На шипах

– Творческую? – Спросил я.

– Ну да, ту, что идет мимо кассы. Работаем мы исправно. Претензий у меня к нему нет. Но как человек он говно. В глаза льет мед, а стоит отвернуться…

– И за это ты его вчера за ухо таскал?

– Нет конечно. Это я его проучил, за то, что бьет свою жену. Измывается над моей подругой по известным только ему законам. Как последняя сука берет и бьет. – Он хлопнул ладонью по столу. – А она совсем одна, хрупкая и беззащитная и не может ему ответить. Вот и вчера пришла с фонарем под глазом. Думала тушью замажет и не видно будет. Я то все вижу. Я его уже предупреждал, что бы он так не делал.

– А он что?

– Что-что? Гривой машет, в глаза смотрит, будто понял, а сам скалится. Ничего он не понял. Эти черти только по законам силы живут. Вот и пришлось объяснить на понятном языке, чтобы больше так не делал. Я дважды повторять не люблю. Пусть знает свое место, сука.

Я глубоко вздохнул. Его бескомпромиссность одновременно восхищала и вводила в ступор. Я бы точно так не смог. Я смотрел на него снизу вверх, даже, несмотря на то, что был выше ростом. И все потому, что я вечно второй, а он всегда и везде – первый.

– Разве я не прав? – Спросил он.

– Да прав, наверное, только стоило ли это делать на людях? Это же унизительно, особенно для кавказца. Вдруг захочет кровной мести?

– Да и черт с ним! – Воскликнул Пегас, явно не отойдя от распирающей его еще вчера злобы. – Он шестерка, знающая свое место. Пообижается и забудет. Главное, чтобы больше на Тамару рук своих не распускал. Не ссы, братан. Такие как он, живут по законам джунглей и понимают только силу. Учебниками и разговорами им все равно ничего не объяснишь.

– Да, но…

– А если даже он что-то и задумает, то и черт с ним. Пусть приходит и попробует меня убить. Посмотрим, кто здесь царь. Или ты думаешь, что я по кустам мыкаться буду, просыпаться в холодном поту в страхе за свою шкуру? Я принципиально даже охраной не пользуюсь. И если бы я был другим, то ничего бы этого у меня никогда не было. Осторожность – удел слабых.

Он так разгорячился, что я даже не решался вставлять какие-либо реплики. Его речь казалась убедительной, но я никогда не смог бы жить по его понятиям.

– Лучше прожить один день как лев, чем всю жизнь как осел. – Продолжил он. – Ты можешь, как мышь, забиться в щель и жить праведником, прикрывая смирением трусость. Будешь корчить из себя аскета, довольствуясь тем, что имеешь. Но это лишь ширма для неудачников, которые никогда не добьются успеха: ни в бизнесе, ни в политике, ни в спорте, ни в жизни в целом. Твоя жизнь будет большим серым пятном, размазанным между рождением и смертью, которых никто толком и не заметит. Ты удивишься, но обычно риск себя оправдывает. Люди – трусы, и не ведут себя в соответствии с твоими страхами. Все равно мы все умрем, рано или поздно. Вопрос только как и кем. Именно так, решительно и без оглядки, можно быть хозяином своей жизни.

Пегас умеет брать красноречием. Хозяин жизни – это точно не про меня. Всю свою жизнь я оставался узником условностей, моральных норм и правил, сомнительных обстоятельств и много чего еще, в том числе и страха перед последствиями.

– А как же правила? – Спросил я.

– Правила придумали умные, что бы дураки их соблюдали! Не хочешь быть в их стаде? Становись умным и пиши свои. Вот попадем в госдуму и займемся этим.

– Может ты и прав. – Сказал я, допивая остатки чая. – Ладно, мне пора.

– Спасибо за работу. Позволь пожать твою золотую руку.

– Кстати! А моя ставка на заводе еще в силе? Или ее отменили?

– В силе конечно, а к чему ты спрашиваешь?

– Последние несколько месяцев мне не платили оговоренную договором зарплату. Там не так много, но все же. Мелочь, а приятно.

Пегас задумался. Я особо и не рассчитывал на этот договор, ведь по основному контракту нам давно платили неплохой оклад. Но плачевное финансовое положение и наложенные штрафы обязывали считать каждую копейку. Вот я и попробовал.

– Да не вопрос. – Сказал он. – У нас просто новый бухгалтер. Она еще не со всем успела разобраться. Могла что-то и упустить. Сходи к ней и выясни. Она сейчас на месте, этажом ниже сидит. Уверен, что все уладится. Иди, я ее предупрежу.

