Фальшивые боги. Часть 2. Трудный путь изгоя

На одном из перекрёстков стояли парни, задиравшие незнакомца на стене. Они были увлечены разговором и не обратили внимания на проходивших мимо товарищей. Либо не хотели замечать, ведь за чужака вступился дядя Эг. А ещё с хакаши шёл бывший офицер стражей. Хотя он двурукий и без доспехов, но в Тэ с уважением относились к полученным в бою ранам солдата.

Город нганцев не был похож на поселения других рас. Как известно, у каждого народа свои предпочтения, проистекающие из особенностей их биологического вида и социальной эволюции. Развиваясь, раса вырабатывала свой архитектурный стиль и в соответствии с ним трансформировала собственное окружение. Например, астудиане видели не совсем то, что эонии или ишими, а отсюда проистекало и своеобразие их культуры. Нганцы наслаждались объёмами, как другие расы живописью, которой у четвероруких вообще нет. А ещё они коллекционировали статуэтки и необычные камни. Следующая особенность – их город был почти одноцветным. Глаза нганцев не видели красок, а различали лишь светлое и тёмное. Древние мастера старались оттенками разнообразить фасады, и, судя по кое-где сохранившейся отделке зданий, это у них неплохо получалось.

Пожалуй, невозможно придумать фигуру, какой не было бы в крепости, а также их различных сочетаний. Каждая постройка – шедевр. Поэтому Тго обратил внимание на сооружение, явно выбивавшееся из общего архитектурного ансамбля. Оно было одноэтажным, негармоничным, асимметрично-плоским и окрашенным в не сочетающиеся цвета, а оттого казавшимся уродливым.

– Что это? – Тго указал на постройку. – Технологическое сооружение или склад?

– Это особое место, – сказал товарищ и отвернулся. По-видимому, он не желал обсуждать здание.

– Те, кто знаком с древнейшей историей, – заговорил Арага погодя, – надеются на возвращение йогрян, чтобы освободили наш мир от йкутсов. Я не считаю их богами. Скорее, как раз они зло.

Когда мы познакомились ближе, я понял, что не ошибался в своих предположениях. Тго, в критической ситуации ты вёл себя мудро, не проявлял излишней агрессии, только защищался. Услышав твой рассказ, я решил во всём разобраться и пошёл с тобой к йкутсу. Ты хотел помочь другу, а Озо лгал, пытался нас рассорить и стравить. По-моему, тут всё очевидно.

Тго хорошо помнил тот эпизод и кивнул.

– Я считаю, – продолжил Арага, – ты не случайно появился в нашей Галактике. Пришло время перемен. Поэтому йкутсы так боятся тебя.

– Я никому не угрожаю, а лишь хочу найти эония, обещавшего помочь мне вернуться домой.

– Но эллипсоиды этого не знают и будут охотиться, ведь ты убил одного из них. Такого боги не прощают.

К обители старейшин Арага водил товарища разными маршрутами. Он говорил, что желал показать Тго город, в котором прошла его молодость. А ещё, по-видимому, сам вспоминал времена, наполненные для него особым смыслом. Нганец рассказывал товарищу отдельные эпизоды из своей биографии, и в воображении Тго улицы крепости оживали.

– В Тэ ничего не изменилось и не прибавилось населения, – в голосе Араги ощущалась боль. – Как говорится: всё познаётся в сравнении. Раньше мне казалось – город был наполнен жизнью. А сейчас, после смерти отца и посещения других миров, крепость выглядит такой пустой и заброшенной.

– Ты отвык от Тэ. А ещё тебя никто не ждёт, потому и такое восприятие.

– Наверное.

– Арага, я не видел в крепости ни одной женщины. – Тго сменил тему, желая вырвать товарища из состояния хандры.

– Их здесь нет, и никогда не было.

– Это город мужчин? – удивился Тго. – А где живут ваши жёны и матери?

– Мы обычно не рассказываем чужакам о себе. Образ галактического стража должен быть непререкаем и чужд сентиментальности.

– Можешь ничего не говорить. Я ценю традиции. В них заложено нечто важное для тех, кто их чтит.

Арага молча прошёл до конца переулка. Возможно, в других условиях он не стал бы откровенничать, но Тэ особый город. По-видимому, оживавшая память будила в нём дремавшие эмоции и развязала язык.

– Я могу кое-что рассказать тебе о нганцах. Это не секрет, просто у нас не принято обсуждать подобные темы.

Товарищи прошли ещё квартал полуразрушенных зданий, прежде чем Арага вновь заговорил:

– Ойны, матери наших детей, живут в лесах или в горах. Так повелось с глубокой древности, когда предки вели борьбу за выживание. Самая ценная добыча – женщина, которая родит много воинов. Поэтому их прятали. Материнские поселения – токоли, хорошо замаскированы, и их трудно отыскать. А ещё они охраняются.

– Как же вы встречаетесь?

– В середине весны и в начале осени устраиваются праздники Умбы. В эти дни готовые родить нганки покидают токоли. Они идут по лесу и от понравившегося шуши зачинают ребёнка. Так девушки становятся ойнами.

– Кто такие шуши?

– Если дословно – самец. А в цивилизованном значении – мужчина, способный к деторождению. После акта любви ойны возвращаются в токоли и там рожают. Когда мальчику исполняется восемь лет, он на следующем празднике уходит от матери к отцу, и тот воспитывает его уже как мужчину. Но и в тайных поселениях дети обучаются. Чтобы покинуть токоли, мальчик должен пройти испытание, лишь тогда ему разрешат отправиться в город.

– А чему там учат детей?

– Мы воспитываем воинов, поэтому с молодости должны быть привиты определённые навыки, которые могут пригодиться на службе. Мальчиков обучают по заветам предков сражаться в лесу. Это трудная наука, но она необходима, чтобы галактический страж мог выжить в любых условиях. Потом возвращаться к азам уже не будет времени. А отцы учат прошедших испытание сыновей математике, истории, как пользоваться оружием, управлять кораблями и способам выживания на разных планетах.

– Значит, ваши ойны ничему не обучаются?

– Их готовят быть матерями, рассказывают, как выживать в токоли и лечить. Поверь, это непросто. Я сам вырос в одном из таких поселений.

– Арага, нганцы живут только на Астуде?

– Что за вопрос?

– Стражи поддерживают закон на тысячах планет Федерации. Неужели здесь рождается такое количество бойцов?

– Логичный вопрос, – кивнул Арага. – Я и не думал об этом. Ты помогаешь мне смотреть на мир другими глазами. Нганцы действительно живут на разных планетах. После образования Федерации боги расселили наших предков по Галактике.

– Имеются в виду йкутсы?

– Нганцы поклоняются только им. От коллег я слышал о трёх планетах, заселённых нашей расой. Но их может быть и больше. Просто со мной служили воины из тех миров. Насколько мне известно, не на каждой планете ойны могут рожать здоровых детей. А в армии жёсткий отбор по физическим, психическим и моральным качествам. Те, у кого развит интеллект, проходят дополнительное обучение и становятся офицерами. А не прошедшие тесты воины идут в рядовые. Но они довольны, поскольку на родной планете делать нечего. Тут никто не ждёт возвращения солдата после службы.

Из армии увольняют нарушителей, обвинённых в несоответствии требованиям устава. Они не имеют средств и предпочитают доживать в какой-нибудь колонии, а не возвращаться на родную планету, где их осудят. Бойцы, получившие серьёзные ранения, как я, находятся на государственном обеспечении. К ветеранам везде относятся с почтением, поэтому в Тэ возвращаются те, кто уже не в состоянии нести службу. Они создали Совет города и поддерживают здесь порядок и традиции.

– У вас мужчина – либо воин, либо никто. Иного просто не дано. А женщины только рожают в примитивных условиях.

– Так принято, и нас устраивает, – отрезал Арага. – Но наша жизнь гораздо разнообразнее, чем ты представляешь. Ещё есть уникумы с выдающимися физическими способностями. Их отбирают в спортсмены, и они сражаются на рингах с бойцами других рас. А воины путешествуют по всей Галактике. У них интересная жизнь.

Арага сегодня выбрал маршрут по самой старой части города. Здесь были давно разрушенные, почти обвалившиеся здания без крыш, а порой и без стен. Местами лежали груды камней, но никто не занимался восстановлением исторического наследия. Видимо, немногочисленному населению Тэ хватало уцелевших домов.

– Что ждёт ребёнка с врождённым дефектом? – поинтересовался Тго. – А также тех, кто провалил испытание в материнском поселении? Их убивают?

Арага не сразу ответил. А заговорил, лишь свернув в следующий переулок между полуразрушенными дворцами.

– Тго, я не знаю всех деталей. Эти проблемы решают ойны. Но я слышал: слабых мальчиков кастрируют, чтобы те не давали хилое потомство. У меня был друг в детстве. У него голова работала лучше, чем у старейших. Парень в шесть лет находил решения в таких ситуациях, когда даже главные ойны терялись, а вот его предложения устраивали всех. Говорили, у него какой-то дар. Но мальчик два раза убивал диких собак, которых должен был обогнать, но не смог. А значит – испытание не прошёл. Мама говорила: его кастрируют, и потом он останется жить в тайном поселении. Я видел таких нганцев. Их называют хухуши. Они выполняют тяжёлую работу без права выхода из токоли. Да и куда им идти? Тут они умрут от голода. А сами в лесу не проживут. Ойны никого не пускают на свои территории.

– Как мальчики находят отцов? Они же в первый раз встречают пап, когда им исполняется восемь лет.

– Видишь? – Арага приподнял медальон – единственное украшение, которое носил на груди. – Это фахши – символ моей семьи. Каждая изображённая здесь деталь имеет большое значение. По нему мы узнаём родственников.

После соития отец даёт фахши матери, а та вешает его на шею новорождённому. На второй день праздника Умбы мальчиков, прошедших испытание, приводят в город. Они идут мимо воинов и внимательно рассматривают медальоны. Так семьи объединяются.

– А если отца нет на церемонии?

– Отсутствие на Умбу без уважительной причины – это позор. К такому шуши больше не подойдёт ни одна нганка. А они внимательно следят за судьбами детей. Если мальчик вернётся в материнскую токоли, с него снимут фахши и отдадут на воспитание другому воину. А об отце, который пренебрёг своим долгом, узнают во всех городах и в его полку. Офицера разжалуют в рядовые без права роста по службе. А солдата переведут в опасный регион, где он быстро умрёт. Я не встречал таких идиотов.