Жнец и слеза Смерти

– Какие щедрые обещания дает Король, – на ухо мне сказал Освальд, – Он знает, что для управления жнецами нужны слезы Смерти? Скажи они у тебя они есть?

Я не ответил и сделал вид, что внимательно слушаю Мориса и короля.

– Молчишь, значит камни из замка Витори у тебя, – сделал ложный вывод из моего молчания колдун и прекратил всякое общение со мной, на прощание обозвав вором.

Морис рассказывал о своих проблемах на севере, как мы, жнецы, мешаем им жить, ежегодно вторгаясь на их земли и уничтожая всех и вся на своем пути. Он красочно описал одну из битв, в которой сам участвовал, хвастал, что лично отправил в небытие одного из слуг смерти, уничтожив его свиток.

За своей спиной я чувствовал нарастающее напряжение, оно исходило от Рона. Он положил руку на пояс, где было лезвие косы, и хотел подойти к неупокоенному. Оскар вовремя его остановил, ухватив за рукав, к счастью кроме меня никто этого не заметил.

В центр зала спустились музыканты, среди них был Леонхард со скрипкой. За ними, точно нимфы, вбежали полуголые танцовщицы. Длинные, русалочьи волосы девушек украшали маленькие позолоченные монетки. Девушки замерли в изящной позе, сложив руки над головой. Слуги погасили часть света. Музыканты заиграли на скрипках озорную мелодию и девушки начали двигаться, они в танце взяли из корзин, осторожно поднесенных слугами, яблоки и подкинули их вверх, начиная жонглировать ими. Это зрелище заставило людей оторваться от пищи. Жонглирование яблоками сменилось на ножи, девушки успевали подкидывать ножи и двигаться в такт музыки, оторвать от них взгляд не мог никто, даже я.

– Я бы хотел забрать их на север, – не скрывая своего восхищения, сказал Морис королю.

– Вы сможете получить их, когда я получу пять телег оружия, выкованного вашими кузнецами.

– Вы их несомненно получите, – заверил Морис, – и даже больше. Мои мастера изготовят для вас самые лучшее мечи за самую скромную плату. Ваша защита для нас самая высокая плата. Поверьте, вы больше не будете нуждаться в дорогостоящих товарах.

Девушки вернули ножи в корзину. Музыка ненадолго стихла, чтобы заиграла новая мелодия, ее ритм напомнил мне зимнюю вьюгу. Танцовщицы закружились в такт музыке, подтянули одну прямую ногу к голове и звездой перекатились к корзине, в руках у них, как по волшебству появились ленты. Девушки вскинули их точно хлысты, и длинные ленты взволновались как беспокойные волны во время шторма. Мелодия изменила темп, в шаг танцовщиц, изящно подлетевших к очагу в центре столов, в котором горело теплое пламя и закружились подобно небесным птицам, ленты легкими волнами следовали за ними, то резко взмывая вверх, то плавно опускаясь на пол. Близость пламени сделала девушек еще привлекательней, я даже не сразу заметил, что все факелы на стенах затушены, горели только свечи на люстре и очаг. Так стало даже прекрасней, существовать перестало все, кроме музыки, льющейся из мрака и танца русалок. Из-за этого прекрасного представления, я едва не пропустил знак – круг света, сверкнувший в темноте, его оставил Оскар, удалившийся вместе с Роном на балкон, во время заворожившего взгляды всех танца. По плану они должны были помочь зачистить балконы и коридоры от неупокоенных. Знак Оскара многие приняли за часть представления, но мне следовало быть готовым.

Присмотревшись, я заметил на балконах лучников, они ждали, когда зажгут свет. Филипп стоял рядом и держал наготове мою косу.

Девушки сделали несколько грациозных прыжков через голову, закружились и упали на пол, закрыв головы лентами. Король начал аплодировать, гости подхватили, в этот момент начали зажигать факелы. Я увидел, как натянулась тетива, и стрела вонзилась Нихелю III в горло. Кровь засочилась из раны, губы короля покрыла кровавая пена. Другая стрела вошла в глаз до середины Освальду. Представитель ордена Паука сник на стуле, как кукла, потерявшая кукловода.

Бакл успел спрятаться под столом. Стрелы, предназначенные для него, воткнулись в спинку стула.

Морис выдернул из себя стрелы, проткнувшие его и вытащил короткий меч из ножен. Я поймал косу, которую бросил мне Филипп и замахнулся на Мориса. Коса встретилась с мечом. Зазвенела сталь, приглушенная воплями живых и умирающих.

– Что ты творишь, старый хрен! – закричал Бакл, он неосторожно вылез из-под стола и стрела проткнула его щеку.

Еще несколько стрел пронзили руки моего противника, но это была пустая трата сил, они мало ему мешали. Главную опасность для него представляла моя коса. От ее ударов он уходил, как мог, я возникал рядом с ним и рубил, он отбивал лезвие и стремился разрубить древко.

В спину мне вонзили меч, его острие вышло в груди, я сделал резкий взмах сторону, и снес голову напавшего сзади неупокоенного. Коридор памяти пронесся перед глазами, из-за этого я едва не лишился руки. Морис продолжал защищаться от ударов, уводя меня к выходу из зала.

Одна из стрел задела меня, кто-то промахнулся или подоспели замковые лучники. Я сделал глубокий вдох, и устремился к Морису, он подхватил щит, брошенный на полу и защитился им от моего удара.

С боку на меня налетел один уцелевший из его свиты, и хотел впечатать меня в стену. Я собрал все свои усилия для рывка. Глаза наполнились огнем, сквозь нарастающий шум я расслышал голос Мориса:

– Уходим!