В тесном кабинете бухгалтерии меня всколыхнуло. За столом перед выпуклым монитором компьютера сидела молодая и очень обворожительная блондинка. С первого взгляда я понял, что это Марина. Да, та самая, с которой мы танцевали в Сочи вплоть до того момента, как ее жених не пронзил кулаком мою челюсть. Вот это сюрприз.

– Привет! – Тихо сказал я, рефлекторно коснувшись за подбородок.

– Здравствуй. –Нежная белозубая улыбка не оставляла сомнений, что она тоже меня узнала. – Может чайку?

Я с удовольствием принял ее приглашение. Вопрос по зарплате решился мгновенно. Но было еще множество иных вопросов, на которые очень хотелось узнать ответ. Она ничуть не изменилась. Такая стройная, красивая и улыбчивая, смотрит на меня нежным взглядом, неизменно поднимая настроение.

Вечером я забрал ее с работы. Белый мерседес произвел на нее впечатление. Мы ехали, сидя плечом к плечу, по заснеженному шоссе в сторону ее дома. Словно старые друзья, всю дорогу болтали на разные темы.

– Как свадьба? – Робко спросил я.

– Не было никакой свадьбы. – Ответила она, продолжая сиять улыбкой. – После нашей с тобой встречи мы здорово с ним разругались и поняли, что не подходим друг другу. Он остался в Сочи, а я вернулась домой к родителям. Вот теперь здесь и живу.

– Рад за тебя.

– Да и вообще с самого начала это было глупой затеей. Жаль, что я, дурочка, сразу это не поняла. Страшно представить, что было бы, выйди я замуж. Мы же такие разные. Люди часто ошибаются. Женятся, рожают детей и только потом понимают, что не подходят друг к другу. Хотят разойтись, а уже поздно. Да и если расходятся, то остается большой и неизгладимый шрам. У меня обошлось без этого. Так что спасибо тебе. Можно сказать, что мне повезло.

– Обращайся.

– А как твоя челюсть? – Спросила она, коснувшись ладонью моей щеки. Лишенный женской любви организм воспринял это с восторгом. Пальцы крепко сжали руль, нога давит на газ. Финишная прямая близко.

– Все в порядке.

Я остановил машину у подъезда ее дома.

– Значит ты теперь одна? – Спросил я. В ожидании ответа сердце билось с вдохновением влюбленного юнца. Жизнь заиграла новыми красками. Я любовался ею, не спеша, ожидая ответа.

– Да, одна. – Хихикнула она и поцеловала меня в щеку. – Я совершенно свободна.

Мерседес опустел. Взявшись за руки, мы забежали к ней в квартиру и остались там до утра.

Глава 5. Руфус гудбай

Ударившие в начале декабря морозы совершенно меня не пугали. Мысли о Марине согревали и пьянили лучше самого крепкого коньяка. Проведенная с ней ночь сделала меня моложе лет на десять. Я снова ощутил волнительный трепет жизни, почувствовал ее сладкий вкус.

Пегас окончательно завершил сезон, закончив его на четвертом месте. Выездная победа в матче с псковским Вымпелом позволила завершить сезон на мажорной ноте, но никак не повлияла на турнирный расклад. За последней игрой команды я наблюдал по телевизору, обреченный завершить сезон за пределами футбольного поля.

Сезон завершился. Все сидели на чемоданах, в ожидании долгожданного отпуска. Руфусзнал что Аяччо всерьез заинтересован в его услугах. Мечта переехать во Францию становилась реальностью. Но не он, никто либо другой особо не верили, что руководство его отпустит. Ощущая себя невольником, он таился в темнице собственной комнаты на спортивной базе и ожидал очередного подвоха. Так бы оно и было. Но хорошие деньги убедили Пегас осуществить трансфер. Я не сомневался, что Руфус будет в восторге и спешил рассказать ему эту весть.

– Привет! – Окликнул меня Кривоножко. От былой спеси не осталось и следа. Внезапная вылазка в лес сделала его совершенно другим человеком. – Куда идешь?

– К Руфусу. – Сказал я.

– Зачем?

Не успел я раскрыть рот, как на пороге появился отец Тихон. Мы не видели его около двух недель. И это не удивительно, ведь следы того злополучного вечера даже сейчас не исчезли с его лица. Словно тень, он проплыл мимо нас со стыдливо опущенным взором. Меня так и подмывало задать ему вопрос, но его жалкий вид не давал это сделать. Я промолчал, а Кривоножко – нет.

– Зачем вы это сделали? – Спросил он.

– Бес попутал. Простите. – Пробурчал Тихон.