Обреченные на сражение. Не принимай покорно

Степанов слушал, постукивая пальцами по столу. Древесина глухо отзывалась на каждый удар.

– А что вас так беспокоит, капитан? – спросил он с едва уловимой иронией в голосе. – Командование округа не торопится со строительством укрепрайонов, потому что они фактически нам не нужны.

Куликов резко выпрямился в кресле. Его глаза, в которых отражались огоньки информационных панелей, расширились от удивления и возмущения.

– Как не нужны?! – воскликнул он, подавшись вперёд. – Товарищ комиссар, с заставы сообщили тревожные новости. Сегодня зэбовцы проводили промеры Буга прямо напротив крепости. Всю ночь в приграничной полосе слышался гул моторов. Их техника… – он понизил голос до шёпота, – их техника движется к границе!

– Послушайте, Куликов, – прервал его комиссар, поднимая руку в успокаивающем жесте. – Наша военная концепция – не оборона, а наступление. Если враг навяжет нам войну, наша армия будет самой нападающей из всех армий. Мы сумеем нанести противнику сокрушительный ответный удар и добить его там, откуда он пришёл. Удар на удар, малой кровью!

Куликов побледнел. Его руки, лежащие на коленях, заметно дрожали.

– Вы что же, серьёзно считаете, что зэбовцы будут форсировать Буг здесь? – продолжал комиссар с усмешкой. – На такой глубине? Они что, по дну пойдут?

– Может быть, и по дну, – тихо, но твёрдо ответил Куликов. В его голосе звучала горькая уверенность человека, предвидящего неизбежное.

Степанов внезапно стал серьёзным. Он поднялся из-за стола и подошёл к окну. За толстым стеклом, затянутым защитной плёнкой, догорал багровый закат, окрашивая небо в цвет запёкшейся крови.

– Вот что, товарищ Куликов, – произнёс он, не оборачиваясь. – Я официально пригласил вас, чтобы сообщить: на вас получен материал. Вас обвиняют в паникёрстве, в распространении слухов о неизбежности войны с Европой.

Куликов медленно поднялся. Его лицо, освещённое красными лучами заходящего солнца, казалось высеченным из камня.

– Да, я так считаю, – произнёс он с неожиданной твёрдостью. – В самое ближайшее время мы будем воевать с европейским блоком. И факты, к сожалению, это подтверждают.

Комиссар резко развернулся:

– Бдительность – дело хорошее, Пётр Михайлович, но этим занимаются люди повыше нас с вами. Что же касается вашего персонального дела… – он сделал паузу, – извините, но мы вынуждены поставить его на дивизионную комиссию. Двадцать седьмого июня.

Куликов стоял неподвижно. Его руки, безвольно опущенные вдоль тела, заметно дрожали. На лице застыло выражение человека, увидевшего край пропасти и понимающего, что никто не верит его предупреждениям о грозящей опасности.

За окном окончательно стемнело. Небо затянули тяжёлые тучи, пронизанные редкими всполохами далёких молний. В воздухе повисла тяжёлая тишина, нарушаемая только мерным гудением систем жизнеобеспечения.

3 глава

Познань, 20 июня 2084года. Сумрачное небо над городом было изрезано острыми шпилями противовоздушной защиты, их матово-чёрные силуэты вонзались в низкие облака, подсвеченные багровыми отблесками заходящего солнца. Штаб группы армий «Центр» – циклопическое сооружение из сверхпрочного бетона – вздымался над городом подобно исполинскому монументу грядущей победе. Четырёхэтажный колосс, облицованный металлокерамическими плитами с интегрированной противоснарядной защитой, был неприступен, словно древнегерманская крепость будущего. Толщина его стен, армированных переплетением карбоновых нитей и усиленных энергопоглощающими слоями, делала здание неуязвимым даже для прямого попадания новейших термобарических орудий.

В просторном зале совещаний на верхнем этаже царила атмосфера едва сдерживаемого торжества. Гигантская люстра из полированного титанового сплава, созданная в стиле неовагнерианского милитаризма, заливала помещение холодным, стерильным светом. Её геометрические грани, напоминающие застывшие молнии, отбрасывали на лица собравшихся офицеров причудливые тени, придавая их чертам хищное, почти звериное выражение.

Вокруг массивного тактического стола, поверхность которого представляла собой единый интерактивный экран высочайшего разрешения, собрался весь высший командный состав. В их глазах читалось плохо скрываемое возбуждение – предвкушение грандиозного триумфа, который, казалось, был уже так близок.

В центре комнаты возвышался генерал-полковник – высокий, поджарый человек с властным лицом, высеченным, казалось, из того же материала, что и стены штаба. Его голос, усиленный превосходной акустикой зала, гремел под сводчатым потолком:

– Господа, – начал он, и в его интонациях слышалась плохо скрываемая гордость, – русские абсолютно не подозревают о готовящемся нападении! – Он сделал драматическую паузу, обводя взглядом собравшихся. – Их разведка полностью введена в заблуждение. Меры, принятые командованием Штурмвера по маскировке операции, превзошли все наши ожидания.

Генерал-полковник активировал карту театра будущих военных действий:

– Частая передислокация войск, – он указал на светящиеся линии перемещений, – дезинформация о подготовке десанта в Англии, – его палец очертил траекторию над Ла-Маншем, – и другие отвлекающие манёвры дали великолепные результаты. Господа, мы создали величайший обман в истории войн!

По залу прокатился одобрительный гул. Некоторые офицеры даже позволили себе сдержанные улыбки, что было редкостью в этих стенах.

– Армия России, – продолжал генерал-полковник, и его глаза загорелись хищным блеском, – не что иное, как Титан на деревянных ногах. Как гениально заметил Канцлер-Прайм, она развалится от первого же удара! – Он ударил кулаком по столу, и по проекции пошли глич-помехи. – Русская армия будет разгромлена в скоротечных приграничных сражениях, именно так, как предусмотрено планом «Громовержец». Все расчёты указывают на то, что предстоящая кампания продлится не более шести недель.

В этот момент он повернулся к генералу-суперкомандору Нильссону – седовласому командующему вторым воздушным флотом, чьё лицо выражало спокойную, почти отеческую уверенность в успехе:

– Прошу вас, суперкомандор, изложите наш план по нейтрализации русской авиации.

Нильссон поднялся с грацией опытного хищника. Его движения, отточенные десятилетиями службы, были исполнены внутренней силы. Подойдя к гигантскому настенному экрану, он активировал детальную карту приграничных территорий:

– Мы проведём эту операцию как истинные мастера воздушной войны, – начал он с едва заметной улыбкой. – Наши самолёты подкрадутся к русским аэродромам на высоте десяти километров, используя естественные воздушные потоки как прикрытие. – Его пальцы танцевали по сенсорным элементам управления, рисуя траектории ударов. – Русские настолько привыкли к нашим разведывательным полётам, что даже не поднимут тревоги. Точность расчёта времени абсолютна – наши бомбардировщики появятся над их аэродромами ровно в 03:30, одновременно с первыми импульсным артиллерийскими залпами.

– Превосходно! Воистину выдающийся план! – воскликнул начальник штаба корпуса, его глаза сияли от восхищения. – Только такой манёвр может обеспечить абсолютную внезапность удара!

Следующим взял слово Крайгер. Его высокая фигура, облачённая в идеально подогнанную форму, отбрасывала на тактическую карту длинную тень, словно предвестник грядущих событий:

– Наш доблестный полк «Бранденбург-800», – начал он с нескрываемой гордостью, – уже распределён поротно между штабами авангардных армий. – Он активировал детальную схему расположения диверсионных групп. – Мы готовы к захвату ключевых переправ в тылу русских войск, уничтожению их коммуникаций и проведению диверсионных операций. Личный состав полностью экипирован трофейным русским обмундированием, многие бойцы в совершенстве владеют русским языком.

Крайгер перешёл к модели железнодорожного состава:

– Особое внимание прошу обратить на сегодняшнюю операцию. В 21:00 мы отправляем в Брест специальный эшелон с углём, якобы в рамках торгового договора. – Он увеличил изображение одного из вагонов. – Взгляните на это инженерное совершенство – двойное дно вагонов вместит три полностью экипированные диверсионные группы.

– Великолепно! – генерал-полковник не скрывал своего удовлетворения. – Итак, господа, начало движения войск к границе назначено на 19:30. История ждёт нас!

За пуленепробиваемыми окнами сгущались сумерки, и на горизонте собирались тяжёлые грозовые тучи, прорезаемые редкими всполохами молний. Но никто в этом зале не замечал приближающейся бури – все были охвачены предвкушением быстрой и решительной победы. Их лица светились уверенностью в собственном превосходстве, а глаза уже видели триумфальные парады на улицах поверженной Москвы.

В тот вечер 21 июня 2184 года природа, казалось, замерла в предчувствии надвигающейся бури. Бескрайнее море изумрудной травы простиралось до самого горизонта, где тяжёлые свинцовые тучи медленно пожирали последние отблески закатного солнца. Дубы и тополя отбрасывали причудливые тени на древнюю грунтовую дорогу, помнящую ещё следы минувшего столетия.

По этой дороге, словно исполинская металлическая змея, двигалась внушительная колонна бронетехники Штурмвера. Во главе шли боевые машины, прозванные солдатами «Валькириями» – шестиногие шагающие платформы, чьи массивные силуэты напоминали гигантских механических пауков из древних легенд. Каждый их шаг отдавался глухим тремором в земле, а хромированные гидравлические суставы тихо шипели, приспосабливаясь к неровностям местности. Их 180-миллиметровые орудия, способные поражать цели за горизонтом с помощью систем наведения, были направлены в небеса, словно копья древних воинов.

Следом двигались «Шквалы» – средние разведывательные броневики, чья обтекаемая форма напоминала хищных птиц. Их композитная броня, усиленная графеновыми слоями, переливалась всеми оттенками серого в угасающем свете дня. Между более крупными машинами, словно стая юрких хищников, сновали бронированные квадроциклы «Блиц», управляемые бойцами в экзоскелетах. Их электродвигатели издавали едва уловимый свист – песню новой эры войны.

Воздух был напоен запахами озона от работающих силовых установок и влажной земли, предвещающей грозу. Вдруг по всей колонне пронеслась команда остановки, передаваемая по защищённым квантовым каналам связи. Колонна замерла, словно единый живой организм, и в наступившей тишине стал слышен лишь шелест листвы деревьев.

Из командного броневика появилась фигура генерал-полковника Пирса. Его парадная форма, оснащённая системой терморегуляции и тактическими датчиками, безупречно облегала стройную фигуру.

Молодой сержант, чьё лицо было наполовину скрыто тактическими очками, почтительно протянул командиру усилитель голоса – старомодный, но надёжный прибор, не подверженный электромагнитным помехам и кибератакам. Пирс взял его уверенным движением, которое выдавало годы военной выучки.

Экипажи «Валькирий» выстроились возле своих исполинских машин. Их комбинезоны из ткани поблёскивали индикаторами состояния систем жизнеобеспечения. Каждый пилот носил на поясе личное оружие – компактные импульсные винтовки, чья огневая мощь не уступала пулемётам прошлого века.

Пирс поднял усилитель. Его голос, усиленный электроникой, но не потерявший человеческой харизмы, разнёсся над притихшим полем:

– Солдаты Восточного фронта! – В этих словах звучала уверенность человека, привыкшего командовать армиями. – Настал исторический момент, когда я могу говорить с вами без утайки. Мы стоим на пороге операции, равной которой не знала история человечества. Судьба Европы, будущее Западного Корпоративного Блока и нашего народа отныне покоятся на ваших плечах!

Его слова эхом разносились над полем, отражаясь от брони боевых машин. В этот момент первые капли дождя начали падать на землю, создавая причудливый узор на полированной броне «Валькирий». Сержанты заспешили между рядами техники, управляя антигравитационными платформами, гружёными контейнерами с синаптоголем – современным стимулятором, пришедшим на смену примитивному алкоголю прошлого. Синтетический напиток, разработанный в лабораториях Западных корпораций, переливался всеми оттенками электрик-синего в прозрачных ампулах.

Молодой унтер-офицер Вернер Краузе, принимая свою порцию синаптоголя, невольно содрогнулся. Его пальцы, затянутые в тактические перчатки с сенсорными накладками, на мгновение задержались на прохладной поверхности ампулы. «Неужели это действительно происходит?» – пронеслось в его голове. Он посмотрел на восток, где клубились иссиня-чёрные тучи, и почувствовал, как по спине пробежал холодок, который не смог погасить даже комбинезон.

Командиры боевых машин один за другим поднимались в свои кабины через герметичные люки, украшенные символикой их подразделений. Внутри «Валькирий» царила атмосфера высоких технологий: дисплеи проецировали тактическую информацию прямо в воздух, сенсорные панели мерцали мягким светом, а системы жизнеобеспечения тихо гудели, поддерживая идеальный микроклимат.

Гроза надвигалась с востока, словно сама природа предчувствовала грядущие события. Капли дождя участились, барабаня по броне боевых машин и создавая причудливую симфонию, в которой слышались отголоски будущей битвы. Завтра эта идиллическая картина летнего вечера превратится в арену одного из самых масштабных сражений в истории человечества, где сойдутся в смертельной схватке две величайшие военные машины, когда-либо созданные человеком.