поговорить.

За спонтанным завтраком Сафонов рассказал мне о планах выдвигаться в депутаты областной думы. Серьезные намерения по продвижению бизнеса толкали его на решительные меры и он хотел, чтобы я стал частью его новой команды.

– Я хочу, чтобы ты стал моим доверенным лицом. – Сказал он, пытаясь прожевать кусок прожаренного мяса.

– И что для этого нужно?

– Представлять меня на всех возможных медийных площадках. Ты парень ровный, уважаемый, тебя все знают. Совесть у тебя чиста, да и язык подвешен. Вместе мы далеко пойдем.

– Даже не знаю. – Ответил я. – Я никогда не любил политику и ничего в ней не понимаю.

– Да и не надо в ней ничего понимать. Ты думаешь, что они сами в ней что-нибудь понимают? Кому это вообще надо. Ты просто бери и делай. Одних денег мало, для их подпитки нужна власть и чем ее больше, тем лучше. Мандат депутата откроет для нас неограниченные возможности, сделает ближе к телу и позволит не бояться всякого мусорского беспредела. Да чего далеко ходить, без этой корочки мы не сможем сделать наш город лучше и поднять страну с колен. Ты со мной?

Я колебался. С одной стороны стоял Марсель с долгом, который я перед ним не закрыл, с другой Пегас, втягивающий меня в новую авантюру. Шаг влево, шаг вправо – расстрел. Он испытующи сверлил меня взглядом, требуя дать ответ. Так и не дождавшись его, он продолжил:

– Понятно, что ты не любишь политику! Я тоже ее не люблю. Но это единственное, чего я не люблю, но должен делать, для того, чтобы идти вперед. Твоя честность мне импонирует, но всему свое место. Добро или зло, честность, правильность, справедливость – все это условности, придуманные твоей фантазией. Это трусость, обернутая в красочную упаковку, которой ты кичишься прикрывая слабость. Без риска и смелости ты так и останешься на задворках человечества. Жизнь несправедлива и с этим нужно смириться. Не бороться, а принять как должное и играть исключительно по этим правилам. Ну или как минимум, понять, что правил толком-то и нет. Будешь стоять на месте – утонешь.

Его речи наводили тоску. Они рушили фундамент моего оптимизма, сводя на нет, все попытки верить в лучшее. Неужели в мире правит зло? Неужели нельзя быть успешным и свободным, оставаясь с чистой совестью? Зачем этот агрессивный подход? Он требовал от меня ответа, но я продолжал молчать, затыкая рот глотками холодного пива.

– В чем утону? – Все-таки спросил я.

– В дерьме! – Крикнул он, продолжая свое наступление. – Представь, что вся жизнь это сплошной потоп. Как в библии. Только вместо воды, мы тонем в дерьме. И что бы не захлебнуться, в нем, нужно постоянно лезть ввысь к вершине горы Арарат. Ною повезло, у него был Ковчег. У меня же его нет. А тот, который имеется уже под завязку набит разными тварями, имеющими деньги и власть. Поэтому мне, простому челябинскому пацану ничего не остается, как карабкаться вверх, не брезгуя грязи. Сдирая ногти об острые камни, по чужим головам, ценою их скальпов придется ползти, чтобы не захлебнуться в дерьме. Ты говорил что-то о совести? Как только она спросит тебя, заставит остановиться и поддаться сомнению, другой более расторопный наступит на тебя грязным ботинком, вдавив голову в серую жижу. Жизнь это постоянная гонка с дерьмом, которое неизменно тебя настигнет, как только ты остановишься. Твоя совесть не более чем трусость. Остановишься ты и по тебе пройдутся другие, оставив наедине с говном.

– Ну не знаю. – Сомневался я, не рискуя перечить напрямую. Его философия была мне чужда. – Так можно и устать.

– Рано или поздно все устанут. И на этот случай у меня есть билет на ковчег. – Он распахнул удостоверение, где рядом с его фотографией было написано: Всероссийская политическая партия «Великая Россия».

– Что это? – Спросил я.

– Это партия «Великая Россия». Все, кто хочет быть великим, вступают в ее ряды, формируемые самим президентом.