Я возник перед ним и нанес решающий удар. Яркий свет привел меня на пустое поле, где стоял Морис. Он ахнул, увидев себя молодым ребенком и дрожащей рукой он снял маску, показав мне свое сгнившее лицо.

– Как же это было давно, – скорбно сказала душа посла.

Мы прошли его юность и остановились на девятнадцатом дне рожденье. Зима была ранней и холодной. Он был полон сил и отваги. И ничто его не пугало. Молодой граф отправился на охоту на дикого вепря, но вместо него нашел стаю голодных волков. Один самый здоровый волк кинулся на него и перегрыз горло.

Освальд дотронулся до шеи, где я увидел зашитую рану.

– Так ты умер, Морис Гольд, и теперь уйдешь в небытие.

– Как это печально, – были последние слова Мориса.

Я вернулся к реальности, она была так же жестока, как и жизнь молодого графа Мориса Гольда из Готпрехта.

Когда резня была закончена, я в полной мере смог оценить весь ужас произошедшего. Я, Филипп, Оскар и Рон стояли в грязной и рваной одежде, заляпанной кровью и человеческими останками посреди горы обезглавленных трупов. Я подошел к столу, надеясь найти Бакла, но не нашел его, даже обойдя весь зал. Эта крыса сбежала даже отсюда.

– Рон, уходим, – сказал Оскар своему напарнику, но дорогу им преградил Эдзард. Выглядел он не лучше нашего, кроме того его ранили в бою, и он прихрамывал.

– Подождите, еще не все, давайте подойдем, – он указал рукой на поднятый стол и поставленное, точно на эшафоте неупокоенное тело короля Райнталя. Бывшего короля связали и поставили на колени.

– Мы не будем смотреть этот спектакль. Наше дело выполнено, мы уходим. С вами останутся эти двое, – сказал Оскар и незамедлительно ушел вместе с напарником.

Проход освободили от тел. Нас подвели к столу. Леонхард забрался на стол и снял корону со своего родича.

– Ну как тебе, паршивый щенок? – усмехнулся Леонхард, надевая корону себе на голову.

– Ты сукин сын! – прорычал Нихель III, и плюнул в юного короля, – Чтобы ты сдох!

Леонхард спустился со стола, поднял с пола кубок и попросил Эдзарда наполнить его мочой, телохранитель отошел на мгновение и принес желаемое своему господину.

Юноша без всякого угрызения совести плеснул содержимое в лицо бывшего короля.

– Это за оскорбление моей матери и меня. А теперь слушай, ты не достоин носить королевской короны, не достоин своего народа! Ты дважды обманул смерть! Заключил сделку с ведьмой и украл жизнь у ребенка! Сама Смерть поведала мне об этом! А теперь ты хотел заключить союз с мертвецами, хотел отдать своих подданных в рабство в земли мертвых! Я же заключил сделку со Смертью! – Леонхард перевел дух и скомандовал -Отправить его в небытие!

Я без промедления отсек голову короля, потерявшего корону.

– Мои верные воины, павшие в бою! Услышьте голос Смерти! – я был готов ко всему, после этих слов, но когда в зал вошла Кристина, накинув на себя черный плащ с большим капюшоном, я сам едва не поверил словам нового короля Райнталя. Идти ей помогал один из охранников Леонхарда, он поднял ее на стол.

– Все, кто пал в этом бою, услышьте меня, бежать от меня бессмысленно, от смерти бегут только трусы! Вы же достойные и храбрые рыцари, достойны дороги в новую жизнь! Это великая честь быть рожденным вновь! – вымолвила Кристина, от ее голоса меня пробила неприятная дрожь, словно это действительно говорила Костлявая голосом Кристины. Я сам не заметил, как встал перед ней на колено, за мной на колено встал Фил и остальные люди.

– Разве мы об этом договаривались? – шепнул мне Фил, я не ответил, сам не зная, что ответить напарнику, юнец провел всех. Я не ожидал увидеть Кристину тут.

– С этого дня, с этого момента! Побег от смерти является преступлением! Все неупокоенные обязаны быть отданы в руки слуг смерти! Прошу моих подданных, павших в бою, принять великий дар Смерти и пройти к ее слугам. Все ваши грехи будут прощены, каждый кто помог свергнуть короля-преступника, достоин новой жизни!

Это было что-то странное, мертвые выстроились в очередь за услугой смерти, так окрестили это люди. Мы не могли нарушить обещания, и не взирая на все грехи каждого воина, а они немногие, на мой взгляд, были достойны нового рождения, были отпущены.

Леонхард попросил нас задержаться еще на несколько дней. Прошли похороны павших воинов, сотня костров зажглась за стенами замка. Скорбно прозвонили колокола в городе, музыканты воспевали подвиг нового короля и его павших воинов. Отца Леонхарда мы нашли в потайной комнате, он простился с сыном и принял услугу смерти.

На третий день прошла официальная коронация Леонхарда.

Король Тамоган был настолько благодарен юному королю, что дал слово почитать законы смерти и заключил мир с правителем двух королевств.

В день, когда мы собирались покинуть замок, Леонхард предложил Кристине прогуляться по замку, я решил пойти вместе с ними, взяв Кристину под руку, молодой король, в сопровождении Эдзарда, привел нас в галерею. Он подвел нас к портрету одной женщины.

– Познакомьтесь, это моя прабабка Эллеонара, она вышла замуж за моего прадеда, закрепив тем самым крепкий союз между Готпрехтом и Райнталем. Увы, время иногда разрушает даже кровные союзы, но все же такие союзы самые крепкие. Кристина, вы так не думаете?

Молодой король двух королевств испытывающее посмотрел на Кристину, крепко сжимая ее руку.

– Даже у близких людей бывают разногласия, – осторожно ответила Кристина.