На шипах

– Никогда не знаешь, откуда прилетит твой Черный лебедь. – Ответил он.

– Чего-чего? – переспросил Чича.

– Не говори гоп! Так понятнее? Я как раз недавно книгу прочел, и там этой теории целый том посвящен. Черный лебедь – это маловероятные события, которые кажутся невозможными, но они случаются. А люди к ним оказываются не готовы из-за своего невежества. Древние философы охотно признавали, что они ничего не знают. Так с чего же мы полны уверенности, что знаем все? Я понятно объяснил?

Мы неоднозначно кивнули. Суббота повернулся ко мне.

– Вот ты не веришь в бога – Сказал он. – Потому что не можешь пощупать или увидеть его. Потому что в библии написаны такие вещи, которые больше похожи на сказку, чем на что-то реально существующее. Потому что в ней не сказано о многом, что известно современной науке. Тебе никто не докажет, что бог есть. Но с другой стороны и о том, что его нет, вряд ли кто-то сможет привести доказательства. Сам факт нашего существования большая загадка вселенной. Могло ли такое произойти случайно? Мир многогранен и полон неразрешенных загадок. Сейчас ученые уверенно заявляют, что человек произошел от обезьяны и за миллионы лет эволюции стал тем, кем является. А вселенная родилась из большого взрыва. Но как можно уверенно говорить об этом не имея серьезных доказательств? Это же не более чем гипотеза, как и вера в бога. Быть может, пройдет пара веков и эти утверждения будут признаны такими же невежественными как плоская земля, стоящая на огромных китах и черепахе. Наше тщеславие отрицает значимость случайности. Мы убеждены, что наши успехи – это целиком наша заслуга, а ведь всего один процент удачи может в корне изменить дело. Тебе ли этого не знать?

С этим сложно было спорить, учитывая то, как я попал в команду.

– Я считаю, что всегда надо быть начеку. – Завершил Суббота.

– Это из области фантастики. – Возразил Чичикин, наставивая на своем.

– Из области фантастики это то, что ты джек-пот сорвешь в игровом зале или чемпионат мира по футболу в России состоится. – Посмеялся Аршак.

Стук в дверь остановил философские споры. С легким дребезгом полупустые бутылки с пивом попрятались под стол.

– Отдыхаем? – Спросил Козлов, высунув из-за двери свою круглую голову.

– Так точно! – ответили мы.

Он принюхался. Кинул подозрительный взгляд в сторону стола, под которым лежала сиротливая пивная пробка. Но заострять на этом внимание не решился.

– Тебя к телефону. – Сказал он мне.

– Кто? – Удивился я.

– Я откуда знаю! Мужик какой-то. На линии помехи, я ничего не понял. Француз вроде.

В полном недоумении я отправился вниз. Единственный телефон, с помощью которого держалась связь с внешним миром, находился в вестибюле. Я ничего не понимал. Какая Франция? Неужели обо мне вспомнили в Сент-Этьене? Да с чего бы? Все это дела давно минувших дней, а сейчас я вынужденно доигрываю на периферии футбольной провинции. Но любопытство брало верх. Взяв трубку, я услышал Марселя.

– Привет, спортсмен! – Ударил в ухо его хриплый голос.

– Привет. – Тихо ответил я.

– Как ты там? Я за тебя волнуюсь. Переживаю. А от тебя ни одного звоночка.

– Все в порядке, не волнуйся. Скоро рассчитаемся.

– Хотелось бы верить. А то играл парень, играл. И бац, нет на поле. Приезжаю я на стадион в матче с Кристаллом, думаю, руку ему пожму, автограф возьму. А его нет. Обидно, знаешь.

– У меня травма.

– Ай-яй. – Из телефона послышалось затяжное цоканье. – Что же случилось?

– Да так, ногу поранил.

– Ужас какой. Поправляйся. Береги ноги. Ведь это очень, очень больно, когда их ломают.

В трубке раздались гудки, я продолжал прижимать ее к уху. На душе было не спокойно. Надо срочно возвращаться в состав, иначе возникнут проблемы. Не успел я расслабиться, как черный лебедь прилетел из далекого Щепкина и клюнул меня в зад.

Глава 10. Говно вопрос

Стиральная машинка задыхалась от грязи. Я сидел в подвале и отчаянно боролся со сном, который бы наверняка победил, если бы не нестерпимый дребезг. Трясущаяся машинка, будто в агонии, отчаянно билась об стену. Уже три недели, как я не мог добиться ясности в решении этого вопроса. Было стыдно смотреть ребятам в глаза. Досадно, но даже отец Тихон вежливо послал меня к черту, упрекнув в бездуховности. Вопрос встал ребром. Либо я продолжаю надеяться на Козлова, либо на страх и риск, иду к президенту и прошу его об этом лично.

Непростой выбор затуманил голову. С одной стороны можно ограничиться увещеваниями с Козловым. Просить его о помощи, постоянно напоминать о проблеме и знать, что он ее решать не будет. Либо рискнуть и прийти в драконью пещеру, чтобы поговорить с президетом с глазу на глаз. Удача не бывает вечной и также случайно, как я попал в команду, я мог из нее и вылететь. Попадаться ему на глаза без причины опасно, мало ли что взбредет в его голову в момент нашей встречи.

Я всегда отвечал за слова и, невзирая на сложность, выбор был для меня очевиден. Нужно идти к президенту. Да, возможно это и будет выглядеть маршем по чужим головам с риском получить по шапке, но уж лучше так, чем слыть пустобрехом. Ребята на меня рассчитывают. Я в команде самый старший и на мне лежит моральная ответственность за комфортность наших условий. Если уж не я, то кто?

Вернувшись в комнату, я увидел спящего Субботу. Он неустанно ворочался из стороны в сторону, периодически издавая стоны. Стоны становились сильнее и, казалось, что он вот-вот грохнется с кровати. Не выдержав его страданий, я попытался его разбудить.

– Что с тобой? Ты в порядке? – Тихо спросил я, теребя его за плечо.

– Да. – Ответил он, открыв глаза. – Мне просто снятся кошмары.

У каждого есть свои страхи. Кто-то боится попасть под поезд, кто-то измены жены, кому-то вечно мерещатся преследователи или инопланетные похитители, а Суббота боялся мячей. Нет, ему не снились шарообразные, похожие на футбольный мяч монстры, с выпученными глазами и острыми клыками, выпускающими ядовитую слюну. Ему снились мячи, залетающие в его ворота, которые он никак не мог поймать. Я уже замечал за ним такое и ранее, но до этого Пегас пропустил всего два раза. Пропуск трешки за одну встречу от среднего соперника стал для него настоящим ударом. Любой другой давно забыл бы уже об этом, но Суббота, несмотря на напускной пофигизм воспринимал каждый гол, как личное оскорбление. Здоровенный, обладающий огромной силой, похожий на башенный кран мужик, по ночам превращался в запуганного младенца. Если бы злодеи поймали его и начали пытать утюгом, он вряд ли бы испугался, но стоило забить ему несколько мячей и холодный гигант превращается в запуганного мышонка. Мало кто знал о его фобии, ведь кошмары посещали его исключительно ночью, перед игрой или сразу же после нее.

Съев пару бутербродов, спрятанных в холодильнике, Суббота успокоился. Плотный прием пищи нередко спасал его от неврозов, но стоило ему увлечься, как лишние килограммы раздували и без того массивное тело. Набранная масса не лишала его скорости и реакции, но делала болезненным каждое падение, а изношенная за годы поясница вспыхивала адскими болями, против которых бессильны лекарства врачей и молитвы отца Тихона.

– А сам чего не спишь? – Спросил Суббота, доедая последний кусок.

– Одежду стирал.

– На старой машинке?

– Да. А новой и не предвидится. Козлов и Тихон меня послали. Придется идти к самому главному. Завтра так и сделаю.

Суббота, протер сонные глаза. С сигаретой в зубах, он выглядел куда спокойнее.

– Стоит ли? Сафонов личность одиозная. Он тебя взял по дурости, по дурости и выгонит.

– Пока мне везет. – Ответил я.

– А если не повезет? Уволит и все. Ты вроде говорил, что тебе нужны деньги. Справишься ли ты без них? Может лучше, ну его?

Утро вечера мудренее. Устами Субботы глаголила истина, но взять и сдаться я просто не мог. Нужно отвечать за слова. Несмотря на риск, я решил навестить президента и поговорить с ним с глазу на глаз.

По вторникам неуловимый президент обычно был в своем офисе на спортивной базе. Я специально выждал нужный день, чтобы встретиться с ним. Стоящий у ворот роллс-ройс косвенно подтверждал верность моих расчетов. Рядом с президентским автомобилем стоял не менее роскошный тонированный Мерседес с министерским пропуском на лобовом стекле.

Сквозь длинные коридоры и лестничные пролеты приближался я к драконьей пещере. Ее холодная липкая аура, ощущалась еще на подходе. Гневный президентский рык доносился издали и вселял сомнения в мою напускную решимость. Отступать было поздно. Я продолжал восхождение по лестнице, пока не столкнулся с Козловым, который прытко спускался вниз.

– Что ты тут делаешь? – Сказал он, выпучив оба глаза.

– К главному иду. – Ответил я. – Кое-что попросить надо.

– Ты все со своей стиркой? Окстись. Сейчас точно не время. Я же говорю, он в бешенстве. С огнем играешь. Пойдем обратно